Николай Круглов-старший. Сильный среди сильных

Источник: Дмитрий Соколов, спецкор СББ Круглов Николай Константинович Выпускник Государственного института физической культуры им. П.Ф.Лесгафта (1976). Заслуженный мастер спорта (1975, биатлон). Чемпион СССР в личном первенстве и в эстафете (1973-1975). Чемпион мира (1974,1977 - эстафета 4х7,5 км, 1975 - спринт на 10 км). Серебряный (1975 - индивидуальная гонка на 20 км и эстафета 4х7,5 км, 1977 - спринт на 10 км) и бронзовый (1976 - спринт на 10 км, 1979 - эстафета 4х7,5 км) призер чемпионатов мира. Двукратный олимпийский чемпион (1976) в индивидуальной гонке на 20 км и в эстафете 4х7,5 км.
Награжден орденом "Знак Почета" (1976). Работал тренером ВС по биатлону, преподавателем ГЗРКУ ПВО. Подполковник в отставке. Заслуженный тренер России.
В этом году копилка наград Н.К.Круглова пополнилась титулом «Герой спорта». Им прославленного биатлониста удостоил национальный общественный фонд «Созвездие» и один из Нижегородских благотворительных фондов. Диплом подписан великим доктором Леонидом Рошалем.

Николай Константинович Круглов родился 31 января 1950 года в Балахнинском районе Горьковской области, на родине одного из основателей Нижегородского ополчения 1612 года Кузьмы Минина, - в поселке Красный Мыс. Родители Николая Константиновича умерли рано. Без отца он остался в шесть лет, без матери – в 11. Воспитывался с братом Александром. Он старше Николая Константиновича на 13 лет. На вопрос: «Тяжело ли было?» Николай Константинович ответил просто и искренне: «Нормально. Зато выросли нормальными людьми».

«Нормально» - слово, в которое мой собеседник вкладывает особый смысл. Нормально – это не просто хорошо, это так, как должно быть, как требуется.

Николай Константинович не любит говорить о том, «что было бы, если бы…». Было так и не иначе. Он бывает резок в формулировках там, где речь идет о несправедливости. О любой несправедливости. Особенно в отношении вида спорта, которому отдана большая часть жизни.

- Николай Константинович, Вы пришли в биатлон, во время службы в армии, до этого занимались лыжным спортом, однако его оставили и «взяли в руки ружье». Почему такой выбор?

- Биатлон «попробовал», когда служил в войсках ПВО в Уральском округе. Предложили заняться этим видом спорта тем, кому захочется. Мне понравилось - по многим причинам. Интересный вид спорта. Интереснее, чем лыжи. Потому что это синтез двух видов.

Почему люди смотрят биатлон? Он более азартный, более серьезный, более непредсказуемый. В лыжах все ясно – если ты сильный, значит, будешь лидером. Да, без тактики там никуда, нужно смотреть, что называется, вперед, но у нас тактики еще больше. Все умножается. Все намного серьезнее. Хотя биатлонисты – ребята веселые…

- И каковы были успехи на соревнованиях?

- На первенстве Вооруженных Сил был пятым и в лыжных гонках, и в биатлоне. В армии мало приходилось заниматься: служил, школу сержантов заканчивал – школу младших командиров. Но, уволившись из армии, биатлон не оставил.

- После армии вы приехали в Горький, пришли работать на завод «Красное Сормово» - это, так сказать, трудовая часть биографии. А что с биатлоном? Где тренировались?

- На «Красном Сормове» биатлона нет и не было, поэтому я стал заниматься им в ЦС «Труд». Попал в «профсоюзы», потом в сборную. На месте, в Горьком, очень мало тренировался, моим наставником здесь являлся Борис Павлович Мартынов – тренер по лыжным гонкам в спортклубе «Красное Сормово», но это были частные случаи. А так в основном на выездах, в том числе иногда здесь, в Горьком. Помогал мне также В.Н.Комаров (тренер спортклуба «Локомотив»). Помогал с оружием, потому что его у меня поначалу не было.

- Не было оружия? Но ведь вы уже выступали на международных соревнованиях.

- Да, выступал, но оружия у меня не было. Мне его не выделяли. Как спортсмен-новичок, я пришел в общество «Труд», а там все роздано. Аналогичная ситуация у Николая (сына), кстати, была.

- Тем не менее, в сборную Вы попали достаточно быстро. Между тем, говорят, в сборную страны тех лет было труднее отобраться, чем выиграть чемпионат мира. Это правда?

- Конкуренция всегда высокая. Для сильных она меньше, для слабых – выше. Я быстро попал в сборную и закрепился в ней надолго. Наверное, был с хорошими данными. Много было от рождения дано – я так понимаю. Ну, и задачи правильно ставил и правильно решал.
Действительно, в России было довольно-таки много сильных спортсменов. И для многих сложно попасть в сборную потому, что массовость биатлона очень высокая. И очень большое число спортсменов примерно одинакового уровня. Допустим, на чемпионате мира выступают 10-15 довольно-таки сильных биатлонистов – группа сильнейших. Остальные уже слабее. Здесь у нас могло быть 30. Сегодня один нормально выступит, завтра другой. Ну, и еще мало ли всяких причин, каких у нас в России бывает…

-После Вашего прихода в сборную лидером там был Александр Тихонов. Насколько трудным было соперничество с ним?

- Ну, как трудно? Он сильный спортсмен. Но его побеждали – и не раз, в частности, на Олимпийских играх, на первенствах мира.

- И все-таки был ли Тихонов невольным ориентиром?

- Я отобрался в сборную после его появления в команде. Да, на него смотреть приходилось. Хотя я на всех смотрел. И у многих брал все лучшее - что мне было нужно, то и брал. Что можно было позаимствовать? Например, у Виктора Маматова – умение сосредотачиваться, собираться. С другой стороны, я ведь тоже пришел не простой человек - сильный, с сильным характером.

- Как у вас складывались личные отношения?

- Нормально складывались. Обыкновенно. Мы пересекались только на сборах и соревнованиях. А где мне с ним общаться? Он жил в Новосибирске, я живу в Нижнем Новгороде. Сейчас тем более. У него своя жизнь, у нас своя. Вот и все.

- Были ли у Вас «ориентиры» из числа зарубежных биатлонистов?

- В наше время было очень мало международных соревнований, соответственно, и мало со спортсменами встречались. Что в таком случае возьмешь? Да и не нужно было это тогда так, как сейчас.

- Но говорят, что знание соперника, его сильных и слабых сторон – это дополнительный козырь в борьбе за лидерство…

- Спортсмен в таких видах, как наш, соревнуется сам с собой. «Знаешь – не знаешь» – весомый фактор в гонке преследования, которых у нас не было, в эстафете, в масс-старте. Да, там ты должен знать индивидуальные качества каждого спортсмена: как он ведет себя на рубеже, как стреляет, откуда и т.д. Мы и с Николаем на эту тему много говорили.
А тогда что? 20 км и эстафета. Идешь и идешь. Сам с собой борешься. Стрельнул – попал – молодец. Нет – значит все. Ты, конечно, изучаешь соперника: как он себя чувствует, как передвигается. Этого небольшого «анамнеза» вполне достаточно, чтобы нормально конкурировать.

- Соревнования, особенно международного уровня, - это большие психологически нагрузки. Занимались ли Вы со специалистами, которые помогали снять напряжение, настроиться на гонку?

- Был у нас «психолог», самый лучший – массажист Валентин Соболев. Памятью он отличался феноменальной. Ездил на очень многие Олимпиады – и летние, и зимние. И вот спросишь его о ком угодно – он тебе во время массажа расскажет обо всем. Вот это настрой! А все остальное… Приезжали к нам какие-то ребята, но… Я не говорю о том, что психологи плохие люди. Но то, что на нашем уровне было – это мелочи. Ерунда, в общем.

- Был ли у Вас собственный секрет подготовки к гонкам, каким бы Вы делились с сыном? О чем надо думать, что делать перед стартом?

- Надо всегда думать о том, что ты будешь делать. Не думать о гонке все равно нельзя. Мой сын в интервью рассказывал, что перед одной из Олимпийских дистанций читал какой-то исторический роман, а там ничего не понимал, мысли были только о «завтра». Это действительно так.

Не надо напрягаться, раздваиваться. Надо просто думать не о самой гонке, о том, как выступишь, а о том, что именно ты будешь делать. Трассу ты знаешь, вот и пройди ее – надо сконцентрироваться, трезво оценить, а не «гореть». Я вот так подходил к ответственным соревнованиям. Вечерком выйду, прогуляюсь, а на следующий день уже знаю, где почаще пойду, где, наоборот, раскачу.

-Насколько Вам важна была помощь тренеров на дистанции?

- Я не просил помощи тренеров по дистанции. Мне она в больших объемах была не нужна. Допустим, иду я и стреляю нормально, но ведь ничего не могу сделать, чтобы другой спортсмен настрелял в «штраф». Излишняя информация на «двадцатке» может быть чревата. Зачем тебе знать, что другой стрельнул без штрафа, и столько вот у тебя выигрывает. Умри, а сделай? И начинаешь подспудно думать: «А вот я обязан, я должен…». И часто не получается.

- Еще говорят, что со стрельбой «не получается» из-за посторонних мыслей, из-за того, что к рубежу подошел неподготовленным. Так ли это? Многих болельщиков интересует, о чем думает биатлонист во время стрельбы.

- Во время стрельбы некогда думать, например, о том, что на тебя смотрят. Надо думать лишь о том, как правильно отработать. Все происходит почти на автопилоте. Там же мгновение - и все.
Необходимо выработать именно такие качества, которые позволяют сосредотачиваться на обработке спускового механизма - не более. Умейте концентрироваться.

Надо думать о том, о чем надо, а не о том, что в башку лезет. Кто умеет – у того результаты. У кого-то получается автоматически, но и автомат не всегда четко срабатывает. Надо сосредотачиваться, проявлять волевые качества. Это очень сложно, конечно. Но сильные проявляют.

- Всегда ли только от спортсмена зависит успех? Например, в прессе писали, что провал на чемпионате 1978 года был связан с поздним переходом на новый вид оружия.

- В 1978 я стрельнул вообще без штрафа, а был только лишь четвертым. У нас тогда весь чемпионат неудачно сложился. Даже в эстафете четвертыми финишировали. Для советской команды это провал. Такое было.

Если бы сами не «залетали», если бы тренеры по-хорошему мазали всегда… Очень часто мы «пролетали» со смазками. Прекрасно помню, что, в частности, в 77-м году я был «замазан» и Ушаков. Я проиграл 38 секунд и был только шестым, хотя проиграл тем спортсменам, у которых по три минуты выигрывал. «Замазан» был наглухо.

- У Вас был удачный предолимпийский сезон. За год до игр-76 на чемпионате мира в Антхольце Вы выиграли золото в спринте и два серебра. Рассчитывали повторить успех в Инсбруке?

- Рассчитывал – не рассчитывал… Это только дурак может сказать: «Я выиграю - и все!». Тем более, в таком виде спорта. Я готовился, показывал очень хорошие результаты, прекрасную стрельбу, нормальные скоростные качества. И считаю, что заслуженно выиграл. Если бы не было успеха, конечно, я бы не повесился. Я что, кому-то что-то должен? С другой стороны, груз ответственности огромный. Вся страна смотрела – более того, тогда только-только начали показывать соревнования, до этого небольшими отрывками в новостях. Тем более, я ответственный человек. Понимал, что, как говорили, «страна доверила», что на кого-то надеются, а на кого-то нет - приехал, поучаствовал и уехал. А я ехал с определенными, конкретными целями. Ну, и нормально все получилось.

- У Вас два Олимпийских золота – личное и командное. Какое дороже?

- Конечно, индивидуальное. Я 20-километровую гонку отлично помню – от и до. Индивидуальная – это индивидуальная. Ты – чемпион, и никто, кроме тебя. Эстафета – это эстафета. Тоже, конечно, дисциплина важная, но… В индивидуальном виде ты чемпион на все времена, как бы кому не хотелось.

- Вы участвовали в одной Олимпиаде. Обидно?

- Конечно, обидно. Сложилось так, как сложилось, и ничего тут не поделаешь. Жизнь такая, что по-всякому поворачивается. Во всяком случае, это не от меня зависело. Я готов был прекрасно, отлично выступал, и то, что не поехал, не моя вина. Значит, так надо было. Кому-то… Всегда есть те, кому не хочется.

- Времена, конечно, не выбирают, и сослагательное наклонение Вы не любите, но все же, Вам бы хотелось, чтобы расцвет Вашей спортивной карьеры пришелся на сегодня?

- Да, времена не выбирают… Конечно, хотелось бы. Тем более, сейчас столько таких дисциплин, в которых я как раз бы неплохо смотрелся, насколько себя знаю.

- Николай Константинович, а в чем отличия биатлона современного от биатлона 20-30-летней давности?

- Очень много психологии. Тактики. И стратегия, и тактика учитываются очень здорово. Именно в таких дисциплинах, как гонка преследования, масс-старт, как раз и нужно думать об этом. Человек обязательно должен разработать тактику, общую стратегию еще до гонки и применять все, что у него есть на вооружении.

- Как Вы относитесь к введению новых дисциплин – таких, как смешанная эстафета, возможному появлению в программе суперспринтов?

- Хорошо отношусь. Интересно же! И короткий спринт будет интересен. А смешанная эстафета - одна из самых интересных. Это вообще увлекательная гонка, где и мужчины, и женщины соревнуются. Тем более, ее ввели в программу Олимпийских игр. Что тут говорить? Коля, кстати, пока единственный спортсмен, который стал двукратным чемпионом мира в этой дисциплине.
Очень не хочется, чтобы ушла дистанция 20 км. Ее и смотрят очень много людей, ведь это классический биатлон.

- Сейчас очень много стартов – и в рамках Кубка мира, Кубка Европы, и коммерческих. Насколько это положительное явление, как это отражается на биатлонистах?

- Для спортсменов современный биатлон – это титанические нагрузки. Хорошо материально для тех, кто выигрывает. Конечно, с другой стороны, бежать за всю зиму порядка шестидесяти стартов тяжело. Да еще есть летние старты. Тяжело, тяжело. Имеем право не бежать. Послал подальше – и уехал. Со всеми вытекающими отсюда последствиями. Тактически где-то отдохнуть - на это ты имеешь право. Но если борешься за кубковые очки, то еще два раза подумаешь. Зависит, конечно, и от того, какие цели преследуют тренеры, если они вообще какие-то цели преследуют. Для биатлона это плюс. Какой еще больше вид спорта показывают зимой? Народ сидит и взахлеб «болеет». Люди всех возрастов абсолютно. У нас в доме 80-летние сидят и смотрят, передают Коле добрые слова.

Приезжал он на Горьковское море буквально на два дня. Девочки подходят: «Вы Николай Круглов?». «Да. Как вы узнали?» - спрашиваем. «Мы смотрим телевизор, бабушки, дедушки, родители смотрят, болеют за вас». Приятно. Вот что такое биатлон и что такое популярность. В наше время ничего подобного не было.

- Ставя на лыжи, Вы изначально нацеливали Николая на биатлон?

- Человек должен пройти лыжную подготовку обязательно. Он еще и в теннис играл настольный неплохо. Но выбор, считаю, сделал нормальный.

- Когда-нибудь сожалели о том, что Ваш сын пошел по Вашему пути?

- Нет, никогда.

- Даже в непростые моменты, когда Вы расстались с завоеванными медалями?

- Об этом я не жалею. Это просто была возможность… Я расстался с медалями с абсолютной легкостью. А что мне на них смотреть? Вы знаете, кто я? И все остальные знают. Все нормально. Остальное неважно. Была возможность – и слава Богу. Это вложение обернулось положительным результатом.

Что еще мне было делать, если прихожу в спорткомитеты – городской, областной (там сказали, что биатлон «нам» не нужен), говорю – вот надо винтовку купить. (Тогда Николай учился в академии МВД, и на общество «Динамо» нужно было купить винтовку. Там ответили, что «у нас денег нет».)

В комитетах мне еще сказали, что на свои деньги спортсмены покупают коньки, велосипеды… Но я для общества за свои (!) деньги купил винтовку. Это смешно, что в областном комитете нет девяти тысяч (на те деньги). Ну ладно. Покупаю винтовку, лыжи. Я вышел из этого положения с достоинством. И рад, что получилось в добро. Сын это прекрасно знает. Только говорю ему: «Зачем мне эти медали? Ты еще будешь тратиться». Нет и нет. Это частный случай.

Почему мой сын должен возвращать мне медали? Зачем в геройство играть? Этак мы докатимся до того, что ему придется продать свои медали, чтобы выкупить мои. Они же возросли сейчас в цене, и неизвестно насколько. Если я их продал тогда за пять тысяч долларов, и доллары тогда копейки стоили, сколько за них нужно отдать сегодня?..

- Заслуги Николая оценены местным руководством? Говорили о квартире, о премиальных…

- Вопрос с квартирой медленно, но решается. Но с Олимпиады Николай для руководства области и города еще не приехал. Никаких официальных встреч. Только училище олимпийского резерва и школа родная – 40-й лицей - приглашали.

- Вы по-прежнему его готовите?

- Мы с ним практически каждый день разговариваем. Я спрашиваю, как дела, общаемся регулярно. Пока еще ни одной контрольной в сборной не проиграл (беседа состоялась в августе – авт.).

- Что намерены «подтянуть» в подготовке к сезону?

- Я думаю, что он в этом году будет, как мы и разговаривали, большой объем катать, большее количество километров. Ведь это время после Олимпийских игр. Это не то, чтобы «подтянуть», а просто поработать, уклон сделать на это.

- Кого из соперников стоит опасаться Николаю больше: «старую гвардию» - Бьорндалена, Пуаре, Грайса - или стремительно прогрессирующую молодежь - Рёша, Чудова, Свеннсена, Фуркада?

- Всех. Все соперники. Все сильные. Среди сильных слабых нет. Там еще растут спортсмены.

- Почему, на Ваш взгляд, Бьорндален не очень удачно для его уровня выступил в Турине?

- Ну, видимо, психологически тяжело. Очень тяжело. Повторять всегда сложнее, чем выигрывать. Трудно судить, но, видимо, в чем-то недоработал. Таких спортсменов очень много. Магдалена Форсберг, например. Почему тот же Тихонов в 76-м? Все то же самое, видимо.

- В последние годы неуклонно растет процент попаданий биатлонистов. Не считаете ли Вы, что эта тенденция увеличивает роль скорости как на трассе, так и при стрельбе?

- Все взаимосвязано. Тем более, больше внимания уделяется спринту, все поставлено на телевидение. В таких «забойных» дистанциях, как спринт, суперспринт, масс-старт, все решает и качество стрельбы, скорострельность в том числе.

- Павел Ростовцев в одном из интервью отмечал, что одно из наших слабых мест – «нескорострельность», что на обработку патрона мы тратим на несколько секунд больше, чем конкуренты. Как Вы относитесь к этому мнению?

- Правильно, есть такое. Но у нас ведь как поступают? Если ты плохо стрелял или медленно, да еще и неудачно, то тебя сегодня же или завтра отправят в Россию. Привезут за ухо другого и его будут «накатывать». По три, по четыре раза в сборную возвращают людей, давным-давно опробованных и ничего особенно не показавших. Это говорит о том, что спортсмену не дают экспериментировать. Не получилось сегодня – до свидания.

- Как Вы относитесь к перестановкам в штабе сборной, насколько положительно или отрицательно они могут отразиться на результатах спортсменов?

- Посмотрим, конечно. Многое зависит от спортсменов и от условий. От медицины. От науки. Необходимо направлять тренировочный процесс, контролировать его. Даже в наши времена были научные бригады. Куда деньги сейчас уходят, не мне решать. Дело в том, что научных бригад, как таковых, нет. Это очень плохо. Наука бездействует. Какой бы спортсмен не был, если за Бьорндаленом целая научная бригада ездит, а у нас вообще по сути никого нет, о каких результатах можно говорить?

- На Олимпиаде в Турине всех поразила своей мощью немецкая сборная. Вы верите, что наши атлеты смогут сражаться с немцами в Ванкувере на равных?


- Непобедимых людей нет. Просто и нам надо брать на вооружение то, чем пользуются немцы, норвежцы и все остальные. Ведь ничего просто так не бывает. Победа - заслуга не только спортсмена. Должна быть куча народа, которая решала бы одну задачу. Победу кует не один человек – тренер или спортсмен, а ученые, врачи, массажисты, руководство. У немцев все отлажено. Немецкая машина и есть немецкая машина. Конечно, вместе работает очень много людей. А мы в каменном веке и соревнуемся еще с ними.
Спортсмены ведь вынужденно идут своими путями, поэтому и «залетают», и на допинг в том числе. Их ругают, а надо помогать.

- Что должно измениться, чтобы дело сдвинулось?

- Должно работать среднее звено. Если даже президент у нас будет работать круглосуточно, а остальные нет, то ничего не получится.
Спортсмены тоже умные, думающие люди, и они тоже скажут, что просто так победить нельзя. Нельзя «выезжать» на одном спортсмене, на его личном здоровье. Что-то да изменится. Дай-то Бог.

- А кому сложнее – тренеру или спортсмену?

- Разумеется, тренеру. Ему намного сложнее, если, конечно, он работает, работает творчески. Тем более, если он один работает, и ему надо думать и за врача, и за массажиста, и т.д.
Тренер не может заглянуть ни в душу, ни в мозги спортсмена. Конечно, спортсмен тоже не может знать, что думает тренер, но у него одно - он себя должен изучить и вместе с тренером разрабатывать стратегию и идти к определенной цели. Тренер должен думать, думать, думать и решать все сомнения.

В промашках виноват тренер. В победе – заслуги спортсмена. Если тренер работает творчески, конечно, ему сложно.

- Не могу не спросить о современном состоянии биатлона в Нижегородской области. Уже несколько лет в руководстве области и Нижнего Новгорода говорят о строительстве биатлонной базы, пока же дело не движется. Можете что-нибудь сказать по этому поводу?

- Нижегородского биатлона нет. Треп по поводу биатлонного стадиона идет третий год, по-моему. И все еще проекты разрабатываются! Этот вопрос задавал не раз, и мне никто ничего не говорит, как будто я никакого отношения к биатлону не имею. Я уже говорил, что слышал высказывания, что у нас нет биатлона и он нам не нужен. И говорили: «Ваш сын никогда никем не будет, я уже это просчитал». Этот человек извинился за свои слова. Но сейчас политика, по-моему, ведется именно такая.

- Вы, как никто другой, заинтересованы в развитии биатлона. Пробовали ли Вы встречаться с губернатором? Он мог бы прислушаться к Вашим словам.

- Я один раз попросил о встрече с губернатором – просто захотел ситуацию обрисовать. Ведь все люди, находящиеся «на постах», будут говорить со своей колокольни, отстаивать какие-то свои корыстные цели. Это сто процентов. А я не занимаю никаких должностей.

Я прекрасно отношусь ко всем видам спорта и никогда их не оплевываю. Но почему-то у нас в загоне большинство олимпийских видов. Трамплин хотя бы есть, с него прыгают. Но для биатлона ничего нет: роллерной трассы, стрельбища, оружия. Ситуация удручающая.

Я за всю жизнь ни разу ни с кем не встречался из руководства области, никто никогда не приглашал, не спрашивал: «Ребята, ну, а что нужно сделать?». Так и в этот раз. Встречи не было. У нас же борются с преступностью, с наркоманией, разрабатывают программы, то есть идет страшное отмывание денег. Ну, скажите, какая программа по борьбе с наркоманией может быть лучше того, чтобы дать денег на спортинвентарь, дать возможность тренерам работать?

- Возьмем, например, Ханты-Мансийск. Почему там другое отношение к биатлону?

- Да разве в одном Ханты-Мансийске?! Там любят этот вид спорта, построили прекрасное стрельбище, есть деньги на это. Никто же не говорит о том, что в Нижнем Новгороде нужно именно такое стрельбище. Здесь… Складывается ощущение, что мы живем, как в болоте.

- Напоследок вопрос о перспективах на начинающийся сезон. Чего нам, болельщикам, ждать?

- Болельщикам остается болеть. За кого? Женской сборной как таковой нет. Там только молодежь. Так что… (улыбается – авт.). Кто их знает, может, проявят себя молодые? Но если объективно говорить, то вряд ли. В мужской пока все остались: и «старики», и «молодежь». Посмотрим. Соревновались же раньше, и сейчас будем.

- Николай Константинович, спасибо за беседу. Болельщики биатлона желают Вам всего самого хорошего, решения проблем с нижегородским биатлоном, успехов Вашему сыну и поздравляют с 30-летием окончания института физкультуры имени Лесгафта.



Результаты индивидуальной гонки у мужчин, 20 км, 1976 год, Инсбрук
1. Николай Круглов, СССР
2. Хейкки Икола, Финляндия
3. Александр Елизаров, СССР

Эстафета, 4x7,5, мужчины
1. СССР (Александр Елизаров, Иван Бяков, Николай Круглов, Александр Тихонов)
2. Финляндия (Хенрик Флейит, Эско Саира, Юхани Суутаринен, Хейкки Икола)
3. ГДР (Карл-Хайнц Менц, Франк Ульрих, Манфред Беер, Манфред Гайер)



Источник: Дмитрий Соколов, спецкор СББ