Единственную личную медаль, бронзу пасьюта, увозит домой Эдуард Латыпов.
Личные гонки остальных были не настолько успешны для наших спортсменов, ближе всех к медалям оказался Максим Цветков, дважды финишировавший четвертым, в индивидуальной гонке и спринте.
О том, как сложились эти Игры для российских спортсменов и почему именно так, что повлияло на результаты и какие выводы нужно сделать из выступлений, мы поговорили со старшим тренером мужской сборной команды Юрием Каминским.
— Учитывая ваш опыт Олимпиад, я бы хотел начать с условий проведения этих Игр. Холод, ветер — то, что спортсменам пришлось здесь пережить, это нормально?
— Особого экстрима не было, если только ветровая обстановка в смешанной эстафете и, отчасти, в масс-старте. Но, с другой стороны, условия для всех одинаковые и побеждают все равно одни и те же.
— Будь условия более привычными, «европейскими», результаты могли быть иными?
— Пути господни неисповедимы. Кто знает.
— Вчера в фигурном катании было два поражения, Трусовой, которая прыгнула пять четверных и все равно стала второй, и Валиевой, которая, выиграв короткую программу, развалилась в произвольной. Вспоминаете подобные провалы в своей карьере, как долго от них отходили, приходилось парней успокаивать, когда они были на грани нервного срыва?
— До сих пор самое тяжелое поражение в моей жизни — командный спринт в Сочи-2014. Там мы были фаворитами и Крюков ехал за своей золотой медалью, потому что в финишном створе он был однозначно сильнее и вопросы не возникали. Поэтому было очень обидно проиграть и где-то полгода мы не касались этой темы — было очень больно и ему, и мне. И только в августе мы начали обсуждать тот забег. До этого и мне, и ему не хотелось.
— По гонкам. Самая светлая по впечатлениям гонка здесь и самая депрессивная для вас?
— Бронза в смешанной эстафете — хорошее место для нас на самом деле. А вот в большой мужской были реальные шансы на золото, так что, конечно, это самая тяжелая гонка по эмоциям от ее результата.
— Вы мне сказали, что Эдуарду нужно время, чтобы с этим… сжиться. Пока еще тяжело?
— Думаю, у всех парней на эстафете была суперконцентрация, сверхнапряжение и сегодня в масс-старте просто не хватило, хотя на пристрелке все было нормально.
— Вчера прозвучала ваша фраза, что под конец Игр на Эдуарда и, возможно, на других ребят уже наваливается психосоматическое напряжение, процессы торможения начинают доминировать над возбуждением.
— Да, у многих, наверное, это есть и не только у наших. Просто у кого-то есть класс, который выражается в автоматизме стрельбы, в запасе ходом. Все устали, конечно. Тем более — такая атмосфера, закрытый пузырь, это напрягает всех нас.
— Было несколько моментов, когда не хватало одного выстрела. Цветков в этом плане едва ли не символ этих Игр для нашего биатлона, ну и про Эдуарда уже сто раз сказали. Опыта не хватило?
— И Цветкову, и Логинову опыта не сказать, что не хватает. Эти ребята много что прошли, они чемпионы мира. Может быть молодым да, не хватает опыта и класса. Наверное, есть нехватка базового уровня, достигнув которого спортсмен уже не опускается ниже. Это как раз признак чемпионов, а у нас есть перепады. Возьмем Латыпова. Сезон он начал неплохо, худшая гонка на первых четырех этапах — одиннадцатое место. Хотелось, чтобы он закрепился на этом уровне, чтобы идти дальше.
— А дальше был карантин.
— Да, и это сказалось, потому что мы не смогли выполнить план той подготовки, которая намечалась, как функциональной, так и стрелковой. Если говорить о функциональной, то мы смогли компенсировать паузу, а вот в стрельбе недоработали однозначно чисто методически — пришлось стартовать, чтобы восстановить соревновательный уровень формы Эдуарда и, таким образом, пожертвовать объемом стрелковой подготовки, а он был нужен, как показала Олимпиада.
— Эдуард, тем не менее, за сезон сильно изменился.
— Он растет, конечно. Но на сегодняшний день он пока пониже классом, чем браться Бё и Фийон Майе.
— Что есть «класс»?
— Комплекс всех характеристик, которые дают результат. Функционально он начал выходить на уровень лучших, здесь у него было второе-третье время ходом, что раньше не наблюдалось — в десятку попадал, так мы радовались. Он растет, но происходит это непропорционально и неравномерно, к сожалению. Образуется крен, что-то уступает, какие-то качества.
— Цветков на этих Играх все-таки раскрылся заново?
— Я не очень хорошо его знаю, но разговаривал с Лопуховым. После летнего чемпионата России я пригласил Максима в команду, хотя он не проходил по результатам. О нем как раз говорили, как о спортсмене, который может выдать результат, а мы подбирали тех, кто способен проявить себя в эстафете. В итоге он проявил себя не только в эстафете, но смог подготовиться таким образом, что показал себя с самой лучшей стороны и, что мне приятно даже с чисто человеческих позиций, показал, что смог стать даже лучше, чем во все его предыдущие сезоны. Это очень приятно видеть, что человек провел такую работу над собой не только в функциональном плане, но и в ментальном.
— Знаю, что вся ваша группа отказалась от работы с психологом, последним это сделал Латыпов. Почему и как это произошло?
— Мы начинали в прошлом году, как только я пришел. Я пригласил специалистов, с которыми мы работали в лыжах. Мы начали работу, провели тестирование, но дальше не пошло. Ребята посчитали, что им это не нужно.
— Серохвостов же, вроде, работает с психологом.
— Да, но со своим и не очень концентрированно. Здесь ему это не помогло как надо. Да, наверное, специалист, с которым он работает, помогает, но все-таки эта работа носит эпизодический характер. Дело не в том, работаешь ты с психологом или нет, а в том, что нужно работать над собой.
Мы с вами, Сергей, вчера говорили об этом — последнее интервью Фуркада, где тот произнес хорошую фразу: «Когда я занял второе место в Ванкувере, то понял, что и как нужно делать, чтобы побеждать». И дальше объяснил, что ранее у него была мечта стать олимпийским чемпионом, а после Ванкувера это стало целью. И баланс между мечтой и целью выиграть Олимпиаду у многих наших спортсменов смещен в сторону мечты. А нужно, чтобы это была цель. Тогда дальше формируется список задач, по которым ты идешь, шаг за шагом, как по ступенькам.
— После этих Игр у ребят цель заменила мечту?
— Это будет видно по их последующим действиям, что бы они не говорили.
— Они эмоционально готовы продолжать сезон после олимпийского марафона?
— Неделю отдохнут, думаю, что все будет нормально. Особого провала нет, хотя, да, эстафета подкосила эмоционально. Сегодня еще до старта было видно, что Латыпов на грани, что может и не справиться. Масс-старт показал, что не справился не только он, но и остальные ребята. Это как раз говорит о том, какая цена была отдана каждым за эстафету.
— Выступлением биатлонной команды здесь, в целом, довольны?
— Это не моя задача — ставить оценки спортсменам. Общее впечатление двоякое. С одной стороны в функциональном плане все, кто здесь находится, подошли к Играм в хорошем состоянии. А в плане стрелковой части была нестабильность, характеризующаяся высокой эмоциональной напряженностью, и спортсмены не справились. Значит мы, тренеры, и спортсмены тоже, недорабатываем в психоэмоциональном плане.
— Эта Олимпиада показала правильность пути подготовки сборной двумя группами?
— Это нормальный путь, но есть, наверное, один недостаток. Нам нужно чаще пересекаться группами. Но нужно сначала заново проанализировать всю подготовку. В своей группе я бы многое хотел изменить. Конкуренция между группами это хорошо, но она должна быть, во-первых, здоровой, а во-вторых, очной. А у нас получилась заочная конкуренция и я, например, при формировании эстафетной четверки, возможно, совершил ошибку, поставив Латыпова на четвертый этап, а не Цветкова. Но было ли это ошибкой, сказать нельзя, потому что нужно больше быть рядом. Может быть, с Цветковым в итоге, если говорить о результате, получилось бы то же самое.
— Порадовали вас наши лыжники в спринтерских, родных вам, дисциплинах?
— Ощущения двоякие. С одной стороны, есть медали, значит все достаточно неплохо. С другой стороны, если говорить о мужчинах, где я больше в курсе ситуации, имея таких ребят как Устюгов и Терентьев — конечно, хочется большего, чтобы они конкурировали на равных. И мне думается, что шанс был, особенно в личном спринте. Хотя, честно говоря, я совсем не понял расклад в командном спринте. Почему такая расстановка? Почему не использовали Червоткина? Конечно, тренеры лучше знают его состояние, но я также помню, что Крюков с Червоткиным на ЧР бегали командные спринты и у Алексея очень хорошо получалось. Здесь Червоткин на классическом этапе эстафеты показал себя. И на первом этапе командного спринта он делал бы абсолютно то же самое, что и в эстафете — пытался бы оторваться. У меня по результатам гонок, которые я видел, такой вариант напрашивался.
Что еще печально, если говорить о лыжном спринте — у нас сейчас нет финишеров, а это сказывается и на масс-стартах, и на больших эстафетах. И я не вижу работы над техникой финиша, если говорить об этом моменте.
— Устюгов не финишер?
— Здесь мы этого не увидели.
— Финишер, в вашем понимании, это кто? Человек, который может выдать финиш на марафоне, или все-таки спринтер, предельно острый уже на стадионе?
— Тот, кто бежит командный спринт хорошо, способен и десять километров выдержать. Клебо, например. Пятнашка уже хуже получается, тем более здесь, где условия для таких быстрых ребят тяжелые. Отвечая на вопрос — финишер, это тот, кто может быстро работать в створе любой дистанции. Выносливость у спринтера можно развить, а вот спринтерские качества у дистанционщика — сложнее. Техника финиша формируется годами и ей нужно заниматься. И я вижу сейчас явные ошибки именно в технике, не хочу называть фамилии, обижать спортсменов, но грубые ошибки.
— Вяльбе говорила, что было ошибкой использовать Устюгова как спринтера.
— Я бы вообще Устюгова использовал в этой ситуации только как спринтера. Потому что только он и Пеллегрино могли составить конкуренцию Клебо. Норвежец здесь был, как мне кажется, не очень хорошо готов психологически. Возможно, понимал, что не очень хорошо именно с быстротой, потому что выносливость у него выросла, а финиш начал пропадать. Но, возможно, я ошибаюсь.
Чтобы оставить комментарий, зарегистрируйтесь и войдите через свою учетную запись.
Последний подъем перед финишем был на солнце и Крюков в него еле удержался третьим, хотя для победы важно было из него выйти первым, как и на финишную прямую. Если мне память не изменяет, то особенность этого финиша было то, что вышедший первым выигрывал финиш.
А смазку, сделанную мной на эту погоду для ОИ, в сборной... технично потеряли. Все полутвердые переходные (сейчас это +2-2 и 0-4 BF22) и, что самое страшное, - фторированные жидкие мази. Без подмерзания и подлипа, со скоростью твердых мазей. За основу брал известные и понятные смазчикам клистиры западных фирм. Контакт тогда держал онлайн и Чуркин нашел у себя в запасах фторированный мной красный Свикс. Сделал вариант, он понравился, но когда узнали, что это Уктус, отказались.
Все старты до мужского марафона были проиграны по смазке. И беды тут две: премиальные за медаль делят еще до старта и русофобия внутри сборной - самый страшный вид русофобии, когда русские ненавидят русских, за то, что они русские.
Вы бы уж раскрыли свое инкогнито.
Все старты до мужского марафона были проиграны по смазке.
По результатам видно, что на русофобской смазке бежали с 4-го места и далее))