Андрей Митьков: прямая линия с читателями журнала "Лыжный спорт"

Андрей Митьков: «Если работа выполнена честно, если написана правда, то это именно то, чем должен заниматься журналист»

Представляем вашему вниманию прямую линию читателей сайта «Лыжный спорт» с главным редактором агентства спортивной информации "Весь спорт" Андреем Митьковым.
От редакции:

У этой прямой линии непростая судьба. Готовилась к своему появлению на свет она очень долго, но на то есть ряд объективных причин. Как вы узнаете из ответов Андрея на ваши вопросы, сотрудников в агентстве очень и очень мало, поэтому работы каждый день - хоть отбавляй. Тем ценее, что Андрей нашел время встретиться и в течение трех часов отвечать на вопросы читателей "Лыжного спорта". К сожалению, даже трех часов не хватило, чтобы ответить на все вопросы, и мы решили продолжить нашу беседу через какое-то время.

Однако надо заметить, что в это время у агентства были не самые лучшие времена. Двое из четырех основных сотрудников - Евгений Слюсаренко и Наталья Марьянчик - покинули агентство, и Митьков признался, что даже думал о его закрытии. Потом было принято решение о продолжении работы, попытка создать новую команду, и, естественно, в такой обстановке Андрею было не до прямой линии. Речь уже даже не шла о том, чтобы ответить на оставшиеся вопросы, а просто хотя бы прочитать приготовленный текст. В итоге он так и выходит в свет непрочитанным. Андрей доверился нашей редакции, и "Лыжный спорт" постарается ответить ему тем же.

Просим прощения у тех читателей, чьи вопросы остались без ответа. Возможно, Андрей ещё когда-то и ответит на них, но больше ждать мы, к сожалению, не можем. Тем более жалко, что напоследок были припасены самые интересные и острые вопросы, но, может быть, это добавит линии интриги.

Ваш "Л.С."

* * *

Алексей Ильвовский, Людмила Григорьян:
Здравствуйте, Андрей!
- Расскажите, пожалуйста, о себе. Из какой Вы среды? Кто Ваши родители по профессии и происхождению? И имели ли Вы или родители непосредственное отношение к спорту?

- Корни у меня футбольные. Отец и оба моих деда были преданы этой игре. Один дед играл за тбилисский Центральный Дом Офицеров, другой был директором футбольного стадиона, отец тоже играл за команду из узбекской Ферганы – города, где я родился. Правда, это была не известная Нефтчи, но, тем не менее, в ней отец стал чемпионом Республики. Мама всю жизнь проработала воспитателем в детском саду, сейчас на пенсии, воспитывает внучку. Отец же не остался в спорте, пошел работать, и когда я перешел во второй класс, наша семья уехала на крайний север, в город Новый Уренгой. Тогда это называлось «за длинным рублем», там добывали газ.

Сам я спортом не занимался, и за это у меня есть некая внутренняя претензия к родителям. Нужно было ребенка «взять за уши» и отвести в какую-нибудь секцию. Зато я отыгрываюсь на своём пятилетнем сыне – он у меня ходит на фигурное катание, и на плавание его хотим отдать. Возможно, на skisport это станет поводом для обсуждения, но скрывать тут нечего – я не умею плавать. В своё время это не смог сделать даже Виктор Борисович Авдиенко. Правда, это было на Волге, на шашлыках, но все равно. А буквально неделю назад (разговор наш состоялся зимой – прим. ред.) я первый раз в жизни встал на коньки. Я даже ни разу не упал, и немножко начало получаться – очень понравилось. По физкультуре у меня была четверка не потому, что я хорошо занимался, а потому что хорошо мазал лыжи. На велосипеде я тоже не умею ездить – катался один раз, в детстве. Поворачивать я не умел, я впереди была дорога с интенсивным движением. Я резко повернул руль и свалился в арык, испачкав новые джинсы. То есть личные отношения со спортом у меня не клеятся, и, возможно, поэтому и отношение к спортсменам у меня особенное – восторженное.

Родители и до сих пор живут на крайнем севере, две младшие сестренки, жена, сын, агентство…

Людмила Григорьян:
- Откуда такой интерес к лыжным гонкам?

- Я бы не сказал, что у нас есть какой-то особый интерес именно к лыжным гонкам. У нас особый интерес к лыжным гонкам, биатлону, легкой атлетике, борьбе, плаванию, к тяжелой атлетике – то есть к видам спорта, которые приносят стране славу, представители которых являются личностями в любых ситуациях. И, на наш взгляд, эти люди, эти виды спорта не получают того внимания, которое они заслуживают. Мы пытаемся исправить эту ситуацию. И так получилось, что все сотрудники нашего агентства больше любили как раз именно эти «другие» виды спорта, то есть не футбол, не хоккей, не баскетбол, и старались писать о них. Я и сам, когда работал в «Известиях», не писал о футболе. Собственно, при появлении агентства мы хотели изменить ситуацию (хотя, конечно, понятно, что одно агентство, вряд ли, сможет что-то переломить), создать такое место, где любой желающий может прочитать информацию об этих видах спорта. Взять ту же легкую атлетику – о ней пишут два раза в год, когда идут летний и зимний чемпионаты мира или Европы. И где бы мы ни работали, будь то «Известия», «Родная газета» или «Ваш досуг», в котором и спорту-то место едва находилось, мы всегда работали на эксклюзивах. Ведь ведущие агентства типа ИТАР-ТАСС или РИА-Новости не занимаются репортерской деятельностью, а мы это четыре года назад реализовали.

Возвращаясь к вопросу, повторю: у нас действительно особое отношение к лыжным гонкам, но не более особое, чем к остальным видам спорта, которые я назвал.

Поддерживаете ли дружеские отношения с кем-нибудь из ведущих лыжников?

- Последнее время лично я мало пишу, а если и готовлю материалы, то в основном не со спортсменами, а с чиновниками, с людьми, с которыми проще разговаривать, когда тебя знают. Я всё больше занимаюсь административной, редакторской работой. Но если говорить о наших журналистах, то по публикациям можно заметить, что такие дружеские отношения у них есть. Порой они даже мешают работе, и мне, как главному редактору приходится даже прикрикнуть. Ну, например, Наташа Марьянчик у нас пишет о лыжах. Естественно, она всем постоянно звонит, выезжает, куда возможно на соревнования, общается, и естественно, что какие-то неформальные отношения складываются. Взять недавнее интервью с Сидько. Наверное, это все-таки дружеские отношения, когда человек в трудную минуту вспоминает о тебе и пишет тебе смску. В этом есть свои плюсы и свои минусы.


- Расскажите о своей работе в «Известиях», в газете «Столичная».

Заранее благодарю за ответы.

- В «Известия» меня пригласили в конце 1999 года. Там в то время сложился прекрасный разноплановый коллектив, где каждый занимался своим направлением, своим видом спорта, каждый имел свой собственный подход. Многие из того отдела спорта работают сейчас в PROспорте, на sports.ru. Я считаю, что редакторы отдела в тот момент не смогли справиться с ситуацией, когда каждый из сотрудников был личностью и «тянул одеяло на себя». Каких-то ярких моментов я уже не помню: работал, старался это делать хорошо, пробовал себя в новых формах, темах.

- Почему покинули «Известия»?

- Шеф-редактором «Известий», то есть по сути вторым человеком после главного редактора, занимавшимся творческой деятельностью, работал тогда Александр Куприянов. В какой-то момент он заметил меня и стал привлекать на большие темы, то есть не просто итоги сезона в лыжных гонках или командировка на чемпионат мира. У меня вышел ряд материалов, которыми можно гордиться. Например, в 2002 году мы с женой посмотрели немецкий фильм «Тоннель», в котором рассказывалось про то, как бывший пловец, чемпион ГДР, когда начали строить стену, сбежал в Западный Берлин, прорыл тоннель под Берлинской стеной и провел по нему своих друзей и родственников. В конце было написано, что фильм основан на реальных событиях. Мы как раз собирались на чемпионат Европы по плаванию в Берлин и с помощью немецких коллег нашли этого человека, который был главным героем и подготовил базу для сценария фильма. Мы сделали с ним материал – он начинался со спорта, но спортом, естественно, не ограничивался. И так при помощи Куприянова я стал работать над большими интересными темами, а потом, когда в редакции случился конфликт, то он ушел в «Столичную» вечернюю газету и предложил мне перейти вместе с ним. Я согласился, тем более, что та редакция находилась практически напротив «Известий» (улыбается).

В судьбу же «Столичной» газеты вмешалась большая политика. По-моему, на её издание деньги давал Чубайс, и когда они проиграли выборы и не прошли в Госдуму, то приняли решение этот проект свернуть. Можно еще много чего вспомнить, но читатели skisport об этом и так, наверное, знают. Например, дело Лазутиной и Даниловой и так далее.

Дмитрий Ревинский:
Андрей, добрый день!

Много вопросов от человека, который прекрасно помнит, как начиналось агентство "Весь спорт" - с почтовой рассылки, на которую я, работая тогда в «Советском спорте», никак не мог подписаться и ужасно страдал :)

- После долгой работы в "бумаге" не было страха перейти полностью на онлайн-функционирование?

- Нет, это было осознанно. «Столичная» газета закрылась в 2004 году, за полгода до Олимпийских игр. Надо было как-то зарабатывать деньги, как-то себя проявлять, что-то писать. На тот момент в газете уже удалось сформировать коллектив отдела спорта, и мы, публикуя свои материалы в других газетах, подписывали их агентством «Весь спорт». Это имя, этот брэнд появился как раз тогда. Особенно активно мы сотрудничали с газетой «Газета», где редактором был Сергей Микулик, автор, наверное, одного из самых замечательных материалов о спорте – интервью с Сергеем Юраном. Не помню, в каком он журнале вышел, но материал был просто фантастический. Часто тогда возникала ситуация, что мы владели какой-то интересной информацией, а выхода этой информации не было, потому что в бумаге всё ограничено площадью, временем. А он-лайн эти ограничения снимает, так что, повторюсь, мы шли на это осознанно. Был, конечно, страх, что ничего не получится, но был скорее связан не с Интернет-функционированием, а просто с тем, что мы начинали новый проект.

- Как рождалась концепция сайта? Я ее сам себе условно называю «не футбол» - насколько это (не)точно?

- Действительно, как я уже говорил, так это и было. Хотелось писать об этих людях. Это сейчас во время Олимпиады открываешь газету, и там всё есть. Например, в «Спорт Экспрессе» вышло интервью с Лопуховым на полполосы. А так-то о тех же лыжах не пишут практически, раз в четыре года о них вспоминают.

- Сколько было подписчиков у рассылки до того, как появился сайт?

- Не помню, тогда же всё просто было. Первую рассылку мы сделали так: взяли интервью с Ириной Чащиной, где она впервые говорила о том, что завершает спортивную карьеру, разрезали его на куски, нашли в Интернете адреса и это интервью по кускам разослали. Так что первые новости агентства «Весь спорт» - это четыре или пять новостей об Ирине Чащиной. Точного количества адресов я не помню, сначала это было около 10 адресов, потом около 100.

- Что больше поспособствовало развитию агентства на начальном этапе – наличие стартовых денег или расположение в здании ОКР? :)

- Стартовых денег не было никаких, естественно, так как агентство не являлось и не является бизнес-проектом. У нас не было никакого бизнес-плана, была лишь идея, с которой мы прошлись по некоторым нашим старшим товарищам на Лужнецкой набережной дом 8. Единственная федерация, которая хоть как-то заинтересовалась этой идей, была федерация борьбы, исполнительным директором которой был тогда Георгий Брюсов. Он выделил на половину комнаты, два компьютера и стал периодически подкидывать нам какие-то заказы, например, по изготовлению буклетов и т.п. Затем мы стали постепенно заключать договора на информационное сопровождение с федерациями: борьбы, водного поло. Конечно, очень здорово, что мы находились в здании ОКР, потому что новости там ходили практически мимо тебя. Выходишь в коридор и сталкиваешься, например, с Сальниковым, спрашиваешь у него про новости, получаешь информацию. Тем более что федерация борьбы благодаря Мамиашвили является в Олимпийском комитете неформальным центром общения, поэтому зачастую даже в коридор не надо было выходить. Просто спрашиваешь, какие новости, предлагаешь об этом написать и делаешь материал.

В какой-то момент с благословения Тягачева нам дали отдельное помещение, но через несколько месяцев после этого произошел конфликт в биатлоне, по поводу которого мы, не стесняясь, высказывали своё мнение, и наш кабинет опечатали. Это было после коротких новогодних каникул, которым предшествовала памятная конференция в «Груманте». Кстати, когда мы приехали в этот «Грумант» с купленной и оплаченной путевкой, расселять нас там не захотели, и только благодаря Тихонову мы смогли разместиться. Надо отдать ему должное в этом. И вот по итогам конференции один из руководителей ОКР дал команду нас из здания Комитета выставить. Где-то полгода мы работали по домам, а потом нашли помещение в «Дружбе» напротив ОКР. Ведь все же понимают, что в здании олимпийского комитета сосредоточено 80-90 процентов всей спортивной информации в России, поэтому мы стремились быть там, рядом. Например, у федераций стрельбы из лука или прыжков в воду даже сайтов своих не было, а соревнования: чемпионаты России и другие, естественно, проходили. Поэтому даже за теми же протоколами было очень удобно подойти именно в федерацию по виду спорта.


Отчетно-выборная конференция СБР в "Груманте"в 2006 году. Для журналистов в фойе не нашлось ни одного стула, и по истечении третьего часа некоторым из них пришлось занять вот такое положение. Андрей Митьков на переднем плане. У стены сидят Наталья Калинина (ProSport) и Константин Бойцов ("Советский спорт") Фото Ивана Исаева

Кстати, именно во время того противостояния в биатлоне, я понял, что агентство состоялось. Дело было так. Мы сделали очередную публикацию о Тихонове у нас на сайте, и буквально через десять минут мне раздается звонок от Мамиашвили – а федерация борьбы в то время была тогда, как я уже говорил, нашей неофициальной «крышей» – и говорит: «Андрей, зайди, надо поговорить». Захожу к нему, а у него уже сидит Тихонов с распечаткой материала. Надо сказать, что Тихонов и Мамиашвили выступали в одно и то же время, переживали большие события в российском спорте, они хорошие друзья, и я очень завидую Александру Ивановичу, что у него есть такие друзья. И Мамиашвили спрашивает Тихонова:
- Саша, это правда, что у тебя подписка о невыезде?
Тихонов начинает рассказывать, что он только что прилетел оттуда-то, потом летит туда-то, и в этих словах, конечно, нет ни единого слова неправды. Тогда Мамиашвили повторяет:
- Саша, я не спрашиваю, откуда и куда ты прилетел, я спашиваю, есть ли у тебя подписка о невыезде?
Тихонов опять начинает говорить что-то, что является истинной правдой и Мамиашвили опять спрашивает:
- Саша, так у тебя есть подписка о невыезде?
Тихонов:
- Ну, да, есть там бумажка какая-то, формальность...
И тут я увидел, как Мамиашвили выдохнул. Ведь на нем была определенная моральная ответственность, потому что мы сидим у него в федерации. Конечно, я потом выслушал лекцию, что нельзя так писать в отношении уважаемых людей, наших друзей. Но также я в тот момент получил от Мамиашвили чисто профессиональную оценку своей работы, что не хватает многим чиновникам, спортсменам, читателям, в том числе и комментаторам на skisport. Есть работа, и если она выполнена честно, если написана правда, то это именно то, чем должен заниматься журналист. Для меня агентство состоялось именно тогда.

- Работа над сайтом Фонда поддержки олимпийцев olympians.ru - как удалось туда «вляпаться»? насколько это успешный проект и много ли он отнимает времени/сил?

- Именно сайтом Фонда мы не занимались. С ними у нас договор на информационное сопровождение. Наши новости, которые подходят им по тематике, мы ставим на сайт Фонда. Это наш самый серьезный и самый давний партнер. Договор с Фондом был подписан через несколько месяцев после создания агентства, и мы работаем с ними и по сей день. По договору мы должны поставить им на сайт за неделю определенное количество новостей, и мы это делаем.

- Насколько болезненным был разрыв со спонсором (помимо утраты уже известного сетевого адреса) с финансовой точки зрения?

- Как таковых спонсоров у нас никогда не было. Все, кто от кого мы получаем деньги – наши партнеры: то есть мы выполняем для них какую-то работу. Всё, что мы зарабатываем, к сожалению, не очень много, мы зарабатываем сами. Нет такого, чтобы пришел человек и сказал: «Нате вам денег! Повесьте баннер, и пусть висит». Нет, это всегда наша профильная работа – работа по информационному сопровождению.

Что касается разрыва, то, видимо, имеется в виду разрыв с федерацией борьбы. Конечно, это было болезненно, тем более что с 2008 года они нам должны достаточно большую сумму по договору, который действовал и с нашей стороны выполнялся. То обстоятельство, что нам в течение долгого времени не платили денег за нашу работу, повесило на нас большой груз долгов. Но нормальные человеческие отношения всё-таки сохранились, и думаю, что этот вопрос будет решен.

- А из-за чего произошел разрыв с федерацией борьбы?

- Это было в год Олимпиады в Пекине. Мы заключили с федерацией борьбы договор на год об информационном сопровождении, перед Играми изготовили им буклет, журнал, публиковали оговоренное количество новостей, но сразу после возвращения с Олимпиады договор перестал исполняться. Нам просто перестали платить. И еще случился один неприятный момент, который мы расценили как вмешательство в редакционную политику. Нам просто было сказано: «Снимете такой-то материал». Мы этот материал снимать не стали, и тогда человек, который владел адресом allsport.ru его оттуда удалил. Мы материал восстановили, и тогда он заблокировал адрес. Тогда мы перешли на наш первый адрес allsportinfo.ru, который на тот момент был запасным, и работаем на нем до сих пор.

- На сайте агентства крайне мало рекламы, но при этом постоянно освещаются (видимо, на правах информационного партнера) куча мероприятий, иногда довольно комичных, типа якутских народных спортивных игр (или как они там правильно назывались)?

- Игры Манчаары. По имени Василия Манчаары – якутского народного героя.

- Это такая модель зарабатывания денег, или нет?

-Да.

- Самоокупаемость агентства – когда настанет светлое будущее? Или уже? :)

- Это сложный вопрос. Мы сами зарабатываем деньги и сами их тратим, так что можно сказать, что агентство самоокупаемо. К сожалению, на данный момент у нас довольно много долгов, как перед своими сотрудниками, так и, что особенно напрягает, перед нашими коллегами из других изданий, которых мы привлекали к работе. Надеюсь, что наступит момент, когда деньги будут лежать на счете, а не так, как сейчас: пришли деньги по какому-то договору, их быстренько раз-раз, раскидал – кому-то на зарплату, кому-то на командировку – и денег уже опять нет.

- Приносит ли пользу английская лента новостей в нынешнем виде (полностью в русском обрамлении)? Иностранная пресса сразу цитирует напрямую или только после перепечатки в наших "крупняках" типа РИАНа?

- Не знаю, не готов говорить про английскую версию. Дело в том, что у нас есть обязательства готовить новости по деятельности Фонда поддержки олимпийцев на английском языке. И я знаю, что за рубежом знают о деятельности Фонда в том числе и благодаря нашим публикациям. Я не думаю, что РИАН что-то перепечатывает из нашей английской версии: чаще с русской и чаще воруют, но пусть это останется на их совести.

- Нынешние периодические «вылазки» в бумажную прессу - собственная инициатива или предложения «оттуда»?

- Это движение двустороннее, и это не вылазки, а одна из тех услуг, которые мы предлагаем. У нас есть хорошие партнеры в этом направлении, например, Sportweek. Иногда мы сами звоним и говорим, что, мол, есть хорошее интервью: «Возьмете?» Иногда нам звонят. Если кто-то из наших сотрудников едет на крупное событие, например, финал Золотой лиги, то мы тоже можем предложить цикл материалов оттуда, потому что порой мы можем быть где-то единственными русскими журналистами. После выхода материала мы как правило можем перепечатать его у себя на сайте со ссылкой на то издание, для которого он был сделан.

- Если не вспоминать известную историю с публикацией материалов в альбоме, Исаев ничего не предлагал напечатать у него на бумаге?

- Нет.

- Недолгое существование в роли пресс-секретаря ФХМР (федерация хоккея с мячом – прим. ред.) – зачем это вообще? Неужели не было ясно, что такое Поморцев?

- На тот момент одного из моих старших товарищей связывали с этой федерацией деловые отношения, и он на уровне федерации пытался решить системные проблемы. Одной из этих проблем было как раз информационное обеспечение. Мы встретились, и Поморцев, несмотря на свой почтенный возраст, показался мне вполне конструктивным человеком. Мы обсудили детали и приступили к работе, но в какой-то момент мы поняли, что людям это не нужно. То есть мы работаем, всё хорошо, ставим вопрос о том, что надо кого-то командировать на чемпионат мира, нам отвечают «да-да», потом всё затихает и выясняется, что никто этим и не занимался. Закончилось это тем, что пришел новый президент и всё такое. Но вообще мне и эта работа, и сам Поморцев были интересны. Единственное, я не мог себе позволить, работая на должности пресс-атташе, беря на себя какие-то обязательства и зная, что в любой момент может позвонить Поморцев и поручить сделать то-то и то-то, не получать за это денег. А мы от них не получили ни копейки! А взять историю с моей командировкой на турнир на призы правительства – меня там поселили на стадионе в какой-то конуре. С таким отношением всё довольно быстро в течение нескольких месяцев всё определилось, правда, я до сих пор не понял, это Поморцев не захотел работать или не смог.

- Есть ли среди героев материалов агентства «нерукоподаваемые»? И наоборот, есть ли такие, кто сам не подает руку при встрече?

- Когда мы последний раз где-то встретились с Иваном Исаевым, то поздоровались. Конечно, бывают эмоциональные моменты в жизни, и есть люди, с которыми не общаешься, есть, с которыми сначала не общался, а потом начинаешь общаться. Но таких людей, с которыми я бы принципиально не общался, потому что, мол, такому подлецу я никогда руки не подам, наверное, нет. Но есть такие люди и ситуации, которые требуют объяснения и выяснения отношений. То есть надо сесть и поговорить: выслушать всё, что о тебе думают, высказать всё, что ты думаешь, и совместно попытаться найти выход из ситуации.

Александр Круглов:
Как-то выпал я последнее время из жизни сайта, так что выбор Митькова стал для меня сюрпризом. Первое, что бы хотел спросить у Андрея:

- Сможет ли, на ваш взгляд, Интернет-пресса полностью заменить газеты и если да, то когда это произойдет?

- Это все равно, что рассуждать о том, что скоро телевидение заменит театр или периодическая печать заменит книги. Я целый день провожу в Интернете, но газеты я всё равно покупаю. Другое дело, что влияние Интернет-СМИ на формирование общественного мнения будет, безусловно, возрастать. Вот сейчас будет Олимпиады, и как думаете с учетом разницы во времени, где информация будет сначала появляться: в печати или в Интернете? Конечно, в сети, причем, даже у таких монстров как «Спорт Экспресс» или «Советский спорт». Ситуация, на самом деле, простая: этот микст-зона, где все журналисты получают одно и то же интервью. Может быть, где-то кому-то удастся выловить эксклюзив, но в основном нет. И зачем тому же «Спорт Экспрессу» ждать целые сутки, когда уже через час материал будет на «Всём спорте» или еще где-то? С другой стороны, если они выложат все интервью в Интернете, то кто на следующий день купит газету? К тому же достаточно жестко надо разделять просто Интерне-проекты и информационные агентства. Именно информационных агентств спортивной направленности в Интернете кроме агентства «Весь спорт» на сегодняшний день, я считаю, нет.

- Какую спортивную федерацию вы считаете образцовой в плане организации, результатов и потенциала?

- Идеальных и образцовых федераций нет. Мы очень глубоко погружены в эти проблемы, и знаем, что даже в тех федерациях, где всё отлажено и есть результат, есть и недостатки, которые, на наш взгляд, являются существенными. Причем, чем больше общаешься с руководством федерации, тем больше узнаешь проблем, поэтому, наверное, будет нечестно называть какие-то виды спорта. Я считаю, что надо смотреть на результат, и если у федерации борьбы или легкой атлетики он есть, они приносят медали, то какие-то недочеты можно простить. У других-то получается и результата нет, а проблемы есть.

- Правилен ли тезис, что за счет менее популярных видов спорта вы получаете финансирование, за счет популярных (биатлон) известность?

- От федераций мы не получаем никаких денег за исключение, наверное, федерации борьбы. И то договор там формально был не с федерацией, хоть и был направлен на освещение её деятельности. Деньги платила другая структура. Довольно недолгое время мы вели сайт федерации водного поло, сейчас начинаем работу с союзом конькобежцев России. Что касается известности, то мне хотелось бы думать, что мы получаем её, потому что даём эксклюзивную информацию. Еще когда биатлон не был так популярен, мы, например, после женской гонки звонили Польховскому, брали комментарий и перед мужской гонкой уже делали рассылку. Так что говорить о том, что мы получаем известность за счет биатлона, не совсем правильно. Правильнее сказать, что биатлон в том числе и за счет нас получил известность. Конечно, понятно, что это и телевидение, и старания Константина Бойцова, и многое-многое другое. Вот, например, skisport старается получить популярность за счет биатлона, потому что вы стали писать о биатлоне, когда он уже приобрел широкую популярность. Это я говорю не в качестве упрека, просто было принято принципиальное маркетинговое решение. Мы же писали об этом всегда и не только на уровне агентства, но и раньше. Другое дело, что если у наших спортсменов в этом виде спорта есть успехи, то они сами по себе вызывают резонанс. Об этом виде спорта начинают писать, говорить по телевидению. Получает от этого дивиденды и сам вид спорта. Конечно, какая-то работа должна вестись, но уверен, что благодаря вниманию общественности появятся результаты и у конькобежцев, и у сноубордистов. И люди опять же будут следить за этим спортом, если будут знать, что наши атлеты претендуют на победу в каждом старте: могу провалиться, сильно провалиться, но могут и выиграть. Так что тут, считаю, всё взаимосвязано: будут успехи – вид спорта будет популярен.

- Сколько часов из 24 вы работаете?

- К сожалению, больше, чем хотелось бы. К восьми часам я отвожу сына в садик и сажусь за компьютер – работаю дома. Потом еду на работу и работаю там. Когда приезжаю с работы, у меня остается где-то полчаса с ним повозиться, уложить его спать, почитать ему сказку. Потом я опять сажусь за компьютер. У нас просто мало людей работает. Если бы у нас было много денег, то можно было бы нанять больше сотрудников, и соответственно иметь больше свободного времени.

Александр Круглов, Eugene Denisov:
- Сколько человек трудится в вашем АСИ на постоянной основе? Как часто привлекаете внештатников? Ощущает ли ваше агентство недостаток сотрудников, и если да, то как с этим боретесь?

- На постоянной основе в агентстве тружусь я, Женя Слюсаренко, Наташа Марьянчик, Дима Туленков и Андрей Каща – пять человек. Есть еще бухгалтер. Очень сильно помогает моя жена – она берет на себя решение всех оргвопросов: забронировать гостиницу, купить билет и так далее. Внештатников привлекаем на какие-нибудь единичные мероприятия, например, теннисный Кубок Кремля или Кубок Дэвиса. Сейчас на Олимпиаду привлекаем двух внештатных сотрудников. В принципе, задача расширения перед агентством стоит, но, на самом деле, не так много людей, которые способны работать в нашем формате и с необходимой отдачей, когда надо работать не строго, например, до 18 часов или до 22, а до тех пор, пока не закроешь тему. Например, Наташа Марьянчик вчера до трех часов ночи звонила в Кэнмор, поговорила с Хазовой, с Чарковским. Круто? Круто! Те, кому это интересно, могут уже с утра или даже ночью всё прочитать. Но таких людей мало.

Eugene Denisov:
- Андрей, как вы вообще искали себе самых первых помощников?

- Коллектив сложился в «Столичной» вечерней газете, потом мы кочевали, кто-то откалывался, кто-то приходил. Продуктивно, я считаю, мы работали в «Родной газете». Я там был зам. главного редактора отдела спорт, а Женя Слюсаренко - главным редактором этого отдела. Там нас работало четыре человека, и именно они были теми первыми, с кого началось агентство «Весь спорт», хотя идея его создания – наша с женой.

- По какому принципу у вас распределяются корреспонденты по видам спорта, соревнованиям, адресатам для интервью и т.п.?

- Об этом можно долго рассказывать. Например, если Наташе Марьянчик нравятся лыжи и легкая атлетика, и она там всех знает, то я, естественно, не буду переориентировать её на другие виды спорта. С другой стороны, у нас практически полная взаимозаменяемость, и если Наташа, например, в командировке или у неё выходной, то по лыжам всегда подстрахует Андрей Каща. Если я пошел делать интервью, а Женька сидит что называется «на ленте», то я могу быть уверен, что если кто-то что-то вдруг выиграет или кто-то кому-то красную карточку покажет, то он позвонит, сделает материал, и событие не пройдет для нас незамеченным.

Елена Копылова:
- Расскажите о Вашем агентстве, как возникла идея, с чего и с кем начинали, как расширялись, как строите работу? В каком направлении хотелось бы развиваться?

- На большинство вопросов мы уже ответили. Если говорить о том, куда хотелось бы развиваться… В Интернете есть платные ресурсы с кучей функционала. Если говорить о лучшем российском спортивном сайте, то это sports.ru. Но это не информационное агентство, а некий пылесос, который собирает всю информацию по просторам Интернета. Да, там выходят какие-то интервью, но это уже отыгрыш, правда, я сейчас не беру в расчет футбол и хоккей, может быть, в них на sports.ru оригинальный контент. Нам же хотелось бы оставаться именно информационным агентством и развиваться главным образом не в технологическом направлении, а в творческом. Хотелось бы, чтобы у нас появлялись большие интервью «за жизнь» с ветеранами спорта, с чиновниками часа на три, чтобы иметь возможность задать все интересующие вопросы. Чтобы на нашем сайте появлялись не только комментарии или интервью по какому-либо поводу, но и такие вот материалы.

Eugene Denisov:
- Не считаете ли вы, что вашему проекту недостает более серьезных интервью и проблем. У вас только заметки, а читателю часто хочется что-то типа "пятничного собеседника в СЭксе" или вот таких прямых линий. Иногда у вас бывают анализы, но этого маловато! Не кажется, что из-за этого вся ваша журналистика слегка поверхностна, и "объект исследования" – исключительно внешний мир спортсмена, а внутренний, гораздо более богатый, выпадает?

- Считаем. Нужно (улыбается). Я не совсем согласен, что наши материалы поверхностны. Да, мы не спрашиваем у своих героев, кто какого автора для себя открыл, чью философию предпочитает, но в понимании и подаче спорта наши интервью глубоки. Да, больших человеческих материалов не хватает. Будем надеяться, что они будут появляться. А например, те анализы, которые делает Дима Туленков – это уникальный подход и глубина. Мы специально придумываем вместе и прорабатываем темы, даем посылы, и, что приятно, это используется руководством спорта и даже руководством страны на уровне администрации президента.

Дмитрий Ревинский:
- Если не брать в расчет всем известную борьбу против допинга, что можно считать главным успехом агентства? Что – провалом?

- Глобально мы не оценивали. Конечно, у нас бывают небольшие недоработки, когда на том же skisport появляется какой-то комментарий, а у нас нет. Но это рабочие моменты, ведь мы же не можем установить монополию на информацию, как бы нам того не хотелось. А главных успехов или провалов я назвать не могу. Что касается борьбы с допингом, то мы не боремся с ним. Конечно, мы против допинга, но никакой борьбы мы не ведем. Мы не стремимся вывести всех на чистую воду. Просто к нам приходит информация, мы ее проверяем, получаем подтверждение и затем публикуем. Это чисто информационный, чисто репортерский подход. А бороться с допингом должна РусАДА, министерство спорта, олимпийский комитет с помощью каких-то административных или пропагандистских мер. А мы просто даем информацию.

Модест Соловьев:
До последнего времени все без исключения спортивные журналисты России позиционировались как обслуга спортивных чиновников и относились к спортсменам с исключительным политесом. Этический кодекс спортивного журналиста был простой: никогда ничего не пиши плохого про спортсменов и начальников. Начальники пристраивают журналистов в поездки на заграничные соревнования, Олимпиады за счет государства. Со спортсменами они бухают, обмывая медали. И сформировалась такая двойная журналистика. В СМИ такой журналист писал хвалебные оды, а для своих людей был кладезем секретов: тот на допинге сидит, другой там с кем-то спит и т.п. Получалось так, что в прессе был явлен такой фасад благополучия, нравственной чистоты, мужества и героизма, который закрывал творящиеся безобразия.

Вашему агентству удалось создать более достойную нишу, в которой много журналистики и мало пиара. Расскажите, как вам это удалось и как вы выдерживаете вашу линию.

- Да, есть журналисты из более богатых изданий, которые сотрудничают с федерациями. Приходилось сталкиваться, например, с тем, как человек из издания, скажем, «Мягкий знак» говорит: «Я об этом написать не могу, потому что меня сюда привел президент федерации». Такое есть, но не согласен с тем, что это была система. И опять же повторюсь, у нас нет задачи вывести всех на чистую воду и показать, какие спортсмены допингеры, гулящие или тупые. Наоборот, мы пишем о них, потому что они умные, талантливые, и многих из них мы по-человечески очень любим.

Но иногда возникают ситуации, когда надо отбросить всё личное и действовать профессионально. Например, с допингом у Сидько так случайно получилось, что в один прекрасный день утром у меня было подтверждение информации, а весь день был расписан – в лучшем случае, я мог бы опубликовать это вечером. А вдруг за это время эту информацию уже опубликовал бы кто-то другой? Я поставил новость, звоню Логинову – он в отказнике. Днем встречаю его после исполкома – он рычит: «Вот, ты такой умный, ты знаешь, а я не знаю», – и дальше в том же духе. Но тем не менее, я уверен, что я в любой момент сейчас могу ему позвонить, и даже если он начнет ворчать, то я могу привести какие-то аргументы, и они будут услышаны, вопреки той картине, которую рисует у вас на сайте Иван Исаев. Есть гораздо более молодые и прогрессивные руководители более успешных федераций, которым не нравится слушать такие вопросы – ты их спрашиваешь, а они начинают обижаться. Еще пример: на чемпионате IOF по фигурному катанию у нашей пары падает заколка, и Саша Вильф из «Спорт Экспресса» это заснимает – это, конечно, большая удача. Крупным планом видно, как заколка улетает, Вайцеховская пишет об этом материал, и сначала Писеев, а потом и Мутко начинают ругаться: «Мы русские или не русские? Зачем мы сами себя подставляем? Зачем пишем об этом? «Спорт Экспресс» такой-сякой»… И дальше в том же духе. Дело в том, что если какой-то элемент костюма падает на лед, за это полагаются штрафные санкции. А на самом деле, Вайцеховской и Вильфу надо выписать премию, потому что они профессионально сделали свою работу. А Писееву, который тряс с трибуны газетной вырезкой, спортсменам, тренерам, модельерам надо влепить, выражаясь советским языком, выговор, потому что они были не профессиональны. Да, в какой-то мере, это стечение обстоятельств, но журналисты тут совсем не при чем.

Barbara Panfilova:
Здравствуйте, Андрей!

- Как поживает ваш поросенок? Тренируется?))) У Вас лично есть домашние животные?

- (Улыбается) Это наши друзья преподнесли нам подарок. Стыдно признаться, но мы его даже ни разу не видели. Он выступает, даже недавно что-то выиграл, но мы за его успехами следим в режиме удаленного доступа. Про животных дома тоже сейчас расскажу совершенно замечательную историю. Мы сыну на пять лет решили подарить домашнее животное, чтобы он чувствовал ответственность за кого-то. И я как раз пришел на экскурсию в антидопинговую лабораторию к Родченкову, а у него в холле стоит клетка с морскими свинками, и недавно принесли потомство. Он и предложил мне взять одну домой, и я решил подарить её Никите. Поскольку эта свинка была самая шустрая из всех, мы назвали её Усейн Болт. Так и зовем её теперь Болтом или Болтиком.

- А про поросенка можно поподробнее?

- Его зовут Митёк, и он принимает участие в поросячьей Олимпиаде – соревнованиях, в которых поросята бегают, плавают, преодолевают какие-то препятствия. Есть такая федерация спортивного свиноводства, и она эти мероприятия проводит. Поросята живут на ферме, за ними специальным образом ухаживают, и нам одного такого подарили. На самом деле, у многих есть свои поросята: у радио «Спорт», у нас и т.д.

Я часто посещаю ваш сайт. Насколько я понимаю, коллектив у вас небольшой, а охват видов спорта внушительный. К сожалению, не могу не отметить, что в новостях наряду с опечатками и грамматическими ошибками иногда, увы, встречаются и ляпы. Я понимаю, что невозможно быть спецом во всех областях спорта, но также я вижу из Ваших «выступлений» здесь, что Вы очень цените точность информации и болезненно реагируете на ее искажение. В связи с этим вопрос: все ли выпускаемые новости редактируются, или точность информации слегка приносится в жертву оперативности? Что происходит с новостью от момента ее «узнавания» до появления на странице сайта (если не секрет, конечно :))?

- Смотря какие новости. Если ты кому-то дозвонился и взял комментарий, то, конечно, ты сначала редактируешь новость, а потом только ставишь ее на сайт. Но своего корректора у нас нет, если вы об этом. Пишешь, потом самостоятельно читаешь, возможно, прогоняешь через проверку правописания в Word и размещаешь на сайте. Иногда ошибки бывают, но они бывают у всех – даже в больших редакциях порой, бывает, такое проскочит! Иногда пишешь и бываешь в чем-то уверен настолько, что не проверяешь себя, а оказывается, что допустил ошибку. Мы как-то готовили материал для «Ведомостей» по итогам чемпионата мира по лыжным гонкам и написали, что россияне завоевали две серебряные медали, а про бронзу Морилова забыли, и тамошний отдел проверки эту ошибку выловил – вот и хорошо. Если же говорить о какой-то важной информации, например, по допингу, то её мы, конечно, очень тщательно проверяем по своим источникам, в том числе и международным, и только когда получаем документальное подтверждение, тогда и публикуем.

Спасибо Вам и вашему коллективу за замечательный сайт. Желаю вам развиваться и крепнуть. И дружить с сайтом Skisport:).

- Спасибо.


Iгор Penzuch:
Здравствуйте, Андрей.
- Скажите, пожалуйста, какова, по Вашему мнению, роль журналистики в спорте (например: констатация фактов, аналитика, противопоставление мнений и т.д.)?

- Всё имеет место быть и всё должно быть, включая и лирику, и всё-всё. Почему надо как-то ограничивать творчество?

- Как Вы думаете, сотрудничество, конструктивное взаимодействие, взаимопомощь между спортивными журналистами при освещении спортивных событий - редкость или повседневность?

- Разные есть случаи. Смотря что понимать под словом помощь. Коллегам нужно помогать, когда можешь, но ситуации бывают всякие. Например, одно из изданий ворует наши новости в день по десятку. Мы смотрим, а там, оказывается, нашу новость сообщает их корреспондент. И вот из такого издания нам звонит человек и просит поделиться номером мобильника Сидько. Но мы не даем мобильники, потому что какой в этом смысл, если мы работаем, что называется, на одной поляне? Сегодня я дал конкуренту номер мобильного, а завтра он напечатает интервью, не приложив при этом никаких усилий: не съездив на этапы Кубка мира, не поговорив с ней, не встретив у самолета, не проводив на поезд и так далее. А тут случился скандал, и дайте мне телефон. Мы не дайм телефонов. Есть люди, мои друзья-журналисты, которые могут позвонить, и я дам им телефон, или я позвоню им и попрошу телефон дать. Но таких людей немного. Но когда такие люди звонят, то нет. Часто под помощью понимают именно это.

- Вы нашли себя в профессии, или все-таки сменили бы ее на другую, представься случай?

Спасибо заранее и успехов!

- Возможно, и сменил бы, только я не умею ничего другого делать. Просто иногда случаются ситуации, как правило, связанные с финансами, а точнее их отсутствием, и начинаешь думать: «Как же это всё достало!» То есть иногда накатывает, но это просто эмоции.

Сергей Коновалов:
- Что Вам больше всего нравится в работе журналиста и больше всего не нравится в журналистике как профессии?

- Всё нравится. Просто не пойму, как можно тут ответить! Что вам нравится в работе бурильщика нефти? Нравится, что получаю большие деньги и езжу в командировки в Норвегию, не нравится, что работаю на холоде очень много. Ну, как можно разделять, что нравится, что нет? Я занимаюсь журналистикой, и мне приходится принимать какие-то решения, порой они кому-то нравятся, порой нет, но это моя работа, моя профессия, и я её выбрал.

Valentin Rychkov:
Андрей,

- На ваш взгляд, какой смысл в спорте высших достижений в России, кому он нужен и зачем?

- Пошла порция философских вопросов (улыбается). Ну, например, мне нужен, потому что это круто! Мы поехали с сыном на чемпионат мира по водным видам спорта, где каждый день разыгрывалось 5-7 комплектов медалей, проводились награждения, и он меня спрашивал, почему же не играет российский гимн, не поднимается флаг. И когда в последний день Юлия Ефимова выиграла золото, он был очень доволен: «Папа, ты слышал, как гимн России играл? Я пел, смотрел, как флаг поднимают! Наша спортсменка выиграла медаль! Здорово!» Тогда же у меня была возможность провести его в микст-зону, и там он смог подержать в руках серебряную медаль Анастасии Зуевой – он был очень рад и горд! Спорт высших достижений показывает мощь страны. Это большое государственное дело, и нужен он всем. Алгоритм-то, в принципе понятен – сегодня выигрывают спортсмены, а завтра дети приходят записываться в секции. Другое дело, что у них должно быть то место, куда они могут прийти, где будет хороший тренер, который их чему-то научит. И если в каждом городе России по 10 человек после победы наших на крупных соревнованиях придет в секции, то представьте, сколько это будет! Или посмотрел ребенок биатлон и говорит: «Всё, мама, хочу быть биатлонистом!» «Биатлонистом рано, сынок, тебе стрелять нельзя, пойдем в лыжную секцию запишемся». Но должна быть та же лыжная секция, в которую не надо добираться через полгорода или пол-области, должны быть возможности у людей. И тогда, глядишь, из этих 10 человек, которые придут в тысяче городов, вырастет один чемпион мира, который даст новый толчок. Это довольно условно и схематично, даже, может быть, примитивно, но для меня смысл именно в этом. Есть же дети, которые хотят быть похожими на Аршавина, а мне бы хотелось, чтобы были и дети, которые хотят быть похожими, например, на Ефимову или Сайтиева, на наших велосипедистов или легкоатлетов.

- Можете дать словесный портрет спортсмена из не раскрученного вида спорта?

- Люди разные, и это не зависит от того, раскручен вид спорта или нет.

- Что стало с allsport.ru и allsport.org?

- Про allsport.ru мы уже говорили, а allsport.org висит. Это наш домен, мы его купили с помощью наших друзей. Хотели переезжать туда с новым дизайном, с новым функционалом, новыми возможностями. Пока не получилось, но адрес остается за нами. Надеюсь, в будущем это удастся сделать, потому что понятно, что этот адрес круче, чем allsportinfo.ru.

- Сколько человеческого мяса нужно съесть, чтобы быть принятым на работу в оллспорт? (не могу не задать этот вопрос, т.к., думаю, из-за него вас выбрали собеседником месяца)

- Мы не едим человеческое мясо. Дело в том, что очень часто входит в противоречие личное и профессиональное. Я профессионал, и зарабатываю журналистикой деньги, как я могу об этом не написать? Обиделась Ахатова, с которой мы дружили очень близко. Просто обиделась, и всё. В прошлый раз, когда наши пытались её сдать, конкретно я, еще работая в «Известиях», поднял шум, звонил Мелихову, Алексашину, действовал им на нервы, и в итоге они вынуждены были эту ситуацию решать. Собственно, тогда мы и познакомились, и тогда я был хороший. А сейчас, грубо говоря, не я же колол, не я же брал пробы на допинг, я просто профессионально сделал свою работу. Мы же ни разу не осудили её, просто огласили информацию. Мы вообще стараемся в таких случаях в печати не давать моральных оценок случившемуся. Я просто написал, что есть такой факт. Недавно жена встретила Ахатову в магазине, и сказала, что Альбина очень сильно на меня обижена. Естественно, это меня гложет, естественно, я переживаю. С другой стороны, я часто бываю за границей и вижу, как там косо на нас смотрят из-за этого, какие вопросы задают. А ситуация-то, на самом деле, простая. Надо просто наложить мораторий на допинг. Замешан такой-то врач в скандале, больше он в спорте не должен работать. Его не надо уничтожать, не надо мешать работать в других областях, просто не брать на работу в спорт – и всё. В лыжах того же Бородавко просто необходимо убрать, но ведь он классный практик, и спорт очень сильно пострадает от его ухода. Так дайте ему работу, пусть он напишет методику подготовки олимпийских чемпионов, которую потом будут использовать десятилетиями. Не надо растаптывать человека, не надо вычеркивать его из профессии, но начать с чистого листа нужно. А то вроде боремся, вроде спортсменов наказываем, а тренеры всё те же остаются. Будто бы спортсмены только сами всё это делают.

- Используете ли ненормативную лексику в профессиональной деятельности - при общении с коллегами или со спортсменами?

- К сожалению, да. Конечно, в узком кругу, и для передачи сильных эмоций.

А. Юрков:
Спасибо за то, что вы есть! Вы представляете один из самых цитируемых спортивных сайтов.

- Не планируете ли вы освещать новости о спортивной медицине, фармакологии, питании и т.д.?

- Мы бы с удовольствием всё освещали, только ресурсов не хватает. Нам часто выдвигают претензии вроде: «Вы называетесь «Весь спорт», почему не пишете про спортивное скалолазание?»

- Не считаете ли вы, что вы можете надоесть интервьюируемым частыми попытками их потревожить? И вам когда-нибудь заявляли об этом прямо?

- Иногда бывает, что люди отказываются, ссылаясь на усталость или плохое настроение, и мы стараемся не надоедать. Конечно, бывает, например, с Петуховым или Каминским по 10 интервью за сезон, но, во-первых, это часть и их работы тоже, а во-вторых, всегда известно узнать о том, что случилось из первых рук или, если хотите, из первых уст.

- Как получается так быстро добывать информацию?

- Планируем, какие будут соревнования, звоним, узнаем. Это работа. Тут просто в теме нужно быть.

- У кого вы никогда не станете брать интервью?

- Никогда не говори «никогда».

- Какими интервью вы гордитесь? Какие считаете наиболее удачными?

- Не готов ответить. Есть темы, к которым мы привлекли внимание, которые мы помогли решить, как, например, в случае с Ахатовой. Есть темы, как, например, дело Лазутиной и Даниловой, в которые я был максимально и как никто другой погружен. Есть события, которые ты освещал, как, например, мы с женой перед Олимпиадой-2002 делали в «Известиях» цикл интервью с иностранными звездами: Джанни Ромой, Магдаленой Форсберг, Уле Эйнаром Бьорндаленом. Не знаю, можно этим гордиться или нет? Я делал интервью с Уэйном Грецки по электронной почте. Мне было сказано прислать пять вопросов, на которые он ответит. Я, правда, прислал не пять вопросов, а пять блоков вопросов и на многие получил ответы. В данном случае гордишься не тем, как написано, а проделанной репортерской организационной работой. Еще в интервью перед Олимпиадой-2002 Бьорндален сказал мне, что он не астматик, кстати, тему про астматиков мы тоже первые подняли. Правда в первый раз мы немного не разобрали его ответ и решили его в интервью не включать, но уже после, на чемпионате мира в Ханты-Мансийске, он мне напомнил наш телефонный разговор годичной давности и попросил отдельно отметить, что он не является астматиком. Причем, тогда в Хантах он вообще представил мне образец профессионализма. Сейчас многие наши говорят, что не знают, как у них в крови оказался ЭПО, а когда Бьорндалену принесли открытую бутылку минералки, то он просто растерялся. С одной стороны, ему неудобно было человека обидеть, а с другой, и пить её он тоже не мог. Хорошо, что я вовремя понял ситуацию и попросил официанта принести закрытую бутылку и открывалку. У наших спортсменов я такого никогда не видел. Так что моей гордостью является то, что мне посчастливилось общаться с великими людьми. Агентством горжусь, потому что даже если его сегодня закрыть, уже можно сказать, что оно сыграло важную роль в российской спортивной журналистике. Вот этим я горжусь, а не каким-то отдельным интервью.

- Считаете ли вы себя знаменитостью? И часто ли вас узнают в спортивных кругах?

- В спортивных кругах меня не узнают, меня знают. Знаменитостью себя не считаю. Бывает, правда, рядом с домом, в ларьке, где я покупаю газеты, тетенька говорит, что видела меня по телевизору.

Елена Язева:
- Кто в России лучший журналист, пишущий о спорте?

- Вайцеховская.

Александр Родимов:
Андрей, здравствуйте.

- Сегодня (вопрос задавался на сайте 29-10-2009) день рождения комсомола (кстати, всех с праздничком :)). Это один из немногих советских праздников, который помнят и празднуют коммунисты и демократы, чиновники и предприниматели. Ваше отношение и к празднику, и к комсомолу?

- Здорово, что празднуют. Я, правда, в комсомоле не успел побывать, а вот пионером был.

- Какие фотографии или картины висят у Вас в кабинете?

- В кабинете ничего не висит. А вообще у меня жена – художник, и её отец – к сожалению, он погиб два года назад – тоже очень известный художник, его работы висят в Третьяковской галерее. Сын тоже уже начал рисовать. Поэтому дома у меня висят картины жены и тестя.

- Как «обнуляете ячейки», когда работа достала?

- Пиво пью. А тут первый раз сходили с женой и сыном на каток – такой кайф! Действительно, отключаешься от всего. Или на пруд сходить… Но это редко получается, потому что работы постоянно очень много.

- Вы чистый гуманитарий или можете на досуге руками что-нибудь смастерить?

- Нет! Сломать запросто, а вот смастерить нет (улыбается). Тут как-то гвоздь из стены выпал, а стена оказалась несущая – так просто обратно не забьешь… А! Еще в детстве я ходил на кружок выпиливания и выжигания, участвовал в выставках. То есть, в принципе, наверное, могу что-то руками сделать, но до этого не доходит.

Дмитрий Ермолов:
- Сколько времени в неделю уделяете физической культуре своего тела, и каким видам спорта отдаете предпочтения?

- К сожалению, спортом не занимаюсь, хотя надо, конечно. На сыне отыгрываюсь (улыбается).

- Назовите три действия, про которые вы не можете сказать «у меня на это, к сожалению, не хватает времени», в порядке важности?

- На работу. А на остальное могу сказать. Меня жена постоянно ругает за то, что я с ней мало общаюсь, с сыном тоже хотелось бы больше видеться. Правда, недавно я их взял с собой в командировку, чтобы это компенсировать. Три недели в Риме произвели на сына впечатление.

Alena A:
- Выполняете ли вы свои обещания?

- Стараюсь. Но не всегда выходит. Например, я вчера обещал перезвонить, но были дикие запары, и вспомнил только сегодня. Как вспомнил – позвонил. Но если говорить в глобальном смысле, то стараюсь выполнять.

- Есть ли люди, которым вы должны?

- Есть, к сожалению.

- Поедете ли вы на Олимпиаду?

- Да.

Алексей Ильвовский:

- Понял по разным Вашим высказываниям, что Вы не сторонник либеральной идеи в политике, но не понял, какая идея Вам ближе. Суверенная демократия? Неопатриотизм (в понимании г. Михалкова)? Что-то еще? Не могли бы Вы ответить на вопрос о Ваших политических взглядах (если можно, и об их изменении за последние годы, если таковое было)?

Заранее спасибо.

- Сложно. Я не готов отвечать на этот вопрос, потому что глубоко в него не вникал. Я в курсе всех этих дискуссий, но принципиальной позиции у меня нет. Нельзя, например, сказать «Я за диктатуру!» Смотря кто диктатор. Например, когда Фетисов был у руля российского спорта, было очень много проблем в отношениях с федерациями и так далее, и я бы хотел, чтобы пришел кто-то, кто мог эти проблемы волевым образом, грубо говоря, ударом кулака по столу решать. Но я такого человека в российском спорте в тот момент не видел. Были люди, которых я очень уважаю, например, тот же Карелин. Но смог бы он это делать, я не уверен, но, безусловно, это должен был быть не Фетисов. Конечно, к тирании в сталинском виде я отношусь отрицательно, но у власти должен быть человек, способный принимать решения. Можно долго спорить, прав или не прав Медведев, введя войска в Южную Осетию, но он принял решение, и я таких людей уважаю. Тем более, что в данном случае это не противоречило моим внутренним убеждением. Я против того, что взорвали памятник героям Великой Отечественной. У меня оба деда воевали и бабушка, дед умер с осколком. Я против фашизма и к таким вещам отношусь очень категорично. Надеюсь, вы, Алексей, сможете из этого сумбурного набора историй определить, к чему я больше склонен.

gladiator gladiator:
- Почему Вы игнорируете результаты, показанные в этом году в таком виде спорта, как скоростные лыжероллеры? Ведь выступление наших спортсменов в этом году на международной арене иначе как ФУРОР не назовёшь. Сознательно это делается и если да, то по какой причине?

- Я уже отвечал на этот вопрос. Мы не можем писать обо всем. Почему лыжероллеры, а не скалолазание или подводное плавание? У нас просто не хватает собственных ресурсов, а никаких шагов со стороны комитета по лыжероллерам в сторону сотрудничества с нами сделано не было.

Я Скромный:
В добавление к вопросу от Гладиатора про скоростные лыжероллеры.
Вспомнил, что «Весь спорт», в отличие от «Скиспорта», пишет о настоящих ОЛИМПИЙСКИХ видах спорта - прыжках с трамплина и лыжном двоеборье! Спасибо!
Иван Исаев с упорством, достойным лучшего применения:), игнорирует эти виды спорта в отличие от биатлона и тех же самых лыжероллеров!:( А ведь чемпионаты мира по двоеборью и прыжкам проводятся совместно с лыжными гонками! Тем самым доводится до абсурда само название «Лыжный спорт».

Спасибо Вам также за «Архив» на вашем сайте, где можно найти информацию по ВСЕМ видам спорта, начиная с 2006-го года! «Скиспорт» не имеет «Архива» и не собирается его оформлять, несмотря на постоянные пожелания скромных любителей лыж!:(
Мне кажется, что «Архив» на сайте «Весь спорт» не менее интересен, чем «Форум» на сайте «Скиспорт»! :)

- Когда сам с этим сталкиваешься, то воспринимаешь всё это несколько по-другому. Порой какой-то информации нет не потому, что ты просто не хочешь ее дать, а потому что нет такой возможности. А возможно и не хочешь. Вот у нас на сайте, например, нет комментариев, хотя техническая возможность их сделать есть. Нельзя пенять Исаеву, что он не пишет о прыжках – он хозяин, и ему решать, о чем писать, а о чем нет.


(Реплика от Олега Федотова:
Ну и раз пошла такая пьянка... Андрей, сайт ваш нравится, нужно отдать должное вашей оперативности и минимуму ошибок, но СПОРТС.РУ удобнее для поиска новостей...)

- Этот сайт очень хороший, там креативные сотрудники, но работают они в другом направлении. У них хорошие технологические решения, но с точки зрения контента, я за редким исключением не получаю оттуда чего-то нового. Для меня важней какая-то новость, чем запись в блог, которая делается спустя две-три недели после события. Хотя даже непонятно, почему это называется блогом, ведь спортсмены наговаривают текст журналистам, и уже те его оформляют. Почему тогда это не сделать обычным интервью? Эта искусственность мне не нравится.

Я Скромный:
Итак, вопросы.
- Какие недостатки кроме упомянутых выше Вы видите в работе сайта «Скиспорт»? Готовы ли помочь словом своим конкурентам? :)

- Я не вижу недостатков. Есть какие-то возможности, есть задачи, которые ставятся перед сотрудниками сайта и ими решаются. Я же не говорю, что мне не нравится, что, скажем, в «Спорт Экспрессе» мало пишут про лыжи. У них совсем другие задачи, и почему я должен их за это критиковать? Это просто данность. Они не захотели или не смогли – причем тут моя оценка? Конечно, глобально это плохо, что про наши виды спорта мало пишут. То же самое и на skisport, у вас свои задачи. Возможно, если бы главным редактором сайта был я, то я бы решал их по-другому, но это опять же зависело бы от наличия времени, денег, возможностей, желания и многого другого.

- Как часто у себя в агентстве Вы проводите «мозговые атаки» или опросы у профессионалов и любителей спорта по улучшению работы своего сайта?

- «Мозговые атаки» мы проводим постоянно. Постоянно проговариваем и обсуждаем, я набрасываю идеи, и мы их потом реализуем. Что касается опросов, то мы их не проводим, хотя принимаем во внимание все замечания, которые читатели нам пишут или высказывают по телефону. Вообще, если уж на то пошло, свои недостатки мы прекрасно знаем и сами и пытаемся их решить. Для нас это второстепенно, потому что если стоит выбор, куда вложить деньги: на улучшение сайта или в командировку сотрудника – то мы, конечно, выбираем командировку.

Елена Копылова:
- У каждого из нас бывают ситуации, когда нужно принимать решения и приходится взвешивать различные интересы и принципы. Как бы Вы расставили по значимости для Вас лично в процессе принятия решений (понятно, что в разных ситуациях возможны варианты, но всё-таки):

- Профессиональные интересы
- Личные убеждения ("так нельзя", "мужчины так не поступают", "это нечестно" и т.п)
- Интересы Вашей семьи
- Интересы Ваших друзей и людей, чьё мнение Вам небезразлично
- Интересы Ваших сотрудников и подчинённых
- Закон (без учёта возможности наказания, будем считать, что никто не узнает, просто имеет ли для Вас значение законно-незаконно?)
- Интересы посторонних, но конкретных, известных Вам людей
- Ваши личные интересы, возможные последствия лично для Вас
- Интересы государства, российского спорта и проч., как лично Вы их понимаете

- Опять же не могу ответить на этот вопрос. Если бы вы взяли какую-нибудь конкретную ситуацию, например, оглашение допинг-пробы Дементьева и спросили бы, чем мы руководствовались в тот момент, то я бы мог ответить. А так абстрактно сложно рассуждать. В работе для нас больше всего важен профессиональный аспект это точно. Что там еще? Закон? Вот чем для нас смешон Иван Исаев – тем что он в каждой заметке кричит, что он все знал еще за две недели до нас. Но я ведь пишу о чем-то, не когда я узнаю, а когда получаю документальное подтверждение. Я не спорю, может, он и раньше узнал. Более того, так как он погружен только в одну среду – лыжегоночную, то, скорее всего, он и знает это всё раньше нас. Но мы же говорим сейчас о профессии. Я пишу только тогда, когда вижу бумаги, причем, присылают их мне люди, которые меня никогда не подводили, и я уверен, что это не попытка с кем-то свести счеты моими руками. Это закон. Я не представляю, что было бы, если бы мы писали обо всех слухах, которые до нас доходят.

Valentin Rychkov:
- Есть ли у вас друзья среди тех, о ком вы пишете? Если да, то можете ли вы смоделировать реакцию этих людей на сообщение вашего агентства об их положительной допинг пробе А?

- Пожалуйста, про Ахатову я уже рассказывал, и это не смоделированная, а реальная ситуация. А больше из моих друзей на допинге никто не попадался.

Елена Копылова:
- Кого из спортивных журналистов Вы уважаете как профессионала?

- Вайцеховскую. Возможно, потому что она сама бывшая спортсменка и знает спорт изнутри не понаслышке, к ней и спортсмены, и тренеры относятся по-другому. Об этом можно рассуждать сколько угодно, но каждый раз, когда я уже в тысячный раз читаю, как она пишет про фигурное катание, плавание или прыжки, я открываю для себя что-то новое. Мой первый выезд за границу – на чемпионат мира по лыжным видам спорта в Лахти в 2001 году. И мы там как раз жили рядом с Вайцеховской. Помню, мне тогда надо было себя проявлять, я старался, рвался, но при любом раскладе, когда я только выходил в холл, Вайцеховская уже убегала. Хотя, казалось бы, при всей её крутости, её статусе можно позволить себе быть более вальяжным, расслабленным.

Чьи материалы нравится читать (смотреть, слушать)? Связано ли это между собой, или бывает: «Вот сволочь, но каков талантище!»

- Да, конечно, бывает. Должен оговориться, что я читаю хоть и довольно большой, но вполне стандартный перечень СМИ. Понятно, что спортивные издания я все читаю, а из неспортивного – «Коммерсант». А вот спорт в «Коммерсанте» мне, кстати, не очень нравится.

- Что, по-вашему, важнее и что больше влияет на Ваше отношение к человеку? Какие качества Вы цените в людях, и что наоборот, не любите?

- Вопрос банальный опять. Не знаю, как на него отвечать. Вот сказать, что нравится, когда человек правдивый, а он возьми да скажи, что ты дурак круглый. Понравится? Нет. Общение – это целый комплекс. В друзьях больше ценю надежность, понимание. Я, например, могу прийти домой уставшим и попросить жену меня какое-то время не трогать, и она, конечно, поймет.

Ольга Суханова
Андрей, добрый день!

Вопросы такие:
- Позволяете ли Вы себе иметь какие-то личные серьезные болельщицкие пристрастия (имею в виду не боление "за наших" в целом, а за конкретных спортсменов, гражданство непринципиально)?

- Есть, конечно. Чем дольше ты знаешь человека, тем больше за него переживаешь. Взять того же Бьорндалена. Помню, в Солт-Лэйк-Сити у наших была очень тяжелая ситуация, их очень сильно придавили, и наши чиновники при мне позволяли себе откровенную злобу в отношении норвежцев. А я им объяснял, что, конечно, хочу чтобы выиграли Ростовцев или Лазутина, но как я могу болеть против Бьорндалена или Бельмондо? Она такая маленькая, щупленькая, как за неё не болеть! Или Ольга Завьялова! Я помню, когда она еще была Корнеевой, помню, как она переживала, когда не отобралась на Олимпиаду в Нагано на этапе Кубка мира в Кавголово. У человека идет шестой олимпийский цикл – конечно, я хочу, чтобы она выиграла, хотя мы уже лет пять, наверное, не общались. Вообще, уже мало осталось спортсменов, с которыми я сам общался как репортер.

- Если да - допускаете ли Вы (хотя бы теоретически) столкновение личных привязанностей с профессиональными задачами?

- Конечно, допускаю. Они если не ежедневно, то, по крайней мере, регулярно происходят. Другой вопрос – как они решаются.

- Три лучших русскоязычных журналиста, пишущих о биатлоне?

- Знаете, в чем проблема? Проблема в том, что у нас спортивной журналистики как такой нет. На всю страну – две газеты, пара журналов, куча Интернет-ресурсов, которые являются некими пылесосами, не производящими оригинальный контент. Что касается вопроса, то можно по пальцам перечислить тех людей, которые просто регулярно пишут о биатлоне. Бойцов, Вайцеховская, Дзичковский… да и то после пары комментариев последнего мне показалось, что в биатлоне он очень плохо разбирается. Кто еще? Круглов? Ну, да, он звонит, задает вопросы, как и мы, но я не считаю, что мы именно пишем про биатлон. Копылова – то же самое. Позвонить, задать вопросы, сделать интервью – я не считаю, что об этом можно сказать, что «человек пишет». Получается, даже трех человек не набралось.

- Говорят, каждый журналист - это несостоявшийся писатель. По отношению к Вам это верно? Никогда не пробовали писать художественные тексты? Если пробовали - издавались ли? И есть ли вообще такие порывы? Если есть - в каком жанре?

Спасибо!

- Нет, не пробовал. Вот Женя у нас умеет писать: подумать над идеей, над форматом, над подачей. Я же себя ни писателем, ни публицистом не считаю. Я знаю, как достать информацию, как её подать без всяких желтых приемчиков типа кричащих заголовков в стиле газеты «Жизнь». Иногда приходят мысли написать какие-то записки, наблюдения, но точно не заниматься художественной литературой – на неё просто мозгов не хватит. По тому же допингу столько всего остается неопубликованного… Может быть, когда-нибудь и дойдут до этого руки.

Алексей Ильвовский:
- Хорошо помню серию Ваших статей в «Известиях» по поводу «дела Лазутиной и Даниловой» и исков с участием г. Кучерены. Можете сейчас, через 7 лет, сформулировать свое отношение к этой истории (имею в виду не сам допинговый скандал, а серию исков и разбирательств в международных инстанциях)? Нужно ли это было делать, по Вашему сегодняшнему мнению? И какова роль г.Кучерены в этой истории?

- Дело Лазутиной и Даниловой оказалось поворотным во всей мировой антидопинговой истории: для спортсменов отменили презумпцию невиновности, стали назначать дисквалификацию задним числом.

Сейчас мое видение той ситуации изменилось. Я считаю, что работа, которое вело наше спортивное руководство в области защиты существующих правил, фактически не велась. Не для того, что защитить Лазутину и Данилову, а для того, чтобы сохранить некий паритет. Даже не совсем паритет, а именно существующие правила. Это как мы живем по конституции, по которой у нас разрешены собрания, а в Москве их запрещают. Так и там, нужно было это всё отстаивать. А у нас очень слабая базисная работа ведется: за последние семь, а то и 10 лет от Россия не дала ни одного предложения и ни одной поправки в антидопинговый кодекс, который обновляется каждый год. Вот сейчас Чепалова все правильно хочет сделать, но кто сейчас ей поверит? Это раньше надо было делать! Действительно, надо создать структуру, которая защищала бы права спортсменов. Некий международный спортивный профсоюз, который вскоре стал бы весомым игроком, причем, не только в вопросах допинга, потому что комиссия спортсменов, на мой взгляд, не решает тех задач, которые должна решать.

Кучерена? Он хотя бы сумел привлечь к делу большое внимание. Я обладаю документами, всей перепиской по этому делу, у меня большой архив, и, конечно, мне кажется, что он не был погружен в это дело так, как следовало бы. Были и курьезы. До сих пор помню одно из его интервью под заголовком «Мы вбили кол сомнения в головы арбитров на слушаниях в CAS». У него была очень хорошая помощница – девочка, которая после буквально за месяц умерла от рака мозга, а сам он в основном придавал этому делу вес, экспрессию, умение эмоционально и ярко говорить. В деле он, по-моему, не особенно разбирался. Были и другие помощники, в том числе иностранные адвокаты, но системного подхода, на мой взгляд, увы, не было.

Елена Копылова:
- Ваше отношение к допингу в спорте? Возможно ли его искоренить (независимо от Вашего к нему отношения, просто возможно или нет?) Если бы такая задача была поставлена лично перед Вами, что бы Вы сделали (понятно, если бы действительно решали эту задачу, а не использовали возможности, которые это даёт)?

- Я уже немного об этом говорил. Конечно, отношение негативное. Это плохо. Человек выигрывает медаль, с ним делают интервью, говорят, какой он молодец, какой он красавчик, потом проходит какое-то время, и он попадается на допинге. Впечатление испорчено, и автоматически возникает вопрос «а был ли он чист во время своей победы?» Тут же надо сказать, что у нас отсутствуют альтернативные допингу системы восстановления. Невозможно бороться с допингом и не предлагать ничего взамен. Должны быть институты, НИИ, ноу-хау и т.д. И это вопрос не одного года.

То же самое и под эгидой МОК. Надо не только искать новые виды допинга и пути их обнаружения. Под эгидой МОК должен работать специальный биологический медицинский центр. Вот велосипедисты едут Тур де Франс 23 дня 21 этап, откуда взять силы? МОК должен им рекомендовать использовать то или иное средство восстановления. Также обязательно надо восстановить в вопросах допинга презумпцию невиновности. Почему для серийных убийц или тех, кто насилует детей, она действует, а для спортсменов нет? Да, это плохо, да, это обман, да, это преступление, но извините, мы в каком веке живем? Давайте организуем спортивную полицию под эгидой МОК, которая бы занималась расследованиями. А то Исаев мочит Логинова и Плетнева с вопросом о том, где результаты работы комиссии по расследованию допинговых случаев. Да, возможно, он считает их старыми пердунами, но почему он не задаст тот же самый вопрос Прохорову и Кущенко – прогрессивным менеджерам? Там же точно такая же ситуация. Поэтому я и говорю, что должна быть спортивная полиция с соответствующими полномочиями, которая бы такие дела расследовала. Еще в допинг-делах должна быть максимальная публичность. Взяли 60 проб на Красногорке – опубликуйте на сайте ФЛГР, или РусАДА, или агентства «Весь спорт» за дополнительную плату (улыбается) список фамилий спортсменов, у кого эти пробы были взяты. Проходит две недели, и на том же сайте появляются результаты – положительные или отрицательные. Сейчас же никакой публичности нет, и спортсмен, решивший использовать допинг, думает: «Ничего, сегодня проскочу». А там раз – и новая методика обнаружения! А когда ты знаешь, что через три часа на сайте будет написано, что ты сдал допинг-контроль, а через две недели напротив твоей фамилии появится плюс или минус, то это уже совсем другая психологическая мотивация. Но, к сожалению, РусАДА сейчас – это сборище бездарностей и плохих пиарщиков. За неделю до Олимпиады они прошли по редакциям, провели пресс-конференцию и считают, что на этом их работа закончилась и в этом и состояла. Или приходит на чемпионат России какой-то мальчик и начинает мямлить что-то дядькам, которым уже за 30 лет всем. В спортшколы идите, на юниорские первенства, с детскими тренерами разговаривайте, детишек убеждай. А этой-то системной работы как раз и нет! Сидят все по своим местам, кто на откате, кто где. Синёв – кто это? Или Загорский – племянник Лейлы Донияровны Покровской – правой руки Фетисова. Человек даже определения допинга дать не может!

Valentin Rychkov:

- Как вы можете охарактеризовать работу адвокатов Кучерены, Самокаева, Тимонина? Каких результатов они, на ваш взгляд, достигли?

- Про Кучерену мы говорили. Всё, что я могу сказать про Самокаева, мы писали на сайте. Что касается Тимонина, то я вообще не считаю его за адвоката. Да, он молодец, попытался помочь, но ставить его на одну доску с Самокаевым, а тем более с Кучереной, мягко говоря, не совсем корректно.

- Как думаете, почему никто из пойманных на допинге Российских спортсменов (Резцову оставим за скобками) не признался в намеренном употреблении допинга, в то время как за границей это, в принципе, нормальная практика (не в 100% случаев, но довольно часто слышны признания)?

- За границей это стало нормальной практикой только в последнее время, что является результатом действия либо очень серьезных спортивных, либо силовых структур. С чего вдруг Мэрион Джоунс взяла и призналась в применении допинга? Наверняка, на неё было оказано какое-то закулисное давление: «Либо ты признаешься, и тогда вот так, либо не признаешься, и тогда вот так». Но даже и на западе – это единичные случаи: 10-20 на весь мир! У нас общество толерантно и не привыкло играть по правилам. Сразу же начинается истерия: «Наших бьют!» А бьют-то как раз по тем самым правилам, в разработке которых наша страна не принимала участия. Просто кто-то сидит в большом кабинете и ему лень пошевелит извилинами, чтобы повлиять на эти правила. Я не говорю о том, что надо что-то придумывать, чтобы защищать наших нарушителей, а о том, чтобы создавать правила, по которым нам удобно будет играть. А не так, как это происходит сейчас, когда кодекс ВАДА действует, а у нас выходит министр и начинает рассуждать о его несправедливости. А потом у нас должны быть инструменты признания, раскаяния. Кто-то должен тому же Ярошенко должен организовывать пресс-конференции, а в РусАДА кто этим будет заниматься? Я уже сказал, кто там работает. Про антидопинговый отдел в министерстве спорта я вообще боюсь говорить. Если туда берут на работу человека, который торговал на рынке колготками на протяжении ряда лет, а следующее место работы у него – министерство спорта, что об этой организации надо думать? Надеюсь Мутко, наконец, научится принимать решения, чтобы эффективно руководить своим ведомством.

Людмила Григорьян:
- Как Вы относитесь к сайту skisport и его читателям?

- Хорошо, периодически сам читаю. Сегодня, правда, не заходил, времени не было. Читатели разные – не буду обобщать.

Алексей Ильвовский:
- Зачем Вы используете псевдоним Pol Potter, да еще и на пару со своим сотрудником, как случайно выяснилось? А в конце подписываетесь "Митьков"? Не проще ли сменить ник?

- Я был зарегистрирован под своим именем еще когда работал в «Известиях», читал, комментировал, но потом забыл пароль. Иван Исаев мне его один раз восстановил, потом я его опять потерял. Дело в том, что пароль я не запоминал, он у меня был сохранен в компьютере, и после очередной переустановки системы пропал. А Pol Potter – это Женькин ник, он у него запомнен везде, и поэтому им и пользуются все в редакции. Просто если я пишу что-то резкое, то считаю правильным подписаться. А самому заново проходить регистрацию просто муторно еще раз.

Олег Мешков:
Андрей, на мой взгляд, одной из причин того, что лыжники и тренеры сборной России охотно сотрудничают с журналистами вашего агентства, является отсутствие на сайте allsport рубрики «Обсуждение новости». А Вы как считаете?

- Я считаю, что в этом есть доля правды, потому что люди экстраполируют комментарии на автора новости. Ты написал, что Дементьев молодец, а в комментариях – что он допингер, и началась свара, в которой уже непонятно, то ли он украл, то ли у него украли, но неприятный осадок, как в том анекдоте, остался. Каждому же не объяснишь, что это не позиция редакции. Но не надо думать, что нам не отказывают в интервью или комментариях – отказывают, причем, по самым разным причинам. Последний пример: Новиков занимает в Отепя четвертое место, наш человек до него дозванивается и получает отказ, а через час я читаю на skisport его интервью. Так что всякое бывает.


Другие прямые линии:
(Лыжные гонки / сервис / смазчики / врачи / любители / журналисты / бизнес)

Евгений Нефёдов: "Работать бессистемно - только терять время!"
Артём Онищенко: "Тренироваться, как Сергей Иванов, позволить себе не могу - мне очень хочется жить!"
Юрий Сластенников: «Наверное, только раз в жизни можно, стартовав второразрядником, финишировать мастером спорта»
Массажисты сборной России по лыжным гонкам: прямая линия с читателями журнала "Лыжный спорт"
Смазчики сборной России по лыжным гонкам: прямая линия с читателями журнала "Лыжный спорт"
Елена Вайцеховская: «Более "телевизионного" вида спорта, чем биатлон, я просто не знаю»
Иван Исаев: "Хочу, чтобы журнал был интересным, резонансным, цепляющим, заставляющим задуматься..."
Андрей Кондрашов: «Журналистика для меня – хобби, а не профессия»
Сергей Медведев: «Лыжи помогают мне найти баланс между телом, духом и окружающей средой»
Александр Кравцов: прямая линия с читателями журнала "Лыжный спорт"
Станислав Лёвочкин, президент МФЛГ: «У нас много идей, которые достойны того, чтобы их копировали, а выиграет от этого только спорт!»
Юрий Ласточкин: прямая линия с читателями журнала "Лыжный спорт"
Николай Дурманов: прямая линия с читателями журнала "Лыжный спорт"
Ильдус Ахметов: прямая линия с читателями журнала "Лыжный спорт"