• Источник: Настоящее время

Юрий Ганус: "За подмену несет ответственность министр спорта". Глава российского антидопингового агентства – о скандале с базой данных допинг-проб

Между Россией и Всемирным антидопинговым агентством WADA продолжается новый виток скандала, связанного с применением допинга российскими спортсменами во время Олимпиады в Сочи и на других проводившихся в России соревнованиях. Он связан с базой допинг-проб Московской антидопинговой лаборатории. Россия по требованию WADA передала ей свою базу анализов, но представители агентства обнаружили в ней "следы постороннего вмешательства", то есть подмены "тысяч" допинг-проб.

Российские власти до сих пор не представили внятного объяснения, что произошло с базой московской лаборатории и кто и когда подменил образцы. Если ответ на этот вопрос так и не будет дан, весьма вероятно, что российские спортсмены могут быть лишены права участвовать не только в следующей Олимпиаде в Токио, но и в других международных соревнованиях.

Кто виноват в подмене, и насколько вероятно, что россиян отстранят от соревнований на длительный срок? Настоящее Время расспросило об этому главу Российского антидопингового агентства РУСАДА Юрия Гануса.

— WADA может вынести решение о возможных новых санкциях по отношению к России уже на следующей неделе. И их главная претензия –​ то, что данные Московской антидопинговой лаборатории, которые WADA получила от информатора в 2017 году (от Григория Родченкова –​ НВ), отличаются от того, что WADA получила официально от российских властей в 2019 году. Вы можете объяснить, что именно случилось, почему эти изменения там появились, в чем они заключаются?

— Есть определенная структура. Есть блок информации, и вы случайно можете удалить блок. Или например неслучайно. А в базе, полученной WADA, есть разрозненные изменения в различных частях программного комплекса, контента. Они говорят о том, что фактически эти изменения сделаны намеренно, рукотворно.

Характер изменений, их количество и дата – все они, откровенно говоря, у меня изначально не оставляли никаких иллюзий по поводу перспективы. Когда я открыл документы, которые пришли Колобкову [Павлу Колобкову, министру спорта РФ] и мне, аналогичные пакеты, – я был в шоке, если честно. Серьезно. Потому что изменения, которые были проведены в базе, были проведены в том числе за несколько дней до момента передачи базы, в январе 2019 года.

Ответственность за эти базы нес Следственный комитет, это очень важно понимать (Следственный комитет в 2017 году завел дело на Родченкова и обвинил его в "удаленных манипуляциях" с базой – НВ). Контроль со стороны Следственного комитета должен был быть, и они должны были обеспечивать эту сохранность.

Я не знаю, кто принимал участие в изменениях. Когда мы анализируем мотивы тех изменений, которые проводились, вполне возможно один из мотивов был фактически защитить результаты сочинской Олимпиады.

Поэтому я хочу сказать, и я этот вопрос задавал ранее: давайте проанализируем, какой объем властных полномочий должен был быть у лиц, которые проводили эти изменения? Если они прошли через ограничения Следственного комитета? Я сложно себе представляю, но это должны быть люди, наделенные особыми полномочиями. Министр спорта несет ответственность за подмену. Но менял ли лично он, я не знаю, Сам Колобков не мог, он это не делал. Но он несет ответственность.

— Что решение WADA может означать для российского спорта и для российских спортсменов?

— Ограничения участия в Олимпиаде-2020 в Токио. И не только в Олимпиаде-2020, но и в следующей Олимпиаде, которая будет в Китае.

— 2022 года.

— В зимней, да. Плюс это ограничения по участию в международных соревнованиях, всех, различного уровня. Еще раз повторю, это фактически остановка номинации наших спортивных объектов, на территории Российской Федерации, в международном календаре. С учетом наших масштабов ни одна страна подобного рода, как мы, еще пока не находилась в таком [положении]. Такого просто не было.

Впереди у нас очень сложные времена. Проблема заключается в том, что у нас это не первое [подобное происшествие], это определенный рецидив. Который повторяется, переходит из одной формы в другую. И в пятый год длящегося допингового кризиса мы не выходим из него, а еще глубже уходим в него.

Вопрос заключается не в том, какое количество нарушений, преступлений у нас в России выявлено. Вопрос заключается в том, что мы с этим делаем. Потому что если мы пытаемся прятать, не сотрудничать, то спорт становится заложником тех действий, к которым спорт не имел никакого отношения.

— То, о чем Макларен писал в своем докладе о применении допинга россиянами в Сочи, что во время Олимпиады в Сочи пробы меняли буквально через дырки в стенах, – на ваш взгляд, это существовало или нет?

— Это факты, которые не оспорены. На самом деле, и об этом говорили и писали, есть материалы, которые говорят о том, что пробы по одному из спортсменов содержат биоматериалы двух разных спортсменов.

Понимаете, существует ответственность государственных органов за действия. У нас в России очень сложная, высокая, большая вертикаль власти. Даже сейчас, когда мы говорим об этом, я не считаю, что у нас в стране есть государственная поддержка допинга. У нас в стране, знаете как? Ставятся задачи, например, берем ту же Олимпиаду в Сочи. Она была великолепно организована и проведена. Но была поставлена задача: страна вкладывает деньги, огромные инвестиции, огромные объемы средств, которые идут на Олимпиаду. А дальше – кто как воспринимает задачи.

Естественно, что когда любая страна проводит у себя Олимпиаду, она стремится лидировать на ней. Вопрос заключается в том, какие подходы для этого используются, кто как реализует это на этом уровне. Поэтому, еще раз повторюсь, не могу называть конкретных людей. Но реакция, которая была продемонстрирована мне в декабре прошлого года, дает мне основания надеяться, что высший уровень власти в России не был вовлечен в этот процесс.

— Вы за собой какую-то слежку замечали после всего этого?

— Я понимаю одно: что нахожусь под контролем, скажем так. Я бы не стал заниматься шпиономанией. Но то, что это контроль, – это очевидно.