• 
  Владимир Иванов

  Спорт Экспресс

Константин Бойцов: "Из всех президентов был на рабочем месте и оперативно включался только Кравцов"

Константин Бойцов начал ездить на биатлон даже раньше Дмитрия Губерниева. 

Видел в деле Владимира Драчева и последнюю победу на чемпионате мира Сергея Чепикова. К 2009 году посетил 100 соревнований по любимому виду спорта, после чего бросил считать. 

С 2014 года в пресс-службе Союза биатлонистов России (СБР) в качестве ее руководителя. 

Мы поговорили с ним о том, как эволюционировал биатлон в середине 2000-х, и обсудили президентов СБР. Которых за 20 лет было четыре, а через месяц, возможно, появится пятый.

Раньше можно было спокойно зайти даже в норвежскую раздевалку

— Как получилось, что вы полюбили биатлон, когда он был совсем не популярен? В начале 2000-х даже «СЭ» ограничивался только результатами.

— В конце 90-х, параллельно с работой в спортивной редакции, я трудился в структуре ЮКОСа, его информационном департаменте. В Нефтеюганске располагалась штаб-квартира компании и там я часто бывал в командировках. Когда весной 2000-м первый в истории этап Кубка мира проводился в Ханты-Мансийске, я убедил руководство отправить меня туда — поскольку у спортивной редакции, где я параллельно работал, не было ни средств, ни особого желания.

Втянулся быстро — тогдашний биатлон не мог не подкупать своим демократизмом и неизбалованностью — люди охотно шли на контакт, и я со многими быстро познакомился. Уже летом на правах доброго знакомого общался с СБР, который тем же летом начал поддерживать спортивный клуб «Роснефть» — его тогда возглавлял ныне известный российскому спорту Александр Кравцов. С ним тоже познакомились на удивление легко. Я начал все больше погружаться в этот мир. Съездил в 2001 году на чемпионат мира в Поклюку, где наша команду усилиями Павла Ростовцева и женской эстафеты в последний пока раз выиграла общекомандный зачет. После этого пути назад уже не было.

— Что представлял из себя биатлон в начале 2000-х по антуражу?

— Журналистов почти не было даже на главных стартах, а тех, кто приезжал — организаторы только что на руках не носили. Тогда я мог спокойно зайти даже в норвежскую раздевалку, не говоря про нашу.

Помню, как-то звонил со служебного мобильного президенту IBU Андреасу Бессебергу. Он не взял трубку, а спустя какое-то время сам перезвонил. На незнакомый российский номер.

— В наше время на такое способен разве что Виталий Мутко.

— Тогда для меня это стало откровением.

Все вообще было по-домашнему. Хотя Германия своей атмосферой поражала уже в то время. Народу было страшно много. Правда, все места на стадионе — стоячие. Над ареной висела сосисочно-глинтвейная дымка. А биатлонисты после гонок спокойно шли в толпу болельщиков — и общались. В том числе, Бьорндален.

Губерниев — первый биатлонный учитель для большинства болельщиков

— В какой момент ситуация начала меняться?

— Где-то к 2005 году. IBU начал понимать, что популярность биатлона очень быстро растет. Стадионы повсеместно стали реконструироваться — стали появляться стационарные трибуны. Параллельно пошли спонсоры, а это совсем другие деньги. Начали продаваться телевизионные права и трансляции пошли по всей Европе. Постепенно перестраивались пресс-центры, потому что старые не выдерживали наплыва журналистов.

— В России без Дмитрия Губерниева биатлон был бы популярен?

— Наверное, да. Просто не играл бы такими яркими красками. Футбол же у нас популярен не благодаря комментаторам — он сам по себе интересен. А хорошие комментаторы добавляют некой авторской атмосферы. Допустим, был бы без Губерниева голосом биатлона Сергей Курдюков. Было бы по-другому. Но все-таки было бы. Прекрасно помню, как Дмитрий впервые приехал на биатлон. Это был чемпионат мира-2004. Тогда мы с ним начали приятельствовать, я по возможности помогал какой-то информацией, телефончиками.

Мне кажется, Губерниев играет важную социальную роль — он фактически первый биатлонный учитель для большинства болельщиков. А эта роль очень важна. Нужен человек, который доходчиво объяснит, грубо говоря, что наша Родина — СССР, а Волга впадает в Каспийское время. В общем, научит любить предмет. У Дмитрия это получается прекрасно.

Понимаю, что люди, которые по 10 лет слушают первого учителя, могут уставать от него. Но это — выбор каждого. Я слушаю его уже 16 лет и по-прежнему считаю, что биатлону с Губерниевым крупно повезло.

Схемы Тихонова

— Допинг-скандал 2009 года. Как выглядели те события с вашей стороны?

— Надо понимать предысторию. С 2006-го в биатлоне пошли склоки. Глава СБР Александр Тихонов попал в неприятную ситуацию по известному делу — его подозревали на причастность к приготовлению покушения на Амана Тулеева. И бесследно для биатлона это не прошло.

Тихонову пришлось жить в Европе. На хозяйстве в России находился Дмитрий Алексашин. Александр Иванович начал бояться, что его отодвигают от дела, от всех финансовых потоков, и почти до истерик пытался все замкнуть на себе. В тот момент и пошли различные странные дела.

Вот сейчас он обвиняет многих нелегитимности, непрофессионализме. А кто-нибудь вспомнит — как проходила Конференция СБР в 2002 году? Тогда Тихонов был «невъездным» и ее провели... в Австрии. В архивах СБР можно найти, сколько людей тогда в нем участвовало. То ли 15, то ли 17. Смешно. Случись сейчас подобное — скандал был бы огромным.

А в 2006 году, когда соперником вернувшегося в Россию Тихонова на выборах был Владимир Малин, у Александра Ивановича были все основания опасаться, что выберут не его. Тогда конференцию увезли за 200 км от Москвы, поместили за высокий забор, и лишь благодаря невероятному включению административного ресурса Тихонов сохранил за собой пост.

— Ходят слухи, что именно он из-за обиды слил в IBU российские допинг-схемы, из-за чего и поймали кучу наших биатлонистов.

— Сложно говорить что-то определенное на эту тему. Могу лишь обратить внимание на один момент. В 2008 году Россия выступила блестяще на чемпионате мира — 11 медалей, три из которых золотые. И Александр Иванович приписывает успех полностью себе. В октябре того же года на хозяйство пришел Михаил Прохоров. Тихонов при этом остался первым вице-президентом, ответственным за спорт высших достижений.

И уже в декабре у ряда спортсменов вылезли положительные допинг-пробы. Что тут можно предположить? Либо новая команда привезла «запрещенку» и положила в рот спортсменам. Либо где-то сильно недоследил Александр Иванович — вообще это была его зона ответственности.

Я не знаю, кто кому и что рассказал, но именно тогда началась канитель, которая длится до сих пор. Пытаться сделать крайним Польховского — тоже очень странно — скандалы начались после того, как Тихонов некрасиво выгнал Валерия Николаевича. И продолжились потом. Зато в Казахстане, с командой которого Польховский официально работал, и которую целенаправленно пытались поймать на использовании запрещенных схем, ничего не нашли. Я считаю, это показательно.

— Кто, по-вашему, все-таки виноват?

— Все понемногу. Но руководитель должен отвечать. Если первое лицо говорит, что оно ничего не знает — это странно. Зачем спорту такое первое лицо?

Из всех президентов всегда был на рабочем месте и оперативно включался только Кравцов

— Тихонов говорит, что он — лучший президент в истории. В этом есть правда?

— Первый президент, Евгений Новиков, разве был плох? При нем на Олимпиаде-94 Россия выиграла три золота, серебро и бронзу. При том, что тогда было всего шесть дисциплин.

Потом пришел Тихонов. Для 90-х его методы управления и менеджмента, наверное, куда-то годились. Не секрет, что он тесно взаимодействовал с Отари Квантришвили и другими одиозными личностями.

Но результаты 90-х — это главным образом советское наследие. А Александр Иванович, будучи по натуре гусаром, красиво промотал это самое наследие. После него остались лишь руины. Ни структуры, ни стадионов. Ханты-Мансийск развивался по своей линии — тогдашнему президенту, начиная с лета 2000-го, было совсем не до Югры. Про Тихонова в свое время очень хорошо сказал Вадим Иванович Мелихов.

— Что именно?

— «Александр Тихонов — это наше знамя. Бросать его в грязь мы не имеем морального права. Нам надо его нести». Долгое время это и делали. Но осенью 2008-го года он это знамя добровольно передал. И с тех пор жутко страдает от отсутствия внимания к своей персоне.

— Тихонов, Прохоров, Кравцов, Драчев. Давайте составим рейтинг президентов по версии Бойцова?

— Я бы не взялся. Хотя бы потому, что выделять здесь Прохорова отдельно — не совсем правильно. Сейчас грядут внеочередные выборы и, насколько мне известно, там планируется попытка создания попечительского совета. Иначе вопросы финансирования просто не решить. Так вот Прохоров в свое время был, по сути, председателем попечительского совета. И набрал команду, которая должна была непосредственно управлять процессом. Как это часто бывает в олигархических структурах, там оказалось довольно много людей, которые разбирались в теме очень приблизительно, но считали, что знают все лучше остальных. Мне кажется, они сильно навредили имиджу Прохорова.

Сейчас Драчеву ставят в упрек, что он не может каждодневно заниматься проблемами биатлона. И это действительно так. Он бывает в офисе крайне редко. У него — Дума. В этом смысле на фоне остальных выделялся Кравцов. Вот он всегда был на рабочем месте и оперативно включался в любую проблему.

— Но он же тоже сидел на двух стульях — параллельно был директором ЦСП.

— Был, но он так планировал день, что успевал. Приходил на работу к 6 утра. Распределял свое время так, что был в теме по обоим направлениям. Ни с кем не переругался. Еще один важный плюс в его копилку — при Кравцове не было ни одной положительной допинг-пробы. Только разбирался со старым наследием.

— Вместе с тем при нем был чемпионат мира-2016, где Россия не завоевала ни одной медали.

— Было такое. Но организация биатлонного хозяйства — это не одни только чемпионаты мира. Неудачи были и при Тихонове, антирекордная серия на Кубке мира — при Драчеве, а уж какое соотношение по вкладываемым ресурсам и отдаче было при Прохорове — так это вообще отдельная история. Поэтому я бы не стал подходить к этому вопросу с такой примитивной шкалой.

Надо понимать, что в силу старого наследия и запущенных в 2008 году необратимых процессов расследования допинговой кухни наш биатлон стал сваливаться в кризис. Разруливать это — очень сложно.

Вместе с Майгуровым в СБР может прийти попечительский совет

— Вы сказали, что сейчас может снова появиться попечительский совет. За кем он готов прийти? За Майгуровым?

— Насколько я знаю — да. Именно за ним.

— Насколько серьезного уровня попечительский совет?

— Я не имею права озвучивать такую информацию. Будет правильно, если каждый кандидат сам будет называть свою команду. Но все мы знаем, кто поддерживал Майгурова на выборах-2018 (Владимир Якушев, тогда губернатор Тюменской области, а сейчас — министр строительства. — Прим. «СЭ»). С тех пор мало что изменилось.

— На тех выборах вы топили за Драчева. Что изменилось за эти два года?

— Топил, но не я один. Тогда за Владимира Петровича проголосовало большинство делегатов и правление, которое теперь выразило ему вотум недоверия. На тот момент его доводы выглядели убедительно. Популярный в прошлом спортсмен, прошедший школу работы в банковской структуре и администрации серьезного района в Ленинградской области. Депутат Госдумы. Звучало мощно. Обещания от него тоже были очень внушительные.

Почему еще лично я поверил в него. Делал выставку к 60-летию российского биатлона, и тогда именно Драчев изыскал на нее средства. Она до сих пор существует в электронном виде, и я благодарен Владимиру Петровичу за предоставленную возможность подготовить и реализовать такой интересный проект. В остальном же — полное разочарование от его руководства. Он совершил все ошибки, которые только можно было придумать. В письме ветеранов биатлона и членов Правления претензии к нему изложены понятные: обещано многое, не сделано ничего. Посмотрите видео с конференции-2018, на котором Драчев озвучивает свою программу. Так вот в итоге не осуществлено ни единого пункта. Даже близко не было.

Последние два года внутри СБР шла настоящая борьба за выживание. Хаотичные кадровые перестановки, перманентное появление в штатном расписании странных людей.

— Пресс-служба тоже не блистала.

— Так медиа-группа сжалась до минимума. Одно время у нас даже соцсети не работали. Я остался один на все хозяйство. Ни одной международной командировки. Россия была единственной серьезной биатлонной державой без пресс-атташе на Кубке мира. Отдельная проблема — фотографии для сайта. На личных контактах тянули, первый сезон Женя Тумашов, работавший для IBU, присылал фотографии, но вечно это продолжаться не могло. Люди поднимали вопросы о деньгах, а отвечать было нечего.

По России тоже ездил за свои. На отбор в Тюмень, например. Год люди в СБР ждали. Думали, что вот-вот обещания начнут выполняться. Потом надеялись, что за лето что-то перезагрузится. Ничего. Количество проблем только увеличивалось. Появлялись новые ничем не подкрепленные обещания. Вот и встал вопрос: как с этим жить? Еще зарплаты.

— А с ними что?

— За два года вовремя она была выплачена два-три раза. Некоторым сотрудникам офиса не выплачивалась почти полгода. Лишь после заседания правления, когда ответственным за финансы назначили Алексея Нуждова, а врио исполнительного директора — Майгурова, долги стали резко уменьшаться. Притом из личных средств Нуждова. По состоянию на середину мая многое было закрыто, но потом Драчев забрал печать и отозвал право подписи у всех — и с тех пор мы снова ничего не имеем. Вот пару дней назад были проблемы с официальным сайтом. Там долг, нужно оплатить 4000 рублей. На днях закрыл своими, хотя заявка лежала давно. Даже такие суммы становятся проблемными.

ЧИТАТЬ ПОЛНОСТЬЮ