• Robert Błoński

  SPORT.TVP

Александр Веретельный: «Мое сердце разрывается, когда я смотрю на нее»

В день рождения заслуженного тренера Польши мне попалась не очень давняя статья в польском издании TVP Sport с заголовком «Исповедь Александра Веретельного». Пусть она будет приветом коллеге, с которым вместе грызли гранит спортивных наук в советском университете (тогда институте) со странной аббревиатурой ГЦОЛИФК.

-        Скромность – это мужское украшение, но мне не нужны безделушки, поэтому скажу прямо: я чувствую себя удовлетворенным как тренер. Есть ли в Польше тренер, который привел двух спортсменов в двух похожих, но все же разных дисциплинах к чемпионским титулам? – говорит 78-летний Александр Веретельный, который работал с биатлонистом Томашем Сикорой и лыжницей Юстиной Ковальчик.

-        Я все еще тренер Юстины — продолжает он. И шокирует рассказом о том, как много работала Юстина Ковальчик во времена своего великолепия и величайших успехов.

- Не хочу просто сидеть дома, не хочу ржаветь. Во мне все еще есть что-то, что заставляет быть в дороге. Когда нет тренерской работы, я беру метлу и подметаю снаряды на стрельбище. Мне не скучно, есть чем заняться. Нельзя полностью отказаться от того, чем занимался всю жизнь. Это у меня в крови, и я стараюсь продолжить как можно дольше. Моя профессия – это и хобби, и страсть.

– Вы также помогаете Юстине Ковальчик, которая участвует в марафонах и беговых трейлах.

– Я был и остаюсь ее тренером, мы работаем каждый день. Если она все еще хочет бегать, пусть бежит, а я помогаю, чем могу. Иногда готовлю экипировку. Если нужно куда-то поехать далеко, сажусь за руль. Юстина до сих пор находится в отличной спортивной форме.

- Вы никогда не работали на сто процентов, только на сто один.

- Я десять лет работал с командой биатлонистов, но все закончилось плохо. Меня уволили, и я был безработным полтора года, пока меня не взяли на работу в беговые лыжи. Однажды, во время моего сотрудничества с Юстиной, меня спросили, реализовалась ли я как тренер. В то время я не мог понять вопрос: я был в полной силе, я работал с полной отдачей, и впереди у меня было еще многое. У меня не было ответа тогда. Сегодня я могу утвердительно ответить на тот вопрос.

        После того, как Юстина завершила карьеру, она уговорила меня работать с юниорской командой, потому что чемпионат мира должен был проходить в Польше. В первый раз, когда мы вывели юниоров на снег, я снял их технику на видео и показал Юстине: «Смотри, на что мы наступили». Она ответила, что пути назад нет. И через год Моника Скиндер стала вице-чемпионкой мира по юниорам, через год Изабела Марциш завоевала три медали Кубка мира, а в 2021 году три девушки вернулись с медалями. Но вот позже что-то пошло не так, но меня уже не было в команде.

        Я не могу сказать, что произошло. Я не знаю, что они делают на сборах и как тренируются, но про мои методы говорили, как про устаревшие, и теперь они работают по-другому.

– Вы с Юстиной были трудоголиками. Простое прослушивание того, как она тренировалась, может привести к усталости.

- Я удовлетворен своей работой, потому что не был тренером одного успеха. С Томашем Сикорой золотая медаль на чемпионате мира по биатлону, с эстафетной командой биатлонистов пятое место на Олимпиаде, с Юстиной много побед и красивых моментов плюс медали с юниорами. Я проработал тренером 50 лет. Я не стал тем тренером, который привел спортсмена к олимпийскому золоту и сразу стал президентом, секретарем, директором или еще каким-то активистом. Я всегда делал работу, которая мне нравилась. Был ли еще в Польше такой тренер в прыжках с трамплина или лыжном двоеборье, или в плавании, в велоспорте?

–Нет.

- Вот почему я удовлетворен.

– Вам нравится возвращаться в те времена, когда вы были тренером биатлонистов или Юстины? Смотрите ли вы старые гонки?

– Я восхищаюсь и удивляюсь, как нам удалось все это пережить и многого добиться? Когда я сегодня смотрю соревнования по телевизору и вижу тренеров, стоящих у трассы, я думаю: «Как хорошо, что меня больше нет». Там холодно и неуютно, и в этом холоде приходится стоять с утра до вечера. Тренер – это не просто свисток и секундомер. Это и обслуживающий персонал, который, например, готовит лыжи к старту. Он - еще и повар. Чтобы было дешевле, мы снимали квартиру для сборов и после тренировок я готовил еду. Тренер – это водитель. Когда мне нужно было ехать на сборы в Гранаду за более чем 3 тыс. км, сел в машину и поехал. Лететь на самолете было невозможно, потому что нужно было взять много оборудования. Машина всегда была упакована под крышу. Работа была тяжелой, но я не жалею об этом. Я бы повторил все еще раз. К счастью, сейчас я смотрю только в телевизор и рад, что меня там нет.

– К какому моменту вы любите возвращаться больше всего?

- После золотой медали Томека Сикоры в 1995 году я наслаждался недолго, максимум несколько минут. Мне быстро пришла в голову мысль: «Ну, Александр, ты забил гвоздь в свой собственный гроб». Потому что в следующем году наблюдатели захотят большего. Год спустя Сикора был 6-м в гоке на 20 км, а Земянин 10-м. Сегодня об этом можно только мечтать, а тогда меня критиковали. Говорили, что тренер не справился.

– Вы как-то сказали, что золотая медаль Сикоры – это начало конца сотрудничества, а первая медаль Юстины – бронза Олимпийских игр 2006 г. в Турине – начало медального пути.

- Я видел, как сильно она прогрессирует. Мы тренировались очень много. На леднике в Италии мы познакомились со шведами и норвежцами. Скандинавы бегали с короткими ускорениями по 400 м, а Юстина шла большими объемами в хорошем темпе. Однажды они пригласили ее выпить кофе и начали спрашивать, как она тренируется. Летом мы делаем большие объемы, но интервалы не практикуем. Иностранцы работали по 600-700 часов в год, а Юстина перед Олимпийскими играми в Ванкувере работала по 1300 часов. Когда позже мы снова встретились с норвежцами и шведами на леднике в Италии, они бежали уже не ускорения, а длинные дистанции. Норвежские тренеры рассказывали, что они перенимали опыт тренировок Юстины.

- Она была выдающейся лыжницей.

– У нас были отличная, слаженная и трудолюбивая команда. Этому трудолюбию, добросовестности, честности и порядку мы научились у эстонцев: Пеэпа Койду и Аре Метса. Сейчас другие эстонцы, Яан Алвела и Меэлис Аасла, которые работали с нами в юниорской команде, работают в биатлонной команде и все ее члены в восторге. Говорят, что лыжи никогда хуже других не подготовлены. Так же или лучше. Могу похвастаться, что я приглашал этих мастеров. Победы Юстины благодаря сплоченной работе всей группы: массажиста, сервис-бригады, врача Роберта Смигельского, который всегда помогал нам.

– Капризничала ли Юстина во время своей карьеры?

– Нет. Нпример, мы едем в тренировочный лагерь на ледник Дахштайн. В бардачке машины у меня был план на 20 дней. Она взяла его и сказала. «Что такое, тренер? Выходной здесь, выходной здесь? Мы едем туда работать или отдыхать?» Я объяснил, что мы работаем по микроциклам. Юстина ответила: «Мы в дороге уже 12 часов, и это наш первый отдых. Когда будем возвращаться снова проведем 12 часов в машине, и это будет отдых. Мы должны тренироваться там». Прошло пять дней тренировок, на шестой день я слышу: «Тренер, мне плохо, я не могу это сделать». Такие стычки с ней происходили постоянно. Она хотела всего и сразу, и даже больше. Нужно было распределить её азарт по возможностям. Приходилось останавливать ее на тренировках, но она не слушала, за что ее прозвали «осликом». Именно тогда она начала собирать ослов-талисманов. Позже у нее их было очень много.

– Вы не думали о том, чтобы записать свои воспоминания о биатлоне и лыжах?

- У меня нет сил на это. Я помню хорошее и плохое. Знаете, как мне было плохо, когда меня уволили из сборной по биатлону, несмотря на хорошие результаты? Что значило для человека, у которого есть семья и ребенок, остаться без зарплаты? В то время я был в конфликте с президентом Кшиштофом Левицким, я не был согласен с членами правления, которые понятия не имели о биатлоне. Там были профессор в отставке и полковник, который ничего не смыслил в спорте, но голосовал так, как хотел президент. Когда Сикора стал чемпионом мира, правление начало усиленно работать. Они стали определять, кто должен быть в команде, начали инструктировать, как тренировать. В конце концов я не выдержал и послал тех "лесных дедов". Может сейчас я такой же "лесной дедушка" и болтаю всякую ерунду, но тогда я им не был. К сожаленью ничего не изменилось и теперь. Лыжной Ассоциацией руководит мэр города и его помощник, которые притесняли меня более 20 лет назад. Совсем недавно я напомнил им, однажды выгнавшим меня из команды биатлона, о том, что наверное должен быть счастлив, потому что если бы не тот случай, то не было бы Юстины Ковальчик.

        Юстина как-то сказала, что хотела им подарить шампанское за то, что выгнали меня из биатлона, но я не знаю, сделала ли она это. Сегодня в биатлонной федерации происходит то же, что и 30 лет назад. Мэр лучше знает, кто является хорошим тренером или спортивным директором. На недавних соревнованиях Кубка IBU наша команда из четырех человек осталась без сервиса. Лыжи они готовили сами.

– Видите ли вы проблеск надежды на то, что с лыжами и биатлоном будет лучше?

- Мы не будем пробивать этот бетон, нет смысла воевать. Вот почему я наслаждаюсь своей пенсией. Утром я иду на тренировку к Юстине или биатлонистам. Потом я возвращаюсь и читаю газеты. Пока есть здоровье буду немного работать и немного «отрабатывать» пенсию.

  

Robert Błoński, SPORT.TVP.PL

P.S. в этот день (31 июля) именинник еще один универсант ГЦОЛИФКа, тоже заслуженный тренер по лыжным гонкам - Андрей Бояринов.   
Днём раньше поздравления принимал другой мэтр, трижды заслуженный тренер (РСФСР, СССР, РФ) Анатолий Хованцев, оставивший победные следы также в национальных командах Финляндии, Эстонии, Украины.