Накануне своего дня рождения олимпийская чемпионка-88 по лыжным гонкам Светлана Нагейкина - ГАЗЕТЕ.

Ей сегодня исполняется 39. Те великие лыжницы из советского прошлого, с которыми она в 1988 году выиграла эстафету на Олимпиаде в Калгари, теперь встают на лыжи лишь иногда, да и то здоровья ради.
А Светлана Нагейкина продолжает бороться: месяц назад выиграла Красногорскую гонку, а неделю назад была лучшей из наших на знаменитом 70-километровом марафоне "Марчалонга" в Италии. Со Светланой Нагейкиной поговорил корреспондент ГАЗЕТЫ Роман Трушечкин.

'Вова Драчев еще бегает'

- Как вы думаете, есть кроме вас еще в России действующие спортсмены - олимпийские чемпионы Калгари-88?
- Наверное, нет, мне кажется, уже. (До сих пор выступает биатлонист Сергей Чепиков. - ГАЗЕТА) Ну, Вова Драчев еще бегает, но он не был олимпийским чемпионом в Калгари. Он был участникам. И бегает он теперь не за Россию, хотя это уже не принципиально.

- Не ощущаете себя человеком другой эпохи?
- С этого года стала чувствовать. Пора мне заканчивать, уже стало сложно соревноваться. Да и нынешнее поколение уже отличается сильно от нашего - по отношению к жизни. У нас как-то команда больше чувствовалась. Как-то веселее ко всему относились. Дни рождения отмечали, на дискотеки ходили. Сейчас все уединенно стали жить. Компьютеры... Общения стало мало. Жизнь такая, видимо, пошла. Все время нужно бороться только за себя, во всех сферах жизни. Все перешло на деньги.

- Работая в сборной СССР рядом со Сметаниной, Лазутиной, Вяльбе, Егоровой и другими выдающимися лыжницами вы чувствовали себя с ними на равных?
- Да, я чувствовала, что мы примерно равны по силам, только знаете, выходя на старт, нужно иметь очень сильный бойцовский характер. В индивидуальных гонках это у меня не всегда проявлялось. У меня характер более медлительный, что ли... Собраться и выплеснуть все у меня получалось только в эстафетах или гонках с общего старта. Если бы десять лет назад были, как сейчас, масс-старты, я думаю, мои результаты были бы получше. Когда вокруг соперницы, борьба, - это меня подстегивает, азарт такой я чувствую...

- Распад Советского Союза, превращение сборной СССР сначала в сборную СНГ, а потом в российскую, - все это влияло на вашу карьеру?
- Да нет. Я как начала тренироваться с Грушиным - видимо, еще и за счет этого я так долго выступаю - так и продолжала. В то время Вида Венцене ушла из команды (в сборную Литвы. - ГАЗЕТА), Владимир Смирнов (в сборную Казахстана. - ГАЗЕТА), но мы часто с ними встречались, общались. Мы шутили: ну вот, теперь на международных соревнованиях можно по-русски со всеми разговаривать, все знакомые. От этого даже лучше стало: та же Ира Тараненко смогла выступать на международных соревнованиях за свою Украину, и даже завоевала медали. Выехать на соревнования хотят многие, а удается не всем. Страна-то у нас огромная до сих пор, а выставить мы можем максимум восемь спортсменов, как та же Норвегия, которая во много раз меньше.

- Почему в девяностые годы вы так и не вышли на ведущие роли в команде? Почти все чемпионаты мира, на которых блистали Лазутина, Вяльбе, Гаврылюк, прошли без вас.
- Мне кажется, это мой уровень. Поэтому я и не смогла большего добиться. Может быть, я могла в эстафетах еще что-то выиграть, как Нина Гаврылюк. Но как-то так складывалось, что я мимо эстафет все время попадала... Решалось, например, между мной и Анфисой Резцовой. И хотя Нина перед этим хуже выступила, Гаврылюк почему-то всегда автоматически в команду попадала, ее кандидатура не обсуждалась. Решалось тренерским советом. И Анатолием Акентьевым в частности.

'Варис ударила меня, и мои лыжи в сторону уехали'

- Президент федерации лыжных гонок России, кстати, одобрил ваш переход в Белоруссию.
- Да, он пожелал мне успешных выступлений и сказал, что у нас скамейка запасных большая, и молодых надо попробовать в деле.

- Еще летом 2001 года вы с воодушевлением готовились к Олимпиаде в Солт-Лейк-Сити, потом даже выступали за Россию в Кубке мира. Когда и как вы узнали, что не проходите в команду?
- Когда я на чемпионате мира в Лахти в 2001 году соревновалась, меня почему-то ставили на те гонки, в которых я не могла бороться за медали. И мы тогда уже с Александром Грушиным стали задумываться о переходе в другую страну. И по весне тренер сказал, что есть предложение от Белоруссии. Там хорошая команда складывалась для эстафеты, но мы нацеливались на индивидуальные гонки. Но не сложилось по разным причинам. Вот, например, упала я в Солт-Лейк-Сити. Пошла на обгон, а Кайса Варис (финская лыжница, ныне отбывающая дисквалификацию из-за допинга. - ГАЗЕТА) то ли увидела это, то ли случайно - ударила меня по лыжам, а там такой ледяной 'стол' был накатан, что у меня лыжи сами в сторону уехали. А ведь я шла третьей и могла третьей и дойти...

- Как вы устроились в Белоруссии?
- Это было как командировка: меня туда направили и выдали служебный паспорт. Я там квартиру не получала, не переезжала. С деньгами не все благополучно было, приходилось самой искать, выбивать. Сама контракты заключала с экипировщиками.

- Пятое место в составе белорусской эстафетной команды на Олимпиаде вы как удачу восприняли?
- Да, в Белоруссии все радовались, и мы были довольны. Конечно, пятое место - не призовое, но для Белоруссии это был хороший результат. А то, что в той команде только россиянки бежали... Я вообще считаю, что если человек приходит куда-то выступать на международной арене, если поднимается флаг, если о тебе все говорят - это разве плохо? Почему-то Америка никогда не подчеркивает, какой национальности ее чемпионы. Они все - американцы.

- На Олимпиаде вам пришлось со стороны наблюдать за теми кошмарами, которые творились с нашей женской командой. Как вы на все это смотрели?
- Отрицательно. Потому что все было, оказывается, известно еще до той гонки на 30 км. И то, что Лариса Лазутина с Ольгой Даниловой сначала ее пробежали, а потом им сказали - это, я считаю, издевательство было. Сказали бы раньше, чтобы не было этого скандала... Как-то надо было решить вопрос тихо-мирно. К тому же норвежке Скари, как я слышала, именно так и сказали: что если она не хочет никакого скандала, то надо, мол, как-то побыстрее со спортом закончить. Так и вышло. Можно было так и с Ларисой поступить. Все-таки она известная лыжница, и уже собиралась заканчивать. Когда улетали, я видела в аэропорту ее мужа, Гену Лазутина, и тренера, Александра Кравцова. На них было, конечно, страшно смотреть. Гена чуть ли не со слезами на глазах улетал. Да и Александр Алексеевич Грушин мог в те дни просто погибнуть. У него же открылась язва желудка, почти два литра крови вытекло... Но Бог его все-таки бережет: как раз в штате Юта находится лучшая в мире клиника по лечению таких заболеваний. Ему сделали операцию - не полостную, а лазером по-моему, - и через три дня он был практически здоров.

- Что, в конце концов, вас заставило из Белоруссии уехать?
- Там уже надо было гражданство принимать, что меня не устраивало. Потому что я живу в России, у меня здесь дом. Потом я выступаю за 'Динамо', у меня военный стаж, звание капитана, восемь лет до пенсии. И главное - я как олимпийская чемпионка получаю президентскую стипендию.

'Я раньше думала: да что это Лазутина все выдумывает-то?'

- Так или иначе, после Солт-Лейка вы вроде бы планировали заканчивать. Пару лет назад вы сказали: из большого спорта уйду и буду бегать коммерческие марафоны, пока ноги носят. Почему передумали?
- Грушин меня все уговаривает еще побегать. Хотя мы с сыном вдвоем, с этим все время проблемы житейские: видим друг друга очень редко. Воспитанием занимаются фактически посторонние люди. Вот сейчас наняла воспитательницу. А у него к учебе особенного интереса нет: на компьютере играть только любит, а чтобы позаниматься - приходится уговаривать по два часа. Лыжи для меня сейчас - на сто процентов работа. Иной раз пробежишь, и нет такого чувства радости. Ну, хорошо, что выиграла, но раньше все это в удовольствие было. Я не ставила перед собой грандиозных планов, сам процесс нравился. А сейчас часто приходится себя заставлять. В этом году как-то так сложилось, что у нас массажиста не было. Раньше Лариса Лазутина говорила: я без массажиста не могу, я уже, мол, старая. Я все время думала: да чего это она выдумывает-то? А в этом году и сама поняла, что без массажиста в этом возрасте сложно на самом деле.

- Неделю назад вы были лучшей из россиянок на знаменитом марафоне 'Марчалонга', опередили там нынешнего лидера сборной России Ольгу Завьялову, заняли четвертое место. 70 километров - это не шутка. Как сложилась для вас эта гонка?
- Длинная гонка - это всегда так: то ты наверху по самочувствию, то ты в 'яму' падаешь. Так и у меня получилось. Сначала я не очень быстро разгонялась, и Ольга Завьялова - я ее видела - бежала в тридцати секундах, и я ее никак не могла догнать. А потом у меня рука болела, и спина немножко еще, нога... - вот эти проблемы меня сейчас стали доставать - и тут меня норвежка обогнала, и я немножко за ней приспособилась. До этого итальянка с немкой обгоняли, и я не могла удержаться. И с этой норвежкой мы стали работать в паре. Работаем-работаем, а я смотрю, что и Ольга Завьялова как раз 'загрустила'. Мы ее обогнали, как она мне потом сказала, - на целую минуту оторвались. Тут и у меня спад случился. А по дистанции нас тренеры встречают, питье дают спортивное. И когда попьешь - силы прибавляются, и сразу такая активность, энергичнее начинаешь идти. Но тут вижу боковым зрением: кто-то в голубом комбинезоне догоняет. Я думала - Лилия Васильева. Оказалось - Завьялова. О, думаю, молодец какая! Ну, попробую за ней подержаться. А на последнем подъеме трехкилометровом, мы это накануне с тренерами обсуждали, хорошо было бы быстренько взять мазь и подмазаться. Ольга отказалась, а я решилась. Секунд двадцать, конечно, потеряла, но зато побежала быстрее. Смотрю: догоняю Ольгу, догоняю. Потом обогнала, хотя там была одна лыжня, узко, и неудобно было обгонять. Боялась, что на равнине она меня все же обойдет, решила к финишу еще прибавить, но тут уже чуть мышцы сводить не стало, и подумала: нет, не надо так напрягаться, а то не доеду! Опередила в итоге Ольгу на десять секунд.

- В конце декабря вы стали победительницей Красногорской гонки. Владимир Вилисов не в обиде на вас за то, что главный приз - автомобиль ВАЗ-2107 - не ему вручили?
- Да, он, между прочим, расстроился. Сказал, что приедет на 'Лыжню России' за машину биться.

- В Красногорске вы обыграли Юлию Чепалову, выиграли гонку, взяли главный приз. Не захотелось вернуться в Кубок мира, побороться еще, потолкаться?
- Тут не все от меня зависит. Если на Кубок мира ехать, нужно чтобы кто-то лыжи готовил, кто-то помогал, вел. И потом, я думаю, что не настолько готова, чтобы биться за Кубок. Мне кажется, сейчас в женском лыжном спорте у нас не все хорошо. Девочки не на высоком уровне сейчас. Но год, в общем-то, промежуточный, и они сами думают, как им нужно выступать и готовиться.

- Светлана Нагейкина - в сборной России. Хочется ли вам этого, реально ли это?
- Это время покажет... Мне и хочется, и нет. Хочется уже быть дома. Да и если выходить на международный уровень, то надо за медали бороться. А я не раз уже пробовала, и почему-то не получается. Хотя Александр Алексеевич говорит: давай, давай попробуем, посмотрим, не зарекайся... Сейчас шансы-то есть: выходишь на общий старт, а там кто-то упал, кто-то тактически не справился, еще что-то...

- Грушин вам, может быть, что-нибудь и про Олимпиаду говорит?
- Он говорит - давай готовиться! Но это мне вообще смешно...

- Вы с 1985 года тренируетесь у Александра Грушина. О нем говорят, что он человек непростой по характеру и требовательный. Как вам с ним работается вот уже почти двадцать лет?
- Я его хорошо знаю и никогда на него не обижаюсь. Если он что-то резкое высказал, то буквально через пятнадцать минут отойдет, и с ним спокойно можно будет поговорить и все обсудить. Он в первую очередь к себе требователен. И если делает что-то хорошо, то думает, что и другой человек должен делать не хуже. А вообще таких фанатов своего дела я по пальцам могу пересчитать. Его и дома-то не бывает: все время с командой, все время с ребятами... Когда он с женщинами работал - им помогал. Ту же Ольгу Данилову перевез и устроил в Александрове, где она сейчас все имеет. Иванова сделал олимпийским чемпионом, хотя его поначалу не хотели брать, там большой был конфликт. И с Егоровой тоже: когда не было результатов, ее хотели вывести из команды, но Грушин отстоял. И по мне такой вопрос решался, а раньше - по Тамаре Тихоновой, когда ее вывели из команды, Грушин помог ей устроиться в сборной по биатлону, она там выступала еще пару лет. Ведь как бывает: решается вопрос - давать спортсмену квартиру или нет. Одни говорят: да нет, у него же нет результатов. А другие, и в частности Грушин: подождите, надо же ему помочь, создать все условия. Когда я пробежала сейчас этот марафон, он сказал: ты настоящий боец, тебе как никому было тяжело, но ты до конца билась! Расчувствовался, купил мне коробку конфет. Я ему: да что вы, Александр Алексеевич, я ведь и сама была заинтересована в хорошем результате. А он: нет, нет, ты молодец... После всех интриг, ненужной борьбы он, как мне кажется, немножко охладел ко всему. У него даже стали такие проскальзывать слова, что я, мол, жалею, что занимался, в спорте работал. Вся жизнь спортивная, иногда говорит, насмарку пошла. А я отвечаю ему: нельзя так говорить, вы же столько олимпийских чемпионов воспитали, стольким людям помогли.


'Перед ней надо снять шляпу'. Александр Грушин - о Светлане Нагейкиной
- Она работает со мной с самого первого дня, при всех перипетиях моей тренерской биографии. И когда я работал с молодежной женской сборной, и когда с основной, и даже когда с мужской командой. У нее есть характер, а это самое главное для спортсмена. Она прямой человек, и ее прямота нередко ей мешала в жизни. Никому ведь не нравится голая правда. А Света без обиняков обычно выкладывает все, что думает. Люди к ней относятся поэтому по-разному, иногда даже с опаской. Я бы отметил ее душевность, человечность и огромное трудолюбие. Огромнейшее трудолюбие! Такое я мало у кого встречал. Это трудолюбие отчасти и помешало Светлане в реализации своего спортивного потенциала. Она порой слишком много работала, и от недостаточного контроля за ее работой не было у нее должной стабильности в результатах. А ее отношение к соперницам? Обычно, выходя на спортивную арену, атлеты никаких дружеских чувств не проявляют. Но Света всегда, даже в самой упорной и жестокой борьбе видела в соперницах своих подруг, переживала вместе с ними их неудачи. Она незаменимый боец в командных гонках, с удивительно сильно развитым чувством ответственности. В эстафетах никогда не позволяла себе никаких 'вольностей'. Света очень много болела в этом году. Учитывая это, за те результаты, которые она показывает, откровенно говоря, перед ней надо снять шляпу.