Fischer год за годом наращивает своё присутствие в самых разных сегментах рынка

Опубликовано: Журнал №61

НАШИ КОРРЕСПОНДЕНТЫ ПОПЫТАЛИСЬ С ЦИФРАМИ В РУКАХ ПРОСЛЕДИТЬ, ЧТО ПРОИСХОДИЛО В ЛЫЖНОЙ ИНДУСТРИИ НА ПРОТЯЖЕНИИ ПОСЛЕДНИХ 16 ЛЕТ.

В предыдущем номере нашего журнала (№60) мы познакомили вас с ответами на вопросы читателей нашего журнала главного конструктора беговых лыж «Fischer» Ханса Хубингера. Сегодняшний наш собеседник — бренд-менеджер «Fischer» Макс Буттингер.

— Мы были на фабрике сначала 16 лет назад, потом — 8 лет назад, и, в общем, довольно подробно писали об истории «Fischer», поэтому нам не хотелось бы заново публиковать какой-то исторический очерк о компании. Нам интересно — что изменилось за эти годы, как вы пережили кризис 2008/09 годов? Слышал, что в эти годы «Fischer» даже пришлось продать два дочерних предприятия?

— Советом директоров и хозяевами компании было принято решение о том, что мы должны в большей степени сконцентрироваться на развитии зимних видов спорта. Это было одной из причин, почему мы продали непрофильные, назовём их так, активы. «Fischer» когда-то пришёл на рынок именно в сегменте зимнего спортивного бизнеса и сильно сфокусирован на этом и по сей день. Важно уметь целенаправленно объединять силы, финансы и внимание и концентрироваться на чём-то одном. Кстати, таким было пожелание и со стороны хозяев компании — сконцентрироваться на главном. А экономический кризис 2008/09 годов не так сильно повлиял на нас. Ведь даже в случае какого-то экономического кризиса люди продолжают заниматься спортом, продолжают вести активный образ жизни, и рынок сбыта для нас в этом смысле всегда обеспечен. Гораздо больше мы зависим от климатических условий — в хорошую, снежную зиму наш бизнес становится существенно более устойчивым, и наоборот.

В последние годы мы сделали серьёзные инвестиции в обработку скользящей поверхности лыж, в нанесение структуры — на фабрике были заменены соответствующие машины. У нас появились новые электронные прессы, которые позволяют выставлять профиль лыжи на компьютере, пять лет назад была куплена полностью автоматическая машина по подбору лыж в пару. Все эти инвестиции, которые мы сделали за последние годы, направлены на то, чтобы улучшить качество лыж — мы хотим, чтобы клиент получал всё более и более совершенный продукт. Это, кстати, является признаком того, что мы и в будущем планируем производить высокопрофессиональный инвентарь именно здесь, в Австрии.

— Кто всё-таки хозяин этого бизнеса, кто сейчас владелец компании?

— 80,7 процента компании принадлежит Йозефу Фишеру-младшему, а 19,3 процента — фонду, который раньше принадлежал его сестре Сельме Штурмбергер. Но госпожа Штурмбергер три года назад умерла, и сейчас этим фондом управляют её дочь со своим мужем.

— То есть это стопроцентно семейный бизнес?

— Совершенно верно.

— А в какой степени потомки Сельмы Штурмбергер могут влиять на принятие решений? Они в состоянии осуществлять какое-то воздействие на компанию, или Йозеф Фишер с его более чем 80-процентным пакетом акций самостоятельно принимает все решения?

— Компанией управляет Совет директоров, в который, может быть, входит два-три человека из представителей семьи, а остальные — это крупные бизнесмены из различных сфер деятельности. Они собираются четыре раза в год, генеральный директор компании Франц Фёттингер информирует их о состоянии бизнеса, о тех проектах, которые планируются к запуску, обозначает размеры предполагаемых инвестиций, рассказывает о результатах продаж, нюансах дистрибуции и т.д. И Совет директоров совместно с генеральным директором принимают все основные решения по управлению компанией.

— И всё-таки непонятно: есть хозяин, и есть генеральный директор. Зачем в этой конструкции понадобился ещё и Совет директоров? Что это за люди, что это за прослойка между владельцами и человеком, поставленным этими владельцами управлять компанией?

— Йозефу Фишеру-младшему — 84 года, и он сейчас уже не так сильно вовлечён в процесс текущего управления компанией. Создав Совет директоров, встроив его в процесс управления компанией, он таким образом обезопасил себя и свой бизнес. Сегодня он знает — даже если с ним или дочерью его ныне покойной сестры что-то случится, люди из Совета директоров будут продолжать управлять компанией, эта схема на сегодняшний день выглядит опробованной, логичной, она реально работает на протяжении многих лет.

И есть положение, оговоренное правоустанавливающими документами, согласно которому компанию невозможно продать. Такова воля господина Фишера, это он принял такое решение.

— Непонятно. Как это «невозможно продать»? После смерти Йозефа компания кому будет принадлежать?

— Даже если он умрёт, есть некий семейный холдинг Фишеров. И когда Йозеф Фишер-младший уйдёт, собственность перейдёт не к какому-то конкретному человеку, а к этому холдингу, в который входит довольно большое количество родственников. Каждый из них будет обладать какой-то частью этого бизнеса, будет получать свою долю прибыли, но при этом никто из них не сможет продать свою долю. Йозеф хочет понимать, что компания после его смерти не распадётся, не будет продана, а будет продолжать работать и приносить пусть небольшой, но стабильный доход каждому из членов семьи.

Я достаю презентацию компании «Fischer», открываю её на одной из первых страниц:

— Я так понимаю, что вот эти цифры (показываю на лист из презентации, диаграмма №3 на стр. 64) — оборот компании? А какова чистая прибыль?

— «Fischer» — не открытое акционерное общество, это семейная компания, и такую информацию мы не обнародуем.

— Хорошо, тогда такой вопрос: из чего складывается благополучие, прибыль компании? Интересны детали — вот запустили, например, отделение беговых лыжных палок — сколько в процентном соотношении это даёт прибыли компании? Понятно, что не столько, сколько горные лыжи или беговые, но всё-таки сколько? Сколько — лыжные ботинки, сколько аксессуары? Какова динамика получения прибыли теми или иными подразделениями, есть ли убыточные подразделения? Такую информацию можно получить?

— Нет, к сожалению, ответ будет тем же: такую информацию мы не предоставляем.

— Жаль... Ок, сменим тему. Что вы думаете о китайских фабриках-производителях лыж? На последнем Московском Международном лыжном салоне выставлялись сразу три китайских производителя, и они уверяли нас, что объём производства у них составляет уже десятки, и даже сотни тысяч пар...

— Китайцы делают хорошие копии, и в производстве дешёвых, прогулочных лыж, похоже, преуспели. Но если они задумаются о производстве продуктов уровня Hi-End, то им будет непросто двигаться в этом направлении — в беговых лыжах большое значение имеют рабочие характеристики лыжи, качество продукции, и у брендов с долгой историей остаются шансы в этом соревновании. Технические параметры, прогиб лыжи — все эти вещи трудно воссоздать без собственной научной и испытательской базы. Мы имели возможность посмотреть, протестировать многие модели китайского производства, и видим, что в каких-то аспектах они не уделяют должного внимания качеству. Например, «Fischer» даже в прогулочном сегменте придаёт большое значение качеству, долговечности лыжи. Естественно, в Китае никто особенно бороться за эти характеристики не будет.

— Сколько фабрик сейчас в Китае делает беговые лыжи?

— Думаю, две или три. Но не исключено, что и одна — мы не обладаем точной информацией на этот счёт. Мы знаем, что «Madshus» сейчас начал делать нижние лыжи в своей линейке в Китае, я знаю ещё один бренд и, возможно, ещё одна фабрика делают там свои детские лыжи. Но, повторю, абсолютно точной информацией на этот счёт мы пока не обладаем, всё-таки эти данные — больше из области предположений.

— Каков сегодня мировой рынок беговых лыж, и какова доля китайских лыж в этом рынке?

— С этим и другими вопросами по размерам тех или иных сегментов рынка вам следуем обратиться к Томасу Дриндлу — руководителю подразделения беговых лыж.

Что ж, мы благодарим Макса и отправляемся на встречу с Томасом.

*  *  *

Встретившись с Томасом Дриндлом (Thomas Drindl) — руководителем подразделения беговых лыж компании «Fischer» — объясняем ему, что только что уже имели обстоятельный разговор с Хансом Хубингером, и он ответил на все вопросы наших читателей (см. «Л.С.» №60), а также — с Максом Буттингером, который в общих чертах рассказал нам о нынешнем положении компании.

— Но нам интересны финансовые показатели — рыночная стоимость, обороты, прибыль и т.д.

— Оборот компании в последние пять лет колеблется в диапазоне 133 — 173 миллиона евро. При этом прибыль компании составляет от 5 до 10 процентов в год. Пять — это минимум, как правило, такой размер прибыли бывает в не самые удачные годы. 10 — в успешные годы — когда зима бывает хорошей, снежной, и продажи по всему миру идут успешно.

— А что насчёт стоимости компании?

— Таких оценок в принципе не существует. Думаю, потому, что никто из владельцев о продаже компании не думает, и на рынке знают, что «Fischer» не продаётся. Наверное, косвенно этот показатель зависит от прибыли и оборотов компании, но точную цифру я вам всё равно назвать не смогу.

— В годы кризиса вы продали два дочерних предприятия — за сколько, если это открытая информация?

— Я не знаю точных цифр, но даже если бы и знал, вряд ли назвал бы — это противоречит политике «Fischer».

— Но продажа этих компаний каким-то образом связана с всемирным кризисом последних лет?

— Конечно, связана. Особенно это касается FACC (Fischer Advanced Composite Components) — предприятия по производству сверхлёгких и сверхпрочных элементов фюзеляжей самолётов из углепластика. В период продажи эта компания как раз потребовала значительных инвестиций, которые «Fischer» в тот момент не могла осуществить. FCT (Fischer Composite Technology ) тоже производила лёгкие карбоновые детали — только не для самолетов, а для дорогих автомобилей — её тоже пришлось продать.

— Из чего складывается нынешнее финансовое благополучие компании? Сколько прибыли «Fischer» приносят горные лыжи, беговые лыжи, аксессуары, хоккей?

— Опять-таки мы не даём такого рода информацию. Мы не открытая, не публичная компания, и «Fischer» обнародует информацию лишь об обороте компании в целом.

— Но и восемь, и двенадцать, и шестнадцать лет назад нам давали такую информацию на «Fischer», и именно благодаря этому мы узнали, например, что «Fischer» — единственная лыжная компания в мире, у которой беговые лыжи дают прибыли больше, чем горные. Может быть, вы сможете дать нам хотя бы такие, самого общего свойства данные?

— Мы можем подтвердить, что и сейчас прибыль беголыжного подразделения больше, чем горнолыжного, правда — ненамного. Например, в сезоне 2011/12 гг. подразделение горных лыж имело оборот в 71,6 миллиона евро, беговых — 72,1, хоккея — 4.

Если сравнивать с тем моментом, когда вы были в последний раз на фабрике восемь лет назад, то можно заметить, что очень большие изменения у нас произошли в подразделении беговых лыжных ботинок — мы ведём в этой области много исследований, постоянно выпускаем новые модели, и это подразделение приносит хорошую устойчивую прибыль — именно беговые лыжные ботинки дают большую поддержку нашим продажам в сегменте беговых лыж. И ещё одно подразделение, которое сейчас растёт у нас хорошими темпами — это горнолыжные ботинки. Технология вакуум, которая появилась два года назад, хорошо себя зарекомендовала, и у нас есть также большие ожидания в связи с этим сегментом.

— Производство собственных лыжных палок — насколько это оказалось целесообразно, выгодно?

— Для нас палки составляют тоже очень важную часть бизнеса, и это часть нашего общего проекта, который позволяет нам увеличивать прибыль.

— Где располагается ваше производство лыжных палок?

— В Китае. Разрабатываются палки здесь, в Австрии, воплощаются в жизнь — там. Все виды палок — и дешёвые стекловолоконные, и дорогие карбоновые — мы производим в Китае.

Я раскладываю перед Томасом журналы «Лыжный спорт» за разные годы с диаграммами по объёмам продаж лыж, ботинок, креплений, показываю диаграммы с объёмами продаж по странам.

— Вы сможете дать нам свежие данные по всем этим позициям?

Томас долго молчит, листает журналы, внимательно смотрит на диаграммы. Наконец, отвечает:

— Мы можем дать вам какие-то статистические данные, но это будут не более чем наши оценочные суждения. Мы дадим точную информацию по своему бренду, но информация об объёмах продаж конкурирующих брендов — это всего лишь наши догадки, и нам не хотелось бы на этот счёт делать какие-то публичные оценки.

Признаться, для меня это совершенно неожиданный поворот. Стараюсь убедить Томаса, что именно сотрудничество с компанией «Fischer» позволило нам на протяжении полутора десятилетий информировать читателей журнала об объёмах мирового рынка по тем или иным позициям, помогло закрыть много белых пятен на «карте мира» лыжной индустрии.

— Проблема в том, что конкурирующие бренды нам никакой информации не дают и, публикуя такую информацию в вашем журнале, мы снабдим их этими данными, а сами взамен не получим ничего.

— Но вы же делали это и шестнадцать, и восемь лет назад, и никаких проблем не возникало...

— Надеюсь, что не возникало... (Томас грустно улыбается). Вынужден констатировать, что политика компании за последние годы поменялась, «Fischer» стала более закрытой структурой, мы не хотим давать лишнюю информацию конкурентам.

Но мне не хочется сдаваться, я снова и снова листаю перед Томасом наши журналы с публикациями восьми-, двенадцати-, шестнадцатилетней давности, говорю о том, как здорово было бы продолжить этот цикл статей... Томас скептически качает головой:

— Насколько точна эта информация, насколько ей можно доверять?

Я делаю мейерхольдовскую паузу, пристально смотрю на Томаса и максимально вкрадчивым голосом объясняю:

— Эта информация получена из очень надёжного источника — в 1998, 2000, 2002, 2005 годах она была получена от компании «Fischer».

Все присутствующие улыбаются. Томас тоже впервые за всё время нашего разговора чуть приподнял уголки губ в сдержанной улыбке.

А потом, смотрите, — продолжаю я, — за минувшие шестнадцать лет мы публиковали эти данные не раз, мы не раз просили прокомментировать эти цифры ваших конкурентов и экспертов по российскому рынку, и если бы эти данные не были правдоподобны, мы обязательно столкнулись бы с какими-то опровержениями или хотя бы с недоумением со стороны представителей других брендов в России. Но никто и никогда эти цифры не подвергал сомнениям, более того — в 1998 году «Rossignol» параллельно с «Fischer» предоставил нам точно такие же данные, на следующий год похожие данные нам предоставили компании Viisnurk и «Madshus». Из чего я могу сделать вывод, что теперь это уже не просто оценка ситуации со стороны «Fischer» — это, по сути, международная оценка, косвенно подтверждённая другими лыжными производителями.

Я улыбаюсь, я стараюсь придать нашему диалогу некую лёгкость, шутливость, но Томас никак не хочет согласиться с этим моим шутливым тоном. Он продолжает скептически, как будто с осуждением качать головой, словно бы не соглашаясь со своими предшественниками, столь расточительно и необдуманно поделившимися с нами всей этой информацией. Потом начинает рассуждать вслух:

— Если мы говорим о мировом рынке, то хотелось бы заметить, что эти оценки всё-таки приблизительные — очень мало стран, откуда удаётся получить хоть какую-то информацию. В основном как мы её получаем? Собираем дилеров на ежегодную встречу, каждая страна представляет свой отчёт, мы суммируем эти данные и сводим потом в общие таблицы. Но всё равно это — пальцем в небо. И из этих догадок-оценок как раз и складывается общая картина.

— И тем не менее это та информация, которой благодаря «Fischer» мы делились все эти годы с нашими читателями, и другого инструмента измерения мирового рынка, насколько я понимаю, нет?

Но по реакции Томаса я вижу, что вся эта история всё равно ему не нравится. Наконец, после некоторой паузы, чтобы подвести итог этого разговора, Томас произносит:

— Мы дадим информацию о мировых рынках и доле «Fischer» в том или ином сегменте, но о других производителях ничего говорить не будем.

Я договариваюсь с Томасом о том, что он вышлет нам по электронной почте все необходимые графики и диаграммы из числа тех, что посчитает возможным предоставить журналу, и мы продолжаем диалог. Я задаю ему тот же вопрос, что и Максу Буттингеру:

— Мы были на фабрике несколько раз, и нам не хочется повторяться — писать о том, о чём мы писали ранее. Что изменилось за эти 8 лет? Как сказался всемирный кризис на компании, как сказались на вас бесснежные зимы?

— Много самых разных вещей произошло за эти годы, в том числе и не самых приятных — и всемирный кризис, и несколько бесснежных зим. Кстати, по нашему общему мнению, компания больше страдает от бесснежных зим, чем от каких-то экономических катаклизмов. Конечно, экономический кризис 2006-07 годов был тяжёлым для лыжного бизнеса, и в эти годы у лыжных производителей возникли серьёзные проблемы. Знаю, что многие дилеры в эти годы были вынуждены сконцентрироваться на меньшем количестве брендов, представленных в их магазинах. К счастью, большинство наших дилеров доверяет бренду «Fischer», и это помогло нам выстоять в тяжёлые годы. Потому что если ты номер один или номер два на рынке, то с большой вероятностью ты останешься в игре и через пару трудных лет. Но если ты пятый или шестой номер, в момент кризиса тебя могут ожидать серьёзные проблемы, ты можешь не устоять на ногах. Конечно, в эти годы и мы столкнулись с определенными проблемами, нам пришлось реструктуризировать компанию, и благодаря этому к сезону 2008-09 годов мы смогли восстановиться.

— Какие именно направления и подразделения вы подвергли реструктуризации?

— Было уменьшено количество сотрудников, мы избавились от побочных производств, благодаря чему смогли сконцентрироваться на нашем основном бизнесе, то есть производстве инвентаря, ориентированного на зимние виды спорта. Это касается также и маркетинга — мы сконцентрировались на том, что действительно приносит результаты. Например, мы сконцентрировали маркетинг на гоночном направлении, стали уделять больше внимания поддержке спортсменов и нашему основному направлению — рекламе через гонщиков, через их успехи в соревнованиях. И хотя мы производим широкую линейку продукции, ориентированной на самые различные категории, у нас есть понимание, что двигателем продаж являются всё-таки победы наших гонщиков на международной арене.

— Что вы думаете по поводу возникновения новых лыжных брендов — например, таких, как OneWay?

— Возникновение новых лыжных брендов говорит о том, что в мире по-прежнему есть интерес к лыжному бизнесу, что лыжный спорт остаётся интересен публике, что занятия спортом соответствуют социальных трендам в тех или иных странах. И это говорит о том, что в обозримом будущем, видимо, мы всегда можем рассчитывать на то, что сумеем найти инвесторов, готовых размещать свои средства путём вложений в наш вид спорта.

— И всё-таки, что вы думаете конкретно о OneWay?

— С одной стороны, появление такой компании — хороший знак для лыжного спорта, потому что это молодая компания, которая видит всё по-другому, не так, как традиционные старые игроки. Она привносит что-то новое в наш бизнес. С другой стороны, мы не имеем ни малейшего представления о том, кто финансово поддерживает этот бренд и, на наш взгляд, их бизнес не может быть прибыльным — скорее всего, они ничего не зарабатывают. Мы видим, что они много инвестируют в гоночный дивизион, они платят какие-то совершенно безумные гонорары спортсменам, выступающим с их палками. При этом они достаточно дёшево продают свою продукцию по сравнению с другими брендами, и это, конечно не очень понятная нам сторона их бизнеса.

— Что будет, как вы думаете, с ними дальше?

— Не знаю, поживём — увидим.

— Вы показывали нам диаграмму с географией своих представительств по всему миру. Какие из них наиболее успешны в финансовом плане?

— Этой информацией мы поделиться тоже не сможем.

— Может быть, назовёте хотя бы лидеров?

— На первом месте, вне всяких сомнений, «Fischer»-Москва», потом австрийское представительство, далее немецкое...

— А что же норвежцы? Насколько мне известно, это не дочернее ваше представительство, это частная компания? Интересно сравнить прибыль, которую приносит российское представительство «Fischer» с прибылью, которую имеют норвежцы, даже если у них иной — не дочерней компании — статус. Интересны объёмы продаж, величина прибыли...

— Трудно сравнивать, ведь норвежцы продают только «Fischer», а российское представительство продвигает в России много иных брендов. Норвежцы специализируются на продаже практически только беголыжного инвентаря, горнолыжный инвентарь у них представлен слабо, а «Fischer»-Москва» очень хорошо работает и с «горнолыжкой», и с хоккеем. Поэтому не возьмусь сравнивать работу этих двух компаний по финансовым показателям. Единственное, что мы можем сказать уверенно, так это то, что и Россия, и Норвегия — очень крупные беголыжные рынки, наши представители в этих двух странах вне зависимости от их статуса очень хорошо работают в последние годы и обеспечивают нам и себе хорошую прибыль.

*  *  *

Что ж, мы прощаемся с Томасом. Если честно, я разочарован. Он обещает прислать то, что сможет, но уже сейчас понятно — то, что он пришлёт, будут кошкины слёзы.

Каково же было моё удивление, когда, получив через несколько дней письмо от Томаса, я обнаружил там если не всё, то многое из того, о чём я его просил в Риде. Видимо, Томас, поразмыслив, а, возможно, ещё и посоветовавшись с кем-то на фабрике, рассудил, что этими «секретами» компания всё-таки может поделиться с читателями нашего журнала. Спасибо, Томас.

Итак, начнём?

В тех случаях, когда в нашем распоряжении будут диаграммы прошлых лет из наших прежних публикаций, мы обязательно будем приводить их, чтобы вы могли сравнить цифры за разные годы, проследить динамику угасания или, напротив, становления тех или иных брендов в тех или иных сегментах рынка. А статистика у нас набралась не такая уж и маленькая — первая статья о рынках лыжного снаряжения была опубликована в журнале «Лыжный спорт» №10 за 1998 год, то есть 16 лет назад. Это солидный срок, за который в мире многое поменялось.

НЕМНОГО ОБЩЕЙ ИНФОРМАЦИИ

Напомню, что компании «Fischer» — частное, по сути своей — закрытое предприятие, получить от неё какие-то подробные цифры по её финансовому состоянию оказалось нереально. Тем не менее, кое-что мы всё-таки получили в виде презентации о фабрике, давайте пробежимся по её страницам.

Из этого слайда видно, что весь холдинг «Fischer» принадлежит двум частным лицам: Йозефу Фишеру-младшему (80,7%) и наследникам его сестры Сельмы Штурмбергер (19,3%). Вместе они владеют компанией Fischer Beteiligungsverwaltungs GMBH, которая, в свою очередь, владеет двумя компаниями: Fischer Sports GMBH и Loffler GMBH.

Как видите, компания Fischer Sports GMBH является 100-процентным собственником своих немецкого, французского, американского, итальянского и российского дочерних предприятий, а также владеет 77,16% фабрики в Мукачево (Украина).

Нам отказались рассказать о степени прибыльности компании, но об этом можно судить по косвенным признакам: оборот компании за последние пять лет постоянно рос и составлял от 133 до 184 миллионов евро. При этом нам объяснили, что прибыль во все эти годы составляла от 5 до 10 процентов от оборота.

Ну, и несколько рекламных слайдов от «Fischer», характеризующих стиль и размах работы отдела маркетинга компании — они (слайды), действительно, впечатляют.

Эта таблица информирует нас о количестве завоёванных призовых мест на Кубках мира 2012-13 гг. по четырём видам спорта: лыжным гонкам, северному двоеборью, биатлону и прыжкам на лыжах с трамплина. В верхней части таблицы (skis) — информация о лыжах, в нижней (boots) — о ботинках. Как видите, «Fischer» сегодня имеет доминирующее положение в обоих сегментах.

А это — результаты чемпионатов мира 2013 года по северным дисциплинам (лыжные гонки, северное двоеборье, прыжки с трамплина) и биатлону. По-моему, эта статистика заслуживает не меньшего внимания.

Количество побед и призовых мест спортсменов в обуви «Fischer» на этапах Кубка мира в сезоне 2012/13 гг.

Динамика роста количества побед в обуви «Fischer» за последние десять сезонов.

МИРОВОЙ РЫНОК ЛЫЖ ПО СТРАНАМ

Как видите, в нашем распоряжении статистика за 1997, 1998, 2002, 2006 и 2012 годы. Неплохая выборка, правда? Главное наблюдение в этом сегменте статистики —сначала полное отсутствие какой бы то ни было информации о размере лыжного рынка России (диаграммы №8, №10, №11, №12), потом попытка журнала «Лыжный спорт» сделать хоть какую-то оценку (диаграмма №13, оценка российского рынка в 334.000 пар). Далее — уже гораздо более точная попытка просчёта российского рынка со стороны компании «Fischer»-Москва», подкрепленная публикацией многочисленных экспертных оценок-комментариев от разных представителей российской лыжной индустрии на страницах журнала «Лыжный спорт» №35 за 2006 год. И, наконец, данные за 2013 год от компании «Fischer», где уже без привычных оговорок о приблизительности российский рынок оценивается в 900.000 пар лыж (диаграмма №14). По сути, мы можем констатировать, что итогом этих полутора десятков лет стало понимание того факта, что российский рынок — не просто крупнейший в мире, но и крупнейший в мире со значительным превосходством над другими странами. Другое дело, что Россия при этом по-прежнему является крупнейшим потребителем «соломы» — максимально дешёвых, не очень качественных и не очень долго живущих лыж. Проще говоря, если среднестатистический норвежец, американец, немец или швед катается на лыжах производства «Fischer», «Madshus», «Atomic», «Salomon», «Rossignol» ценой в 100–150 евро, то среднестатистический россиянин катается на лыжах российского или китайского производства ценой в 20–30 евро. Так что если сравнивать не количественную, а финансовую ёмкость лыжных рынков России и Норвегии, то совсем не факт, что российский окажется более весомым.

Ещё одним существенным итогом этих полутора десятков лет стало понимание того, что мировой рынок, теперь уже с учётом России, равен приблизительно 2 миллионам пар в год.

Что касается ёмкости тех или иных стран, то за прошедшие 15 лет она если и менялась, то не очень сильно: по-прежнему (если не считать России) безоговорочный лидер здесь — Норвегия, а далее идут страны «большой тройки»: Финляндия, Германия, США. По-прежнему актуальна загадка, почему 5-миллионная Финляндия потребляет в два раза больше лыж, чем 9-миллионная Швеция. Получается, что на душу населения финны потребляют приблизительно в 3,5–4 раза больше беговых лыж, чем их ближайший сосед, расположенный в той же климатической зоне и имеющий лыжные традиции ничуть не меньшие, чем Финляндия. Возможно, Финляндия является своеобразной «форточкой», через которую значительные объёмы лыж «просачиваются» в Россию мимо официальных дилеров? Впрочем, это не более чем наше предположение — естественно, у нас нет достоверной информации на этот счёт.

МИРОВОЙ РЫНОК ЛЫЖ ПО БРЕНДАМ

Здесь среди лидеров каких-то глобальных изменений не произошло. Разве что можно отметить постепенный и неотвратимый рост объёма продаж лыж под названием «Fischer»: 370.000 (1997 г.) — 414.436 (2002 г.) — 525.350 (2005 г.) — 562.883 (2013 г.). «Fischer» был и остаётся лидером рынка, имеющим долю приблизительно в 30%.

Что касается остальных брендов из «большой тройки» («Atomic», «Madshus», «Rossig­nol»), то все они примерно сохранили своё присутствие в плюс-минус 10 процентов. Исключением, да и то, условным, можно считать «Atomic», чья доля сократилась до неприлично малых 4,6%. А почему условным? Да потому, что вместе с аффилированным брендом «Salomon» общая доля «Atomic» + «Salomon» всё равно составляет всё те же приблизительно 10–12% рынка. Но сама по себе доля именно «Atomic» заметно снизилась, и это, конечно, не очень хороший признак, имея в виду, что ещё каких-нибудь 12–15 лет назад «Atomic», казалось, начал сильно подпирать «Fischer». Во всяком случае, по количеству выигранных медалей — совершенно точно. Помните, по итогам чемпионата мира в Рамзау-1999 мы даже опубликовали статью «The most successful brand», зафиксировав невероятное: «Atomic» обошёл «Fischer» по количеству медалей, завоёванных на этом чемпионате («Л.С.» №14 за 1999 год)? Сейчас в подобное даже поверить невозможно, но ведь было? Было. И всего лишь каких-нибудь 15 лет назад...

Кстати, если говорить об аффилированных брендах, то давайте не будем забывать и о «Tisa»: напомню, что Мукачевский лыжный комбинат на 77,16% является собственностью «Fischer». И вместе с «Tisa» «Fischer» имеет уже не 30, а 36,9% рынка.

Что же касается малых брендов, то если их следы пятнадцать лет назад на рынке как-то просматривались (Asnes — 25.000, Germina — 25.000, Tecno — 35.000, Ja..rvinen —20.000, Visu — 15.000, Kneissl — 15.000, Morotto — 15.000, Sporten — 10.000, Blizzard — 10.000), то теперь из всего этого разнообразия компания «Fischer» выделяет лишь Tecno (бренд международного гиганта спортивной индустрии «Intersport»), а остальные бренды «утонули» в сегменте Various (другие). С рынка совершенно точно исчез Morotto, а что сейчас происходит с остальными брендами — бог весть...

МИРОВОЙ РЫНОК ОБУВИ ПО СТРАНАМ

Здесь у нас не такая богатая выборка по годам, в нашем распоряжении лишь цифры за 2003 год и — ровно через десятилетие — за 2013 год. Отметим, что среди лидеров всё те же страны большой «пятёрки»: Россия, Норвегия, США, Финляндия и Германия. Вообще, следует заметить, что рынки лыжной обуви и собственно беговых лыж похожи: примерно одни и те же объёмы производства (около 2 миллионов пар в год), одни и те же лидеры, одна и та же доля России (860.000 пар обуви против 900.000 пар лыж).

МИРОВОЙ РЫНОК ОБУВИ ПО БРЕНДАМ

А вот здесь всё намного интереснее. Главных интриг, на мой взгляд, две. Первая — приход в этот сегмент рынка компании «Fischer» 20 лет назад (видите, у них в 1998 году всего лишь 3,5% рынка?), и постепенная уверенная экспансия до нынешних 21,8% — сегодня доля «Fischer» на рынке лыжной обуви даже больше, чем у «Alpina»! Причём, что любопытно, «Fischer» начал завоёвывать этот сегмент с системой креплений SNS («Salomon»), а в 2006 году был вынужден сменить эту подошву на NNN («Rottefella») — подробнее об этом читайте в «Л.С.» №35 за 2006 год и в этой статье в главе «Системы креплений». И всё равно — никакие переходы с одной подошвы на другую не смогли поколебать победного шествия «Fischer» в обувном сегменте лыжного рынка.

И вторая интрига — судьба чисто лыжных брендов в обувной нише. Мы видим, что когда-то чисто лыжные бренды («Fischer», «Rossignol», «Madshus», «Atomic») в последние два-три десятилетия — кто-то раньше, кто-то позже — запустили свои линейки обуви. Результаты у всех разные — от очень и очень впечатляющих 21,8% у «Fischer» до скромных 1,3% у «Atomic». Вообще, похоже на то, что сильный и авторитетный ранее бренд «Atomic» сейчас находится в кризисе менеджмента — уж очень заметно сократилась его доля и по объёмам продаж, и по количеству подиумов на соревнованиях топового уровня. А теперь вот и не очень убедительный старт собственной обувной программы (1,3%). Будем надеяться, что кризис этот временный, и бренд со временем снова выйдет на ведущие позиции — во всяком случае, «Atomic» в России всегда был любим лыжниками, и стартовые позиции для атаки, для восстановления позиций на нашем рынке у этого бренда очень хорошие.

Что касается «малых» брендов 1998 года («Adidas», «Artex» (превратившийся позднее в «Sportful»), «Jalas», «Karhu», «Hartjes», «Jet­te»), то, увы, какие-то из этих брендов, по-видимому, ушли в небытие, какие-то оказались в секторе «Others» («Другие») по версии компании «Fischer».

Отдельного упоминания заслуживает компания «Alfa». На рубеже веков лицом этого бренда была Юлия Чепалова, у коньковых ботинок «Alfa» была совершенно своя, уникальная ниша — ботинок на жёсткой подошве NNN с гибким, подвижным, не сковывающим голеностоп верхом. Увы, далее «Alfa» заметалась между системами подошв, начала выпускать обувь на обоих типах, попробовала усидеть на двух стульях и как-то незаметно по сути прекратила своё существование. А жаль, это был заметный, самобытный бренд, имевший в теперь уже далёком 1998 году третий результат на рынке (90.000 пар, 8%, диаграмма №24).

И пара слов о России. Похоже, для маркетологов «Fischer» это — чёрная дыра. Во всяком случае, совершенно непонятно, из чего складывается российский сегмент мирового рынка обуви в 860.000 пар. Мы знаем почти наверняка, что здесь доминируют отечественные и китайские производители, знаем, что объёмы продаж «брендовой» обуви здесь не очень велики, но насколько невелики? Увы, никакими даже приблизительными цифрами на этот счёт мы не располагаем, так что отложим рассуждения на эту тему до следующего раза.

СИСТЕМЫ КРЕПЛЕНИЙ

Мы с вами знаем, что после некоторого разнообразия систем креплений 70-х годов прошлого века в результате конкурентной борьбы на рынке сохранились всего лишь две системы: NNN («Rottefella») и SNS («Salomon»). И, в общем, главной интригой 90-х годов прошлого века и начала нулевых годов нынешнего был, по сути, всего лишь один вопрос: раздавит или нет система SNS систему NNN? Потому что NNN имела долю рынка приблизительно в 30 процентов, а тут ещё в середине 90-х годов прошлого века случилось и бегство «Alfa» и «Sportful» (бывшего «Artex») с подошвы NNN на SNS. Казалось, дела «Rottefella» — совсем плохи... Ан нет, рынок обуви на подошве NNN после ухода «Alfa» и «Sportful» достаточно легко восстановился (подробнее мы об этом писали в «Л.С.» №24 за 2003 год), а потом... А потом случилась штука удивительная. Компания Амер-спортс, владеющая брендом «Atomic», купила ещё и «Salomon». А компании «Fischer», как известно, со своим вечным «заклятым» другом-конкурентом «Atomic» всегда было не по пути. Таким образом, «Fischer» с подошвы SNS понадобилось уйти... Куда? Правильно, на «Rottefella»... А поскольку обувной бренд «Fischer» уже тогда был очень силён (в 2006 году «Fischer» продал 320.400 пар обуви, лишь чуть-чуть уступив занимавшей второе место «Alpina»), то вместе с такой существенной «гирькой» чаша весов на рынке систем креплений немедленно качнулась в сторону «Rottefella». В общем, если раньше пропорция на рынке лыжных креплений была 1:2 в пользу SNS, то сейчас она, по сути, осталась той же самой (1:2), только теперь уже — в пользу NNN. А если смотреть на результаты выступлений топовых атлетов на стартах Кубка мира в трёх северных дисциплинах (диаграмма №33), то доля SNS в настоящий момент уже существенно ниже 30%.

К тому же «Rottefella» в том же 2006 году предложила рынку революционно новую систему NIS (теперь крепления не нужно прикручивать к лыже с помощью шурупов, теперь они одним движением защёлкиваются в специальную платформу прямо в магазине). В общем, «Rottefella», предложив рынку систему NIS и заполучив «Fischer» в компаньоны, совершенно очевидно сумела поймать удачу за хвост и сейчас является лидером рынка, хотя «Salomon» всё равно остаётся крупнейшим производителем лыжной обуви в мире (диаграмма №29), и ботинок «Salomon» по-прежнему имеет репутацию одного из самых лучших.

СТРУКТУРА РЫНКА ПО ТИПАМ ЛЫЖ

Когда-то эта диаграмма повергла меня в состояние тихого шока. Ну кто мог предположить, что в мире практически половина лыжников использует лыжи с насечкой? Кто мог представить, что в мире на 9 человек, катающихся классикой, приходится только один, катающийся коньком? В 2002 году вся эта информация оказалась для меня подобна ушату холодной воды. Сейчас, спустя десять лет, её воспринимаешь спокойнее, хотя удивляться всё равно не перестаёшь.

Итак, в 2002 году классические лыжи с насечкой использовали 47% лыжников, классические лыжи со смазываемой мазью колодкой — 35%, и коньковые лыжи — лишь 12%. Если верить информации, присланной нам сейчас из офиса «Fischer», поклонников конькового хода в мире сильно прибавилось — аж вдвое, до 22%. При этом поклонников лыж с насечкой в мире пусть и ненамного, но всё равно больше, чем поклонников лыж со смазываемой колодкой. И по-прежнему приверженцев классики в мире существенно больше: на каждого «конькиста» приходится четыре «классиста». Повторю, состояния шока уже нет, но удивление эта информация не перестаёт вызывать.

*  *  *

На этом мы свой обзор, пожалуй, закончим, он и так получился обширным. Надеюсь, вам было интересно. Конечно, за пределами этой статьи оказалось немало интересных более узких тем. Например, нам не удаётся год за годом получить никакой информации о рынке лыжных палок. Наверное, мы можем предположить, что этот рынок примерно равняется рынкам лыж или обуви. Но всё-таки хотелось бы иметь более точную информацию. Будем надеяться, что когда-нибудь нам удастся стереть и это белое пятно.

Ещё раз спасибо компании «Fischer» за мужество и не пропадающее (пусть и не без каких-то оговорок) желание делиться с нами этой информацией. И — до новых встреч? Лет через шесть мы, пожалуй, попытаемся снова вернуться к этому вопросу и посмотрим, как году этак где-нибудь в 2020-м разложатся «звёзды» лыжной индустрии. Ужасно не хочется, чтобы через шесть или десять лет на рынке беговых лыж или обуви сложилось то же положение, что и на рынке креплений, где на сегодняшний день осталось только два игрока. Нам, конечно, хочется пожелать компании «Fischer» удачи в бизнесе, но при этом очень хочется, чтобы и его конкуренты в этой борьбе не сдавали свои позиции. И пусть в этой борьбе каждому воздастся по заслугам.

На фабрике в Риде побывали
Елена РОДИНА, бренд-менеджер «Fischer» по России
и Иван ИСАЕВ, главный редактор журнала «Лыжный спорт».
Москва — Рид — Москва, август 2013 года.