• 
  Вячеслав Самбур

  Sports.ru

Интервью с Юрием Каминским: почему не тренирует Логинова, чего ждет от сезона и что такое работа в черный ящик?

Он побеждал в лыжных гонках: успехи Никиты Крюкова и вообще, спринтерской группы на Олимпиадах и чемпионатах мира – это успехи и Каминского.

Сейчас он старший тренер мужской команды: помог резко прибавить Латыпову, взял под опеку талантливых Халили и Серохвостова, но не удержал рядом с собой опытных Логинова, Елисеева, Гараничева. 

Те выбрали состав Сергея Башкирова – по сути, альтернативный: в основу на декабрьские этапы пробились по три человека от групп Каминского и Башкирова.

Перед стартом сезона мы связались с Каминским и расспросили о ключевых сборах, взаимодействии с параллельной командой, подготовке к Олимпиаде, феномене биатлона именно для тренера-новичка, а также конфликте с Матвеем Елисеевым.

***

– В октябре вы провели сбор в Алдане (Якутия), как и в прошлом году – по каким критерия регулярно выбираете это необычное место?

– Ребята едут сюда не очень охотно, потому что дальняя дорога. Но когда возникает вопрос, чем можно заменить Алдан с учетом всех задач, которые мы ставим, то равноценных вариантов в октябре нет.

В мире практически нет мест, где в это время можно работать на естественном снегу, при этом здесь есть все, что нужно биатлонистам: стрельбище, современный спорткомплекс с гостиницей, тренажерным залом, спортзалом, манеж с беговой дорожкой, тир. Все в одном здании, а лыжные трассы и стрельбище в шаговой доступности.

Плюс руководство базы знает все наши пожелания и в соответствии с ними выстраивает работу. То же питание великолепное: местная рыба, оленина, жеребятина, ягоды (брусника, клюква, черника) – рацион разнообразный и качественный.

В плане наших хотелок здесь выполняется все, что касается трассы. Она сделана как конструктор: обрезая или добавляя какие-то отрезки, можно моделировать разные условия. На стрельбище можно подойти со спуска, с подъема, с равнины. Ветровая обстановка – непростая, и это хорошо. Нас в Алдане практически все устраивает.

Допустим, в Обертиллиахе, куда мы поехали после Алдана, круг всего 2,5 км. Легкой трассы для восстановительных тренировок нет. На стрельбище можно попадать в определенное время, потому что команд много – есть расписание и очередь. 

И все это только с 5 ноября. А в Алдане когда захотели, тогда и пошли.

– Рамзау, куда в октябре традиционно едут почти все топ-сборные, тоже не супер?

– Да, стрельбище узкое, всего 20 установок, расположено в лесу – то есть там почти не бывает ветра. Выход на огневой рубеж только с одного места – с небольшого подъемчика. Много сложностей. Если сравнивать пристально, то, на мой взгляд, в октябре для хорошей тренировочной работы нет базы лучше Алдана.

– В прошлом году последний сбор перед сезоном вы провели в Ханты-Мансийске, теперь в Обертиллиахе – чем обусловлено?

– В этом году мы тоже планировали сбор в Ханты-Мансийске, Обертиллиах не рассматривали. Я исходил из того, что у нас будут трудности с валютой, но летом мы сэкономили.

Обертиллиах – это горы: мы собираемся зайти в сезон с высоты, с учетом того, что Олимпиада тоже будет в горах. 

Второй фактор – есть хороший опыт работы других команд в Обертиллиахе по прошлому году, например, белорусы там готовились.

Биатлонисты любят это место, это мягкие горы с хорошим эффектом. Горы вряд ли будут лишними. Хотя тот же Ханты-Мансийск в плане наших хотелок опять же был бы лучше, чем Обертиллиах.

– В прошлом году вы назвали самым загруженным месяцем подготовки октябрь, на который выпал сбор в Алдане. Теперь было то же самое?

– Для кого как. Самый загруженный сбор по аэробной работе мы сделали в июне в Токсово, октябрь – второй по этому показателю. Хотя, возможно, он превзошел июньский у тех ребят, которые по каким-то причинам не смогли выполнить всю работу в июне.

Сбор в Алдане мы разделили на две части: аэробная работа в большом объеме, потом – немного снизив объем, добавили в интенсивности.

– Считается, что к олимпийскому сезону правильнее снижать нагрузки по сравнению с теми, которые были весь цикл.

– Снижают в четырехлетней концепции, а у нас двухлетняя. Объем в подготовительный период у нас получился фактически такой же, как в прошлом году – у некоторых ребят, может быть, немного меньше. Но так и запланировано: спортсмены по-разному выполняют работу, пропускают по каким-то причинам (в том числе объективным), так что разница появляется.

– Что планируется с тактикой на сезон: постепенный набор формы к Пекину или относительно ровная зима с пиком на Олимпиаде?

– Я сторонник того, чтобы выходить на пик к Олимпиаде, а этапы Кубка мира бежать в состоянии высокой работоспособности.

Есть состояние спортивной формы, а есть состояние высокой работоспособности – они немножко отличаются в результативности. Естественно, результат будет выше в состоянии спортивной формы. Мы будем заходить в сезон с достаточно высоких объемов. Но это не означает, что мы будем выступать плохо. Плохо выступать мы не хотим.

***

– Из тех, кто готовился с вами и год назад, и в это межсезонье: Латыпов, Бабиков, Стрельцов. На Кубок мира попал Латыпов – он спрогрессировал?

– До октября с нами готовился и Никита Поршнев, но он вместо Алдана поехал в Ханты-Мансийск. Естественно, со всеми этими спортсменами мы продолжали выбранное направление тренировочного процесса. С учетом прошлогодних нюансов скорректировали подготовку – добавили новые упражнения, сочетания нагрузок. Принципиально сохранили аэробно-силовую, но технические моменты дорабатывали более зряче.

Тут не перечислить – по любому параметру мы внесли изменения с учетом того, что нам не нравилось в прошлом сезоне. В организационном плане, само собой, стало лучше – хотя бы потому, что мы смогли раньше начать подготовку, чем в 2020-м. Все это повлияло на небольшое изменение в тренировочных планах.

Что касается Латыпова и его прогресса – увидим в декабре. Есть определенные показатели, которые говорят о прогрессе. Он добавил в мощности, в силовом компоненте. Вообще, в зависимости от того, у кого что западало, мы делали на этом акцент в работе – сначала устраняли недостатки, потом развивали сильные стороны.

– Если у того же Латыпова прогресс по разным параметрам, почему нельзя утверждать, что он сделает шаг вперед и по сезону?

– Сколько таких случаев было, когда есть прогресс в общефизической или специально-физической подготовке, а потом не получается это реализовать в лыжном ходе. И это если речь идет только о лыжных гонках. А у нас еще и стрельба. Вопрос в реализации потенциала с учетом подготовки к Олимпийским играм.

– Вас как старшего тренера напрягает, что появилась параллельная группа Сергея Башкирова и что часть сборной выбрала его, а не вас?

– Конкуренция между группами – это хорошо, когда она здоровая. Нас разделили на группы, немного размазали финансирование – и где-то получилось не то, что мы хотели по сборам, плюс где-то повлиял ковид. Допустим, мы не смогли поехать в Щучинск (Казахстан), когда там действовали ограничения. А лететь самолетом оказалось в два раза дороже, чем стоимость всего остального сбора.

В Щучинске очень хорошие условия для велосипедной подготовки, для кросс-походов – база построена недавно, современная. Но в Казахстане новая волна ковида началась раньше, чем у нас, и мы туда не смогли попасть.

Если говорить о спортсменах, которые не выбрали мою группу – меня это абсолютно не напрягает. Я человек новый для биатлона, и у спортсменов, может быть, присутствует определенное недоверие, это нормально. В группе Сергея Башкирова хватает возрастных спортсменов, которые привыкли работать в определенном режиме. Радикально что-то менять им вряд ли хочется.

На самом-то деле об этом надо спрашивать не у меня, а у них. Я могу только предполагать, почему они так решили – а вытягивать из них ответы не буду. Например, у нас была беседа с Сашей Логиновым. Он честно сказал, что ему не подходят Семинский перевал и Алдан – места, где мы проводили сборы.

– Вы пытались его убедить?

– Он был в этих местах и все прекрасно знает. Я проводил видеособрания еще в прошлом году, рассказывал ребятам о планах, об эффективности этих мест, обосновывал, почему мы туда едем. Саша присутствовал, слушал. У него есть опыт – может быть, негативный. А сам Саша – спортсмен с наработанной результативной методикой, поэтому сильно не хочет что-то менять.

– Как планируете взаимодействовать с Башкировым на Кубке мира, учитывая, что половина команды – ваши спортсмены, половина – его?

– Тренер, который проводил подготовку спортсмена, будет и дальше ее проводить. Было бы абсурдно ее менять, я на это не готов. Думаю, что мы с Башкировым договоримся без проблем. Мы перезванивались в межсезонье, я примерно знаю ту работу, которую они выполняют. Они знают нашу, мы ее особо не скрываем, отчитываемся на тренерском совете. Я правда не жду больших проблем.

– Даже при определении состава на эстафету? Вы лучше знаете своих спортсменов – и нормально, если будете выступать за них.

– Помимо наших знаний есть еще знания объективные – аналитика гонки, скорость, результативность стрельбы. Надо оперировать цифрами, а потом говорить о сокровенных знаниях тренера. Я не могу просто так заявить: хочу поставить не Иванова, а Петрова, потому что считаю, что он будет сильнее. Естественно, я должен это сделать на основании чего-то.

***

– Беспокоит, что до Олимпиады команда так и не побывала в Пекине?

– Конечно. Олимпийская неделя дает возможность зряче моделировать какие-то участки трассы. Профиль в подробностях мы знаем: китайцы проводили вебинары, немного раньше я получал информацию от Никиты Крюкова. Но это одно; а когда ты сам, своими глазами увидишь, своими ногами пройдешь, а лучше пробежишь гонку по этой трассе – другое. Это дает больше понимания, что нужно сделать, чтобы преодолеть трассу лучше и качественнее отработать на рубеже.

– Как охарактеризовать пекинскую трассу? Тяжелая?

– На олимпийских играх не бывает легких трасс. Наверное, ни на какую другую она не похожа. Там сначала почти непрерывный подъем, потом спуск с небольшими подъемчиками. Насчет технической сложности я затрудняюсь оценить – недостаточно информации для этого. Потому мы и собираемся попасть туда как можно раньше, чтобы проработать нюансы. 27 января спортсменов запускают в олимпийскую деревню. Мы планируем в этот день и заехать.

– Последний этап перед Олимпиадой – в Антхольце – основа пропустит?

– Возможно, кто-то туда поедет. Но вообще, вместо Антхольца планируем сбор на Семинском перевале, чтобы пройти временную и горную акклиматизацию. Новогодний сбор тоже хотим провести в горах – на Бельмекене (Болгария).

***

– Вы второй год работаете в биатлоне. Независимо от результатов сезона хотелось бы продолжать?

– Не думал об этом…. Биатлон увлек, это однозначно. Во-первых, непредсказуемостью ситуаций, в которых влияние случайных – казалось бы – факторов имеет большое значение. В нем есть что-от от лыжного спринта, где также случайные факторы могут радикально повлиять на результат. В биатлоне их не меньше – может, даже больше.

Насколько ты просчитаешь, учтешь все мелкие детали, которые могут возникнуть, а могут, и нет. Особенно в решающих стартах. Все настолько здорово может сработать – мне это нравится. Здесь есть возможность проявить себя как специалиста с разных сторон – наверное, в большей степени, чем в лыжных гонках. Интересно все это постараться предусмотреть, просчитать. В большом спорте мелочей не бывает.

В лыжном спринте я всегда старался учесть разные моменты. Перед Олимпиадой в Сочи, например, мы проводили тренировки, в ходе которых ребята толкали друг друга на спуске. Мы провели три таких тренировки – и в итоге в командном спринте Никита не упал, когда ему под ноги падал немец Чарнке.

Он устоял, хотя ситуация была очень непростая. То есть эти тренировки пригодились – хотя со стороны, наверное, казалось, что мы развлекаемся.

В тот же год была ситуация в командном спринте на этапе Кубка мира в Нове-Место, когда Никиту зажимал швед Йонссон. А снега вокруг трассы не было, сдвигаться было некуда, и Никита проехал на одной ноге – тоже устоял, и мы выиграли.

Предусмотреть такие детали на тренировках – значит, получить надежный результат, а на Олимпиадах надежность выходит на первое место. Сколько фаворитов не смогли взять свое? Большое количество. Значит, что-то не учли, к чему-то не подготовились.

– Есть что-то в биатлоне, что вам принципиально не нравится?

– Высокая медийность. Приходится следить за каждым словом, чтобы не сказать что-то не так, чтобы не быть понятым превратно.

***

– Каким вы видите контакт с Матвеем Елисеевым после его неспокойного ухода из вашей группы?

– Нормально вижу. То, что Матвей навыдумывал, что я с ним не поздоровался и прочее… На соревнованиях всяко бывает. Он не заметил, что я с ним поздоровался накануне. Потом я не заметил его, шел в своих мыслях на трассу. И он, видимо, решил, что я на него обижен.

В какой-то степени можно сказать, что я обижен. Спортсмен, на которого я возлагал определенные надежды, их не оправдал. В этом плане да, наверное, так можно сказать. Но не все спортсмены такие, какими я хочу их видеть – я это прекрасно понимаю. Никаких личных обид на Матвея у меня нет.

Мы без проблем разрешим наши противоречия и будем нормально взаимодействовать. Он будет выступать за сборную России, в которой я являюсь старших тренером. В моих обязанностях и интересах создать условия, чтобы каждый спортсмен чувствовал себя комфортно для эффективной работы.

– Если говорить не конкретно о Матвее, а абстрактно. Сменить подготовку за 3 месяца до начала сезона – насколько это риск?

– Честно говоря, когда я брался за работу с Матвеем, то предполагал, что могут возникнуть проблемы с переносимостью нагрузки, с его неспособностью что-то выполнять. И у меня был один из вариантов, что по ходу подготовительного сезона (самое дальнее – в октябре) можно полностью перевести его на индивидуальную, самостоятельную программу. Насколько самостоятельную – это вопрос, это обсуждаемо.

Второй вариант – сделать то же самое после летнего ЧР в сентябре. Дать ему возможность провести подготовку в том ключе, в котором он привык. Базовую работу мы с ним сделали и видим, что в определенных показателях он неплохо добавил. Не во всех, в которых хотелось бы, но были добавки.

Частично мы программу для него выполнили. А как он будет реализовывать свой потенциал – больше вопрос уже не ко мне, а к Сергею Башкирову. Хотя я, естественно, интересуюсь. Мы попытались закрыть слабые места Матвея, а эффективно перестроиться в его ситуации можно.

– Впереди ваша первая Олимпиада в новом виде спорта – волнуетесь?

– Конечно, что-то меня волнует, я нормальный человек. Нормальное волнение, которое всегда присутствует в начале сезона. Кстати, в прошлом сезоне наш доктор Роман Лейфер провел несколько функциональных обследований тренеров и показал, что в период перед стартами у тренеров взлетают функциональные и психо-эмоциональные показатели – как у спортсменов, находящихся под высокими нагрузками.

Наш вид спорта чем плох – мы работаем как в черный ящик: в силу многих факторов результат виден в соревновательном сезоне. Я как тренер оброс какими-то тестами, наметками, по которым можно понять, движемся мы в заданном направлении или нет. 

Но все равно присутствует момент истины – реализация наработанного потенциала. В этом смысле есть определенное волнение. Но мандража, то есть сильной нервозности, у меня нет.