По следам Ханты-Мансийска: диалоги с Сергеем Кущенко и Анатолием Хованцевым

Сцена первая: "прекратить истерику и принять взвешенное решение."

В воскресенье перед стартом женской эстафеты в Ханты-Мансийске прошла пресс-конференция руководства IBU, посвящённая итогам чемпионата мира.

По окончании официальной части корреспондент журнала «Лыжный спорт» попросил исполнительного директора СБР Сергея Кущенко немного задержаться и ответить на несколько вопросов.

КУЩЕНКО

- Сергей Валентинович, когда будем подводить итоги сезона?

- Сразу после этапа Кубка мира в Холменколлене соберемся с Правлением, возьмём всю аналитику и будем делать выводы. Задача — посмотреть, что из того, что было нами опробовано в этом сезоне нового, будет работать. Мы должны всё проанализировать подробнейшим образом.

- Вам не кажется, что одна из ошибок СБР в том, что вместо признания своих ошибок болельщикам было предложено ждать чемпионата мира, где им обещались мифические золотые горы?

- Да, это надо признать. Понятно, что нужно тушить пожар, что мы допустили информационные ошибки. Нужно было декларировать те системные вещи, на которые мы опираемся, с самого начала. Но что поделаешь — неудача — тоже опыт. Ситуация с домашним чемпионатом наглядно показала, что может произойти в Сочи. Команда должна подходить к турниру не только готовой, но и раскрепощённой. Условно говоря, выигрывать Сочи мы должны до Сочи. В следующем сезоне на нас ничто давить не будет, ни Олимпиада, ни домашний чемпионат мира, ни Конгресс — это даст нам необходимое пространство для манёвра.

- Не боитесь нового пожара — ведь болельщики хотят видеть результат не в перспективе, а здесь и сейчас?

- Это данность, с этим ничего не поделаешь.

ХОВАНЦЕВ

- Анатолий Николаевич, заявление президента СБР о вашем отстранении от команды — насколько оно оказалось неожиданным для вас?

- Разумеется, я понимал, что медалей нет, и будет стоять вопрос об отставке. Но думал, что будет проведён анализ проделанной работы, выявлены ошибки и определены их виновники, если таковые были. А потом уже руководство решит, кому работать, кому уходить. Поэтому меня, конечно, удивила та оскорбительная форма, в которой эта отставка была сделана — вот это было полной неожиданностью.

- То есть сейчас вас просто сделали крайним? Нет ощущения, что это чисто популистский ход руководства, мол - вот он, виновник, и мы его убрали?

- Возможно.

- Когда вас приглашали в команду, руководство декларировало "европейский" подход, контракты и прочее, чего не было при руководстве прежнем. Сейчас мы видим, что слова у них сильно расходятся с делом. А когда это впервые поняли вы?

- Да практически сразу, когда оказалось, что нет старших тренеров, а тренировочные планы проходят согласования сначала у главного тренера, потом у экспертного совета, и каждый может вносить в них свои коррективы. Но, несмотря на это, летняя работа была проделана хорошо. Вплоть до летнего чемпионата России.

- А потом?

- А потом оказалось, что та гостиница, где мы должны жить в Рамзау, может быть забронирована только с 14 октября. Мы жили в прекрасных условиях, но сроки сбора были сдвинуты на 10-12 дней. Из-за этого получился слишком маленький перерыв до следующего сбора, и мы с опозданием встали на снег. Тогда в Увате, где был запланирован сбор, снега не было, и мы поехали в Мурманск.

- Изначально предложенная структура команды без старшего тренера вас не насторожила?

- Насторожила, но решил не судить сгоряча, попробовать. Сейчас могу сказать, что это было ошибкой. И такое разделение полномочий между тренерами по функциональной подготовке и тренерами по стрельбе и по технике - тоже. Должен за всё отвечать один человек, старший тренер. Тогда его работа становится для него и участком личной ответственности.

- То есть вы считаете, что сейчас на вас возложили эту ответственность несправедливо? Грубо говоря, сделали крайним?

- Думаю, я упустил техническую работу со спортсменками, уделял больше внимания работе на рубеже. Задача стояла — повысить скорострельность, и мы над этим много работали. Наверное, по стрельбе на чемпионате мира этого не скажешь, стрельба у нас здесь отрицательная, но работа была проделана, и я не могу сказать, что в этом компоненте мы что-то упустили.

А вот что нам не удалось сдвинуть с места — это скорость прохождения дистанции. Я уже говорил в предыдущих интервью, что только две спортсменки в команде сейчас способны бороться за медали в личных гонках: Слепцова и Зайцева, при этом Слепцову мы потеряли.

- Вы имеете в виду способны по одарённости, по природным данным?

- Нет, не только, но и по готовности, по нынешнему состоянию.

- А возможно ли в принципе разогнать, скажем, Катю Юрлову до конкурентных скоростей?

- Все не могут бежать, как Нойнер. У каждого спортсмена есть какой-то верхний предел, выше которого не прыгнешь, а задача — подойти к нему как можно ближе. Что касается именно Кати, то она могла бы прибавить в скорости, сейчас она немного тяжеловата по отношению к своему росту.

- Если вы читаете Интернет, то наверняка видели, что болельщикам (а они порой бывают бесцеремонны) не только Катя кажется "тяжеловатой по отношению к своему росту". Вы согласны с этим?

- Да, я согласен с этим. Посмотрите на спортсменок, показывающих стабильно высокие скорости: Нойнер, Гёсснер, Мякяраяйнен, Домрачеву, Кузьмину. Они сложены иначе, как мы говорим «всепрогонистые». Ведь функция связана с весом напрямую. Допустим, если при весе 65 кг у спортсмена МПК 63, то если сбросить 5 кг, то и МПК возрастет приблизительно на столько же. Соответственно повышаются функциональные возможности. Но про наших девочек — их вес это не жир, а мышечная масса, не так просто её «сбросить», когда организм полностью сформирон. Это не «лишний вес» в нашем бытовом смысле, это сложение, конституция. Просто у них мышечная масса распределена таким образом.

- Вы мягкий человек? Такое впечатление, что команде просто не хватает дисциплины.

- Я не сторонник принуждения в тренировочном процессе, мне бы хотелось видеть понимание со стороны спортсмена. Чтобы он знал, что именно делает, зачем и какие возможны варианты развития событий. Если спортсмен имеет отличное от моего мнение, должен включаться диалог, тренер обязан уметь донести свою точку зрения, а не настаивать на ней.

- Всегда ли удавалось это с нашими девушками?

- Да, до декабря с этим не было никаких проблем.

- А что случилось в декабре?

- Очень простая вещь — начали выступать, а результат не оправдал их ожиданий. Начали искать проблемы в подготовке.

- Насколько, по-вашему, команда подошла готовой (неготовой) к декабрю?

- С учетом того, что цель была поставлена - чемпионат мира, мы не ставили задачи подойти в высшей форме к декабрю. Но уже после Эстерсунда со стороны руководства отношение изменилось: нужны призовые места, а их не было. Нашей ошибкой было то, что мы не выдержали первоначального плана, задёргались, а в итоге получилось «ни там, ни там». В этом отношении показательный пример — Слепцова. Света — чрезвычайно одарённая девушка, функционально, по специально-силовым качествам очень хороша, но у неё проблема с техникой. И большая проблема. Её двухшажный коньковый ход довольно слабый, зажатый, не хватает проката. В то же время она очень хочет побеждать и совсем не умеет проигрывать. Вместо того, чтобы спокойно работать, она бросается как на амбразуры, и в итоге загоняет себя. В этом году именно ей ни в коем случае нельзя было ехать в Америку. Перелёт, утомление, потом обратный перелёт — мы всё это рассчитывали и предвидели.

- За кем в таких случаях последнее слово? Вы были против, её личный тренер Захаров тоже. Кто решил, что она едет?

- В Рупольдинге на собрании команды мы определились, что четвёрка лидеров после Антхольца едет на сбор, в Италию. А за два дня до окончания итальянского этапа мне вдруг кто-то говорит, что Слепцова едет в Америку. Я подхожу к главному тренеру Барнашову и спрашиваю: «Как это — в Америку? Решили же, что на сбор?». На что он мне ответил: «Есть решение руководства о том, что Слепцова едет в Америку». Естественно, прессе это было озвучено как решение тренеров. Но на чемпионате всё получилось так, как и должно было получиться - Светы нет. А что такое для нашей команды «минус Слепцова» — это одна эстафета, вторая эстафета и вдвое меньше шансов в личных гонках. Потому что, повторю, только она и Зайцева в настоящий момент могут наравне с лидерами бороться за награды в личных гонках. У Кати Юрловой в этом году огромный прогресс, и на чемпионате она выступила по своему лучшему результату, но до мировых лидеров она пока не дотягивает. Гусевой не дали стартовать, поставили в спринт Токареву. Значит, она мимо спринта, преследования и шанса в масс-старте. Зайцева заболела. Вот вам и команда.

- И часто такие моменты возникали?

- Возникали. Например, в конце декабря Светланой было проведено тестирование с целью определить её функциональное состояние на данный момент. Сама идея нормальная, и беговой тредбан, на котором она отработала около 18 минут, показал отличное функциональное состояние. Но время было выбрано неудачно — за неделю до старта в Оберхофе. Мышцы, естественно, забились от непривычной беговой работы, и я ей сразу сказал: «Света, в лучшем случае ты будешь готова бежать после спринта». Я настоял на её неучастии в эстафете, на что она обиделась. Зато в масс-старте она была третьей, проиграв Экхольм 5 секунд.

- Насколько стало для вас неожиданным заявление Ольги Зайцевой об окончании карьеры?

- Абсолютно неожиданным. Сказать, что я был ошарашен — это ничего не сказать. Я пришел с трассы и узнал, что она, услышав новость о моём увольнении, заявила об уходе. Надеюсь, это не сгоряча, и она хорошо всё обдумала. На эту тему надо говорить с ней, а я могу сказать, что было очень приятно с ней работать, это человек, имеющий огромные спортивные заслуги, при этом работоспособный и скромный - очень хороший человек.

- Ольге почти 33 года. Как вы считаете, она способна продержаться до Сочи? Я имею в виду не ниже нынешнего уровня, а лучше чуть выше?

- Уверен, что да. Её физические кондиции нисколько не снижаются. Дело только в её желании. В спринте ей не хватило нескольких секунд, но будь у неё чуть получше лыжи на мороз, боролась бы за медаль. А ведь это спринт, самая скоростная гонка. В смешанной эстафете она потеряла контроль над стойкой и зашла на штрафной круг, но это просто от большого желания поправить ситуацию после первого этапа. Сами видели, как она прошла классическую эстафету. После спринта она заболела, поэтому чемпионат получился для неё не таким, как хотелось.

- Что можете сказать о привлечении молодёжи?

- Что болельщики не всегда представляют себе истинное положение дел. Например: в Америку поехала Юрьева. Почему? А потому, что многие просто отказались туда ехать, например, Евгения Седова, чей тренер и мой хороший товарищ Валерий Захаров посчитал, что ей важнее выступить хорошо на чемпионате Европы. И не она одна. А поехали туда Глазырина, Гусева, Денисова — состав достаточно сильный. И они хорошо, достойно выступили, мы не потеряли в Кубке наций ничего, как шли вторыми, так и остались.

- Интервью Драчева и его конфликт с Кущенко сыграли роль в вашем отстранении?

- Ещё бы. Он фактически дал интервью от моего имени. Я ему сразу сказал: «Володя, ты поступил не слишком хорошо». Хотя я во многом с ним согласен.

- А вообще чья была идея с привлечением к команде «тренеров-консультантов»?

- Идея была руководства, а кандидатуры предлагали мы.

- И норвежца?

- Да, у меня давние добрые отношения с бывшим старшим тренером мужской сборной Норвегии, ещё со времён моей работы с мужской сборной. Сейчас он занимает пост в руководстве федерации Норвегии. Я позвонил ему и попросил найти специалиста по технике. Пришёл он только в сентябре, был с нами в Рамзау и Мурманске. С ним работали в основном Зайцева, Юрлова и Богалий. Я говорю о женской сборной.

- Что можете сказать о молодёжи?

Николай Загурский:

- С вами страшно говорить, товарищи журналисты. Потом увидишь свои слова наизнанку вывернутыми. Диктофон пишет? Помнишь интервью "Советскому Спорту", где было написано от моего имени, что Чудов якобы хорошо готов? Конечно, я этого не говорил. Я говорил, что Чудов - наиболее одарённый спортсмен мужской сборной по своим функцилональным возможностям. МПК под 80, когда у других +-70. А журналист написал о его "готовности", после чего Загурский начал казаться идиотом: Чудов по две минуты проигрывает в спринте, а тренер говорит, что он хорошо готов!

Извини, сбился. О молодёжи? Я считаю заблуждением, что на этапы Кубка мира надо привлекать как можно больше молодых, "обкатывать" их. Привлекать можно только тех, кто уже готов выступать стабильно. Иначе будет больше вреда, чем пользы. Поймите, тренеры сборной отслеживают всех талантливых юниорок и девушек задолго до того, как они попадают в состав команды. Появилась Галич, Баданина, мы уже знаем, какие объёмы они выполняют, какие у них показатели по всем параметрам, пристально следим за ними. Непрофессионалам кажется, что они могут разглядеть будущую звезду, но это не всегда так. Вспомните Вилухину, которую привлекли в команду после выигранного чемпионата Европы. Тогда распорядилась Аникина - надо брать! Человек, совершенно не понимающий разницы между мировым первенством и европейским. И чем всё закончилось? Одна гонка - и всё.

- И где выход?

- Надо возвращать уважение к тренерам. К фигуре тренера в команде. Сейчас сложилась такая ситуация, что все у нас главные, кроме тренеров. Зато на тренера очень удобно свалить вину за любую неудачу. Вот я (Анатолий Хованцев - прим. "ЛС") сегодня слышал как Дима Васильев сказал, что команде нужен диктатор. А как он это себе представляет - диктат в команде, где через голову тренера спортсмен может договориться с руководством о чём угодно, провести любое своё решение? Кто будет диктатором, как, какой властью? Наши руководители не понимают, что разрушив эту вертикаль, они сами создали ситуацию, когда никто ни за что не отвечает. Вот и получается, что у победы много отцов, а поражение - сирота.