Никита Крюков, Александр Панжинский и Наталья Коростелёва встретились с юными лыжниками

Спринтерская сборная России под руководством Юрия Михайловича Каминского приехала в Санкт-Петербург, чтобы принять участие в традиционных соревнованиях – «Лыжный спринт на Дворцовой». А накануне гонки у себя в гостинице спортсмены принимали гостей – начинающих лыжников из сельской спортивной школы Новгородской области.
В ожидании чемпионов дети волновались и показывали тренерам заготовленные вопросы – нормальные? Можно ли такие задавать? «А что это у вас все вопросы одинаковые?» - удивился тренер. И действительно, почти все вопросы были о первых шагах Никиты и Александра в спорте. Забавно, но именно с этого сразу и начал разговор Никита Крюков, не дожидаясь, пока его спросят:

- Я начал заниматься в школьной секции. У всех было два урока физкультуры в неделю, а мы занимались пять. Мой тренер, который сейчас тренирует сборную команду, в тот момент был нашим учителем физкультуры. Постепенно занятия становились всё более и более серьёзными, пока однажды я не осознал, что могу выбрать лыжи в качестве своего будущего. А сильно бежать, то есть показывать результат я стал очень поздно, к 17 годам только выполнил норматив КМС. Вот ориентируйтесь: в 17 я стал КМС, а в 19 – МСМК и попал в сборную команду. В 25 – ЗМС. Знаете, когда меня в 14 лет спросили, чего я хочу в жизни добиться, да ещё при большом количестве народу вокруг, я засмущался и cказал: «Олимпийское «золото» хочу выиграть». И все засмеялись. А это действительно было моей целью. Так что и вам могу сказать: не бойтесь ставить перед собой самые смелые задачи. Я ведь такой же, как и вы, можете потрогать, пощупать (смеётся), просто много тренировался и верил в себя. Было тяжело, но за счёт трудолюбия, усердия, можно много чего добиться. У меня, например, было много моментов, когда нужно было заставлять себя тренироваться, особенно одному. Нередко хотелось и дома посидеть, и у телевизора, и с друзьями время провести, но я всё равно вставал и шёл на тренировку. Ведь сложности возникают на нашем пути не просто так, а чтобы мы их могли преодолевать и за счёт этого расти. Так и вы, работайте и не сомневайтесь в успехе, и всё у вас получится.



Александр Панжинский вместо рассказа о себе сам начал задавать вопросы: давно ли занимаетесь? Кого знаете из великих лыжников прошлого и настоящего? Хорошо ли учитесь?

Выяснилось, что занимаются дети второй год, учатся… Тут мальчики предпочли не отвечать и скромно потупились, и только единственная в секции девочка уверенно сказала: «Хорошо!», а из лыжников почти никого не знают. Их кумиры – Тарьей Бё, Евгений Устюгов и Иван Черезов, на них и хотят вырасти похожими эти мальчишки. Никита рассмеялся, и сказал, что ничего страшного, всё равно биатлонисты вырастают из лыжников. Александр Панжинский немного ревниво предложил начинающим спортсменам интересоваться и лыжными гонками тоже, не всё же биатлон смотреть! Вообще со стороны казалось, что Никита и Александр – такие же мальчишки, только ростом повыше. По-настоящему взрослой среди них выглядела только серьёзная Наталья Коростелёва, присоединившаяся к беседе чуть позже.

- Чем занимаюсь, кроме лыж? У меня сын чуть помоложе вас, ему семь лет. Он тоже бегает на лыжах, и я стараюсь проводить с ним как можно больше времени. А на сборах вышиваю, читаю книги… иногда занимаюсь английским.



Из-за спин ребят на своих воспитанников с улыбкой смотрел Юрий Каминский. Я впервые говорила с ним, и, как мне кажется, поняла, что значит «прирождённый тренер» или «воспитатель». Насколько этот человек производит впечатление мягкого и дружелюбного, и в то же время в нём чувствуется сила и опыт, и как-то сразу знаешь, что он может многому научить. Видно, что он не просто так сидит в зрительном зале, он слушает и слышит своих воспитанников. У детей же он спрашивает, знают ли они о таком неофициальном звании – «Король лыж»? Дети не знают, и Юрий Михайлович рассказывает им о лыжниках, выигрывавших в рамках одного чемпионата мира или Олимпиады дистанции 30 и 50 км. А когда дети изумлённо охают, видимо, представляя себе, что значит пробежать такие дистанции, в разговор снова вступает Никита.

- Однажды на сборе в Болгарии мы встретились с Сан Санычем Завьяловым, обладателем двух Кубков мира, призёром Олимпийских Игр. И он нам рассказал, что начал заниматься очень поздно, в 15 лет. При росте 180 см его вес был в районе 65 кг, такой был худой – ветром сносило! И ничего, добился высоких результатов. Это я к тому, что у каждого своя история, и вам не нужно ориентироваться на нас.

-Я родом с Дальнего Востока, из Хабаровска, - говорит Александр Панжинский. – Родители у меня мастера спорта по лыжам, так что в некотором смысле, мой путь был предопределён. Отец и был моим первым тренером. Поэтому я тоже могу сказать, что спортсмены – самые обычные люди, из обычных семей. Нужно только работать, ставить цели, не отвлекаться и думать головой. И всё получится.

Затем ребята сфотографировались с Никитой и Александром, получили на память их автографы и пообещали смотреть по телевизору не только биатлон, но и лыжи. А потом облепили Никиту с просьбой показать им его спортивный дневник. «Ну пожалуйста, хоть на минутку, одним глазком!»

А мы тем временем разговорились с Юрием Каминским.

- Мы уже много лет приезжаем в Санкт-Петербург, чтобы поучаствовать в соревнованиях на Дворцовой. Недаром же говорят, что лучшая тренировка – это соревнования! А формат гонки с выбыванием просто создан для спринтеров – через каждый круг – финиш. Способность финишировать на высоком уровне закисления – важнейшее качество спринтера. Насколько я знаю, подобные гонки (с выбыванием) больше нигде и не проводятся, была ещё в Екатеринбурге в рамках «Спринт-тура», но в этом году тур не проводился. Мы вот участвовали недавно в Финляндии в соревнованиях, бежали три старта за три дня. Там с нами был биохимик и мы делали исследования. Хочу сказать, что почти вся наша экспериментальная наука построена на данных, полученных у спортсменов уровня 1 разряд – КМС. Когда проверяешь эти тезисы на наших спортсменах, многое расходится очень сильно. Например, у нас уровень лактата очень быстро падает. У спортсменов менее высокого класса в течение двух часов после финиша эти изменения куда менее выражены. Здесь с нами биохимик работать не будет, но в целом я считаю, что это – одна из задач для тренеров сборных команд – заниматься не только практикой, но и перерабатывать свои навыки в теорию. Ведь хороший теоретический посыл делает тренировки более эффективными и осознанными. Недаром англичане говорят: «Нет ничего практичнее хорошей теории».