Двойной юбилей

Выдающийся спортсмен, призёр первой в истории биатлона Олимпиады, великий тренер, чьи воспитанники завоевали более пятидесяти золотых медалей Чемпионатов мира и Олимпийских игр, а с 1968 по 1988 год выиграли шесть олимпийских эстафет подряд, человек, сохранивший в 75 лет улыбку и обаяние молодости, горячую любовь к своему делу, Александр Васильевич Привалов отмечает двойной юбилей. Сегодня ему исполняется 75 лет. А почему этот юбилей двойной, он рассказал в интервью нашему сайту:
- Я всерьез начал заниматься лыжами с 1955 года, после армии. А в 1958 стал чемпионом Москвы в гонке на 30 км, перешёл в «Динамо» и попробовал себя в биатлоне. Динамовский тренер Василий Павлович Смирнов тогда собрал нас целую компанию и начал тренировать. Биатлон ещё только начинался. Зимой 1958 года на первенстве «Динамо» я занял второе место, причем допустил только два промаха. Это был очень приличный для новичка результат. Меня сразу же включили в состав сборной страны, ну и началось (смеётся). Так что юбилей у меня двойной: 75 лет мне и 50 - моей спортивной карьере.

- Какой-то момент этой карьеры вспоминается чаще остальных?

- Скво-Вэлли, 1960 год, первые Олимпийские игры, в программу которых входил биатлон. Я приехал туда в великолепной форме, буквально летал по лыжне. Только стрелять на высоком пульсе не мог, необходимо было перед стрельбой немного успокоиться. Я даже лыжи снимал на рубеже. Сейчас невозможно представить, чтобы биатлонист перед стрельбой снимал лыжи, но тогда многие так делали, ведь цена промаха была очень высока – 2 минуты штрафа! Ну и вообще тогда правила были другие – первые три рубежа мы стреляли лёжа с расстояния 250, 200 и 150 метров. А последний - 100 метров из положения стоя. Вот стойка меня тогда и подвела. Я пришел с огромным запасом, три рубежа прошел чисто (правда, в гонке я этого не знал, но видел, что ходом иду отлично, на дистанции догнал спортсмена, который стартовал передо мной, и тренеры подсказывали, что иду лидером) и мог себе позволить дважды промахнуться. С 4 минутами штрафа был бы Олимпийским чемпионом. А промахнулся трижды. 6 минут! Получил бронзу, а ведь фактически был в шаге от золота!!! Расстроился, конечно. С другой стороны, опыта у меня никакого не было, биатлоном я занимался к тому моменту меньше двух лет. И при этом я стал призёром первой в истории биатлона Олимпиады! А ведь даже просто участие в таком событии – большая честь. На следующей Олимпиаде чемпионом стал Владимир Меланин, а я завоевал серебро. Я пробыл в сборной до 66 года, и, в принципе, мог не уходить, но предложили стать тренером, я подумал и согласился. Хотя результаты ещё вполне позволяли продолжать. На чемпионате СССР 1966 года со сборной Москвы мы завоевали 2 золота – эстафетное и в командной гонке. А в индивидуальной гонке я был четвертым. До этого у меня было два «дуплета»: индивидуальные золотые награды в 1961 и 1962 годах, а потом в 1964 и 1965. А в 1966 Михаил Михайлович Балашов, начальник управления по зимним видам спорта предложил мне стать тренером, возглавить сборную. Это было очень ответственно и интересно, и я решил сказать «да».

- И не стали готовиться к Олимпиаде 1968 года? Не было желания закончить цепочку бронза-серебро… золотым звеном?

- Один журналист, Станислав Токарев, мне тогда говорил: «Вот хорошо, по нарастающей, бронза-серебро, на третьей Олимпиаде обязательно будет золото». А получилось, что на этой третьей Олимпиаде я был уже тренером. И мы действительно выиграли золото в эстафете и серебро и бронзу в индивидуальной гонке. Это была первая олимпийская эстафета, ее тогда только-только включили в программу.

- Вы начали работать сразу со сборной?

- Да, сразу со сборной страны. Многие считают, что в сборную можно приходить, только поработав детским тренером, с молодежью, что неправильно начинать «сверху». Но ведь я и пришел туда из сборной, то есть весь путь от спортивной школы, из лыжников, я прошёл, только не как тренер, а как спортсмен. Так что я не был «молодым специалистом», который только окончил институт и сразу пришел работать в сборную (смеётся) Хотя конечно, тренерская работа имеет свои особенности и далеко не каждый успешный спортсмен может быть хорошим тренером. А бывает что человек наоборот, талантлив именно как тренер, хотя спортсменом не блистал…
Уже потом, позже, я много работал с молодежью и много важного и интересного извлек из этого опыта. Это совсем другая работа, чем в сборной. Ведь в сборную приходят уже зрелые, сложившиеся спортсмены. У них отработанная техника, бывает, видишь ошибку, а очень трудно, невозможно переучить. Когда берешь молодого спортсмена, ты полностью ставишь ему технику, стрельбу, даешь ему свою школу, как ты чувствуешь, и, если у вас складывается взаимопонимание, то это «твой» спортсмен. Тогда его победа – твое счастье, твой успех.

- Тренерскую работу многие считают неблагодарной…

- О нет! Это огромная, очень большая и очень тяжелая работа. Но те минуты триумфа, когда твой спортсмен на пьедестале, перекрывают всё: и невзгоды, и тяжелый труд, и конфликты, без которых тренерская работа никогда не обходится. В этом смысле работа очень благодарная – ведь один миг, мгновение может окупить много лет лишений и трудов. И вырастают крылья, и хочется снова работать, тренировать, учить, чтобы довести, привести к этому великому мгновению, к победе.

- И какой триумф более значителен – собственный или своего ученика?

- Это трудно сравнивать, это разные ощущения. Когда ты победитель – ты переживаешь не только радость победы, но и признание, какой-то момент славы, на тебя обращают внимание, ты – герой. Эта радость острее, ярче. Её чувствуешь, как только свою собственную, хотя конечно, где-то понимаешь, что ты не один работал, но все равно ощущаешь «Я!» У тренера по-другому, слава достается не ему, ведь тренер редко бывает известным, разве что в игровых видах. Но всё равно, радость есть радость, победа есть победа. Вот неудачу, провал тренер переживает сильнее, ведь он отвечает за другого человека, который ему доверился, а это очень трудно.

- А что, по-вашему, в тренерской работе самое главное?

- Мне всегда хотелось создать хорошую обстановку в команде, настоящий коллектив. Я считаю, что только команде по плечу по-настоящему большие задачи, несмотря на то, что у нас индивидуальный вид спорта. Первые эстафеты мы почему никому не проигрывали? Поэтому, что коллектив был, команда – превыше всего!

- Сейчас не так?

- Не сочтите за старческое брюзжание – не так. Мы много потеряли по сравнению с советской школой, но дело не только в этом. Техника, научная база, это все важно, но это можно восстановить. А дух… у нас утрачено самое главное – то состояние духа, когда дело, которым ты занимаешься – это с большой буквы Дело всей твоей жизни. Когда ты живешь для того, чтобы делать Дело, а не просто работаешь, чтобы прожить. В нашем обществе сейчас такая установка, что главное в жизни человека – получать удовольствия. Происходит такая подмена понятий «счастье» заменяют на «удовольствие». А ведь это не одно и то же. Настоящее счастье – состояние ликования, высшего душевного подъема, ради которого действительно стоит жить, оно другое, трудное, не зря ведь так говорят. Оно - в любви, в чувстве, что ты необходим, что ты не просто так живешь, а приносишь пользу людям. Счастье в больших победах, а они возможны только в труде, в усилиях, в преодолении себя. Человек изнеженный, который хочет только получать, никогда такого счастья не узнает. Мы просто обкрадываем молодежь, когда предлагаем им такую потребительскую модель поведения. Ведь мы очень весело и счастливо жили, хотя и трудно, а порой и голодно. Хотя наверняка у современных ребят есть что-то другое, чего мы не знали.


Фото из коллекции Владимира Аликина: у памятника советским воинам, погибшим на территории Норвегии в годы второй мировой

- Вы работали до 1994 года?

- Да. Я был и старшим тренером и главным… Старший тренер – тот, кто работает с командой, со спортсменами. Главный – отвечает за работу всех. То есть он тоже непосредственный участник тренировочного процесса, но делает это через старших тренеров, не напрямую. В 1994 году я ушел с тренерской работы, с поста старшего тренера женской команды. Мне тогда исполнился 61 год. Это было сложное время, в том числе и для спорта, развалился Союз. На Играх 1994 года женская эстафета выиграла золото. Анфиса Резцова, Надежда Таланова, Наталья Снытина и Луиза Носкова, отличная была команда. Но в целом наш биатлон переживал тогда серьезный спад.

- Ваша работа со сборной - целая эпоха в биатлоне. Вы работали, когда биатлон сменил оружие на малый калибр, осваивали пластиковые лыжи, коньковый ход. Трудно было? Как вы относились к таким глобальным переменам?

- Малый калибр - это был 1978 год. Решение, конечно, было принято раньше. Вообще в то время Олимпийский комитет к биатлону относился отрицательно и стремился его выжить из олимпийской программы. Сейчас трудно такое представить, биатлон популярен, программа с каждым годом расширяется. А тогда нас не любили. Потому что это была «милитаризация», спорт с явным военным уклоном. К тому же крупный калибр создавал определенные проблемы: большая дистанция стрельбы, сначала 250 метров, потом 150, очень сложно организовать стрельбище… Вопрос решался на когрессе федерации (в то время UIPMB - федерации современного пятиборья и биатлона), я там был. Тогда в федерации, как и во всем мире, было два противоборствующих лагеря: соцстраны и капстраны. Все, кто поддерживал нас, проголосовали за крупный калибр. Но был там австриец Дифлориан, изобретатель мишенной установки, в то время пользовавшийся огромным авторитетом в биатлоне. Он как увидел, что все поддержали нас, он, можно сказать, психанул, раскричался: «Все, я ухожу из биатлона!» Ну и всё в таком духе. Очень эмоционально себя повел, и мы как-то заколебались. Стали обсуждать снова и решили, что наверное, давайте и правда, лучше перейдем на малый калибр. В то время мы (СССР) проводили ту политику, какую хотели, большинство стран были социалистические и нас поддерживали, а тут мы сами пошли навстречу «меньшинству». Будущее показало, что решение было правильным. Малый калибр доступнее, и для спортсменов так легче, и для тренеров. Один вес патронов чего стоил, сколько мы ящиков перетаскали… Первый чемпионат был в 1978 году. Нам там ужасно не повезло, но со стрельбой это связано не было, там Николай Круглов отстрелял у нас без штрафа, но это был один из первых чемпионатов на пластиковых лыжах, а мы ещё не умели с ними толком обращаться. Погода была сложная – днем солнце, ночью мороз, лыжня превращалась в ледяной желоб, который просто сдирал всю смазку с лыж. Две команды знали это: Норвегия и ГДР. Они и разыграли между собой все медали. Это был очень тяжелый момент в моей жизни, ужасный удар, я тогда переживал страшно. Команда была очень хорошо готова, а выступили плохо, как никогда, ни одной медали.

- То есть одни и те же спортсмены выступали с боевым оружием, а потом просто взяли мелкокалиберное и стали дальше выступать? И никаких проблем?

- Да, особых проблем не было. Кстати, есть великолепная фотография Александра Тихонова на чемпионате мира 1977 года, когда он финишировал в спринте, а потом поднял винтовку над головой и выбросил её. Так символично, мол: «Всё!»
Со времен боевого оружия остались две разные школы стрельбы: советская и ГДР. Мы много работали над плавностью спуска, а немцы стреляли быстро, как-бы с «подергиванием». За счет этого их спортсмены стреляли быстрее, поэтому некоторые считают, что мы оказались не готовы к переходу на малый калибр. Но я не согласен с этим и сейчас, потому что наш способ дает гораздо большую стабильность в стрельбе. Наша команда всегда славилась меткостью. Да и Олимпиада 80 года, первая с новым оружием, принесла нам два золота (20 км и эстафета) плюс серебро и бронзу в спринте. В общей сложности 4 медали в трёх видах программы – неплохой результат.

- Получается, переход на пластиковые лыжи создал больше проблем, чем новое оружие?

- Первую пару пластиковых лыж нам прислали для Тихонова в 1974 году, на чемпионат мира в Раубичах. Фирма «Кнайсл», они делали прыжковые и горные пластиковые лыжи, и вот придумали сделать беговые. Но ведь подбор лыж – дело очень тонкое, тут и вес, и рост, и техника спортсмена… В общем, преимущества они нам тогда никакого не дали, выступил Тихонов так себе. Опыт наработали со временем. Мы полностью перешли на пластик к 1978 году, а вообще тогда бегали и на пластике и на дереве, это не регламентировалось. Хотя пластик имеет лучшие показатели скольжения, но нужно было научиться работать с ним. Тогда же сменились фирмы – лидеры в отрасли производства лыж, те, кто делал деревянные, не смогли остаться лидерами в отрасли с переходом на пластик. Жизнь движется, все ищут возможности улучшить результат… Следующим шагом на пути развития стал коньковый ход. Хотя мне лично это не нравится, я считаю, что естественное движение на лыжах - это шаг. Как человек ходит, бегает, так же он идет на лыжах. А конёк - это уже что-то искусственное, не то. Но это - мое личное мнение.

- Тихонов всегда очень тепло говорит о вас, считает своим учителем. Любит рассказывать о вашем руководстве и о том, как вы умели с каждым найти общий язык. И разные забавные моменты…

- Да?

- Например, как они, спортсмены, уговаривали вас отменить четырехчасовой кросс-поход, который стоял в тренировочном плане, потому в тот день выдалась очень жаркая погода. Александр Иванович рассказывал, что они стали вас просить: «Жарко, давайте лучше в футбольчик!» А вы задумались и с невозмутимым видом ответили: «Футбольчик? Хорошо, раз вы так просите, пусть будет футбольчик. Четыре часа». И как они потом проклиная всё на свете «играли» 4 часа в футбол на больше чем тридцатиградусной жаре, но ныть или жаловаться не могли - сами напросились. Что вот так вы их воспитывали, учили отвечать за свои слова и поступки, за свой выбор.

- Так ведь это я привел Тихонова в биатлон. Он был лыжником, и на сборе в Отепяя в 1966 году был травмирован, повредил ногу. Я ему предложил пострелять, дал винтовку, ну и пошло… Эта история очень широко известна.

- И как складывались ваши отношения? Сейчас его личность, наверное, самая обсуждаемая в биатлоне. Одни его боготворят, другие считают чуть ли не злодеем…

- У него было необыкновенное качество для спортсмена – характер победителя. Мало кто способен настолько выложиться, отдать по дистанции всё, до последней капельки. Ведь гонка – это очень тяжело, иногда невыносимо тяжело. А когда становится невыносимо, человек что делает? Сбавляет, верно? Но только не Тихонов. Он мог буквально замертво на финише упасть, приходил зеленым, черным, но не сбавлял никогда. Для спортсмена это качество бесценно. Он сделал себя по-настоящему великим спортсменом. А что касается его личности – личность непростая. Он привык смотреть на других как бы немного сверху.… Ну что тут поделаешь, у каждого из нас свои недостатки.

- Когда я попросила вас о встрече, вы сказали, что можно приехать к вам на работу. Вы ходите на работу?

- А как же! В прошлом году ещё на сборы ездил. Я работаю в Москомспорте со сборной Москвы по биатлону. В этом году был создан Центр подготовки сборных команд Москвы. Работа в основном административная, с документами. Практически всегда приглашают меня и на заседания тренерского совета СБР, хотя я не являюсь его членом.


Фотография с Никитой Сергеевичем Хрущёвым висит у Александра Васильевича над рабочим столом

- Как поддерживаете себя в форме? Лыжи не забываете?

- Мы же виделись с вами на "Майской лыжне"? Да, стараюсь сохранять бодрость, работаю, бываю на природе. Пока силы есть, буду приносить пользу. Как я уже говорил, счастье - это любовь и любимое дело.

И у меня всё это есть.


Майская лыжня

Александр Васильевич Привалов

ОИ 1960 года - бронза
ОИ 1964 года - серебро
Шестикратный чемпион СССР (1961, 62, 64 и 65 годы - индивидуальная гонка, 1966 - эстафета и командная гонка)
Заслуженный мастер спорта
Заслуженный работник физической культуры
Заслуженный тренер СССР
Заслуженный тренер России

1966-1981 старший тренер мужской сборной СССР по биатлону
1982-1987 гланый тренер сборной
1988-1991 старший тренер мужской сборной СССР по биатлону
1992-1993 гланый тренер сборной
1994 старший тренер женской сборной

НАГРАДЫ:

Золотая медаль UIPMB
Орден ТРудового Красного Знамени
Орден Дружбы народов
Медаль "За трудовую доблесть"
Медаль "За трудовое отличие"
Медаль "Ветеран труда"
Два ордена "Знак почёта"
Медаль "За заслуги в развитии олимпийского движения в СССР"
Золотая медаль "Лучший тренер СССР"