• 
  Александр Круглов

  Чемпионат

Виктор Майгуров: «Структуры СБР нужно омолаживать»

Неделю назад, по окончании этапа Кубка мира в Тюмени, первый вице-президент IBU Виктор Майгуров официально объявил о намерении баллотироваться на пост президента СБР. Корреспондент «Чемпионата» побеседовал с новоиспечённым кандидатом об итогах прошедшего сезона, взаимоотношениях с соперником Владимиром Драчёвым и ключевых проблемах, которые президенту предстоит решать на внутреннем и международном уровне.

«Структуры СБР нужно омолаживать»

— Ваш визави Владимир Драчёв уже несколько месяцев ведёт предвыборную кампанию, а вы о своём желании баллотироваться на президента СБР объявили лишь недавно. Почему не сделали этого сразу?
— Пока не было официального решения со стороны действующего президента, я не торопил события. Мне было важно понять, будет ли выдвигаться Александра Михайлович Кравцов. Об инициативе Володи Драчёва я знал давно. В Тюмени мы обсуждали с коллегами и ещё пару кандидатур, которые можно было выдвинуть на этот пост, но в итоге остановились на мне. На следующий день по завершении этапа Кубка мира я объявил о своих планах.

— У вас были сомнения, стоит ли в это ввязываться?
— Нет. Это абсолютно взвешенное решение, не взятое с потолка. Я понимаю, куда иду, что нужно делать дальше и что менять.

— Драчёв уже выступал с программными заявлениями. Чем они вас не устроили и почему решили выдвигаться отдельно, а не стать частью его команды?
— Во-первых, мне не было конкретного предложения с его стороны, во-вторых, у нас команды разные. Я не слышал в СМИ, с какой командой он готов заходить. Знаю, что его поддерживают Сергей Чепиков, Анатолий Алябьев и Александр Иванович Тихонов. Я не против этих людей, но у меня своя команда и своё видение. Я иду на выборы не против Володи Драчёва, а просто со своей командой. Время покажет, кто соберёт большую поддержку регионов. Если у меня не сложится, я готов работать и в его команде.

— А в случае победы позовёте его в правление?
— Не вижу в этом проблемы. У него большой опыт в биатлоне в качестве спортсмена и большой опыт управленца. Он знает, как принимаются решения. Люди с таким опытом нам очень важны. Не в обиду будет сказано нашим старшим товарищам, но наше поколение переняло их хороший опыт, обрело свой и готово уже к руководящей роли. Считаю, что структуры в СБР нужно омолаживать.

— Хорошо, что ваше поколение ещё не забыло победные традиции российского биатлона. Так, в 1996 году вы с Драчёвым боролись за Кубок мира и совсем немного проиграли. Сейчас готовы к реваншу?
— Я не живу бывшими победами и сражениями. Что было, то было. Сейчас я стремлюсь к победам в качестве функционера, которыми буду считать победы нашей команды и развитие российского биатлона в целом.

«В женской команде не было дисциплины, а я её жёсткий сторонник»

— А с этим как раз сейчас беда. Какие проблемы системные, методические или кадровые кажутся вам первостепенными в спаде результатов нашей команды?
— Здесь комплекс причин. Если говорить о кадрах, то мы работаем с тем, которые у нас есть. У нас хорошие кадры, но мы не всегда правильно ими распоряжаемся. Например, назначаем старшего тренера, а в пару к нему даём специалиста, который ему не подходит.

— Кого вы имеете в виду?
— Падина и Гросса. Они оба сильные тренеры, но были бы сильнее и эффективнее поодиночке. В прошлом году я предлагал Падина поставить на женскую команду, а Рикко оставить на мужской, а они бы взяли себе в помощники тех, кого видят и с кем им было бы комфортно работать по тому или иному направлению. Я говорил об этом на правлении СБР, но оказался в меньшинстве. Большинство склонилось к другому решение. Как член правления, не хочу критиковать коллег, потому что мы все несём коллективную ответственность за наши решения.

— Как избежать ошибок при формировании тренерского состава в этом сезоне?
— На тренерском совете мы утвердили состав комиссии, которая разработает образец подачи заявок на должность тренеров сборных команд. Все желающие направят свои резюме, и к 18 мая эта комиссия заслушает всех кандидатов на должности тренеров основной, резервной и юниорской команды и представит новому руководству СБР своё заключение. После этого до конца мая все вакансии будут утверждены новым составом правления СБР и новым президентом и тренеры начнут работу.

— Не поздно?
— Нет. Мы уже утвердили расширенные списки сборных команд на централизованную подготовку. Большой дискуссии не было, все согласились с предложенными тренерским советом кандидатурами. Спортсмены уже сейчас имеют понимание, кто будет на централизованной подготовке в команде А и В. С июня тренеры приступят к работе, но я не вижу в этом проблемы.

— Какие выводы вы сделали из провала в уходящем сезоне?
— Сезон показал, что были допущены методические ошибки. Я считаю, что у ребят и девочек есть конкурентоспособный потенциал. Да, мы не выступали полноценной командой на Олимпийских играх, но было девять этапов Кубка мира с минимальным количеством призовых мест. Андрей Крючков признался, что в работе с Шипулиным ставил эксперимент, который не сработал, хотя должен быть. Падин сказал, что не достигли нужного результата, потому что спортсмены не тренировались дома между сборами. Я с ним совершенно не согласен. Это не могло иметь решающее значение для результата. После сбора надо отдыхать. Если три дня ничего не делать, это только на пользу пойдёт любому спортсмену. На трёхнедельных сборах наши команды и так делают большой объём работы.

Женские тренеры говорили, что не было дисциплины в команде. Я считаю дисциплину преобладающим фактором в достижении результата. Она должна быть везде: и в команде, и в офисе. У членов тренерского совета были вопросы, а почему сами тренеры не могли регулировать дисциплину. Об этом много говорилось в прессе, поэтому не хочу углубляться в тему. Добавлю, что я за жёсткую дисциплину в команде.

— А какой вы видите структуру управления командой? Нужен ли главный тренер? Должен ли кто-то корректировать работу старших по ходу сезона? У нас же часто получается, что у семи нянек дитя без глаза.
— Я склоняюсь к существующей структуре старших тренеров, но не исключаю должность главного тренера. Основную же проблему вижу в системе обмена информации. Нужно, чтобы главный тренер и старшие тренеры знали, что делают спортсмены начиная с юношеской команды, чтобы мы имели понимание, кого получим через три-пять лет, с каким багажом они придут в сборную. Главный тренер не должен ежедневно вмешиваться в тренировочные планы и спрашивать, почему так или так? Тренировочные планы должны быть определены весной, а на осеннем отчёте нужно посмотреть, как они реализовываются.

— А кого вы видите главным тренером?
— Я держу в голове одну фамилию, но не буду её называть, потому что это не совсем корректно. Я ведь ещё не избранный президент. Во-вторых, не факт, что человек на это согласится. В существующей структуре старших тренеров нужно давать им спокойно работать и не вмешиваться каждый день.

— Говорят, в минувшем сезоне активно вмешивалась научная группа и не всегда это шло на пользу?
— Считаю, что связь с научно-методическим отделом ЦСП необходима. Одна голова — хорошо, а две — лучше, но как использовать полученную от науки информацию и в каком объёме решать должны сами тренеры. Они же и отвечают за результат. Навязывать им чьё-то мнение считаю неправильным.

— Вы допускаете привлечение иностранных тренеров пусть не в должности старших, но на какие-то проблемные позиции?
— Не исключаю этого на сто процентов, но сегодня не вижу, кого можно пригласить. Наверное, я бы поискал хорошего специалиста в стрельбе, такого как Альфред Эдер или Надежда Белова. Для нашей женской команды предложил бы кого-то из наших бывших биатлонисток, например Альбину Ахатову или Яну Романову, хотя бы в рамках частичной занятости. Они сами отлично стреляли и хорошо знают тему. А женщине с женщинами будет проще найти общий язык. Такая схема могла бы пойти на пользу нашим спортсменам.

«Все, кто приехал в Тюмень, кайфанули»

— Перейдём к делам международным. Этап в Тюмени несколько стран бойкотировали. По словам Лоуэлла Бэйли, желающих бойкотировать было больше, но перевесила необходимость решения турнирных задач. Вы чувствовали напряжённость и дискомфорт, исходящие от иностранцев?
— Я думаю, что все, кто приехал, кайфанули в Тюмени от атмосферы и поддержки. Для меня, побывавшего на многих чемпионатах и Кубках мира, было сюрпризом, когда наши болельщики поддерживали всех, а не только своих. Я общался со многими командами на закрытии. Все только благодарили за отличное проведение соревнований и тёплый приём. Понятно, что решение ряда команд не приехать политизированно. Бэйли я могу ответить, что знаю спортсменов, которые хотели бы приехать, но их национальные федерации запретили ехать в Россию. Не хочу больше возвращаться к этой теме. Жизнь всё расставит на свои места. Все иностранные спортсмены, которые были у нас, получили информацию и в дальнейшем такой проблемы быть не должно. Если Россия в чём-то провинилась, то нужно рассматривать конкретные доказательства конкретной вины. А так как они сейчас только на словах, исполком IBU и принял решения проводить в этом году соревнования в России. Также в силе остались все соревнования и по другим зимним международным федерациям.

— Условием восстановления СБР в правах была реабилитация МОК. Она состоялась, когда ждать аналогичных шагов со стороны IBU?
— Это одно из условий восстановления СБР в правах. Другое условия, чтобы до исполкома IBU 1-3 июня не было новых случаев употребления допинга спортсменами или нарушения антидопинговых правил должностными лицами СБР. Мы говорили в Тюмени о выполнении этих условий Бессебергом, и он считает, что статус СБР будет восстановлен.

— В следующем сезоне в России не будет соревнований. Помимо восстановления РУСАДА какие условия нужно выполнить, чтобы вернуться в международный календарь?
— Что касается Кубка мира, то это прерогатива исполкома IBU. Четырёхлетний проект плана утвердили бы давно, если бы не наши последние проблемы доклада Макларена. Что касается отсутствие этапа Кубка мира в следующем году, то попробую объяснить. На декабрь мы в принципе не подаём заявки, потому что это риск низкой температуры в России, январь застолбили на долгие годы Оберхоф, Рупольдинг и Антхольц. Раз в четыре года IBU проводит этапы Кубка мира в Северной Америке, поэтому седьмой и восьмой этапы примут Канада и США. В марте у нас чемпионат мира и один этап Кубка, который пройдёт в Осло. Многие знают, что 90 процентов бюджета IBU — это контракт с Евровидением, а Норвегия и Германия покупают у них максимальное количество трансляций. Осло — место, которое постоянно находится на биатлонной карте мира. Не вижу большой проблемы в том, что раз в четыре года у нас не будет Кубка или чемпионата мира. С 1 мая мы будем подавать заявки на другие соревнования (Кубки IBU, юниорский чемпионат мира, чемпионат Европы) на период с 2020 по 2022 год.

— Какие задачи предстоит решать России на выборном конгрессе IBU с учётом сложившейся политической обстановки?
— Во-первых, хотелось бы, чтобы РУСАДА восстановило своё членство в ВАДА в июне и мы смогли бы снова выдвинуть Тюмень в качестве кандидата на чемпионат мира — 2021. Во-вторых, России необходимо сохранить членство в исполкоме IBU и в техническом комитете IBU. В прошлый раз нам не хватило пару голосов, чтобы войти в техком. Учитывая наше многолетнее партнёрство с федерациями по биатлону других стран, мы считаем, что у нас есть достаточная поддержка, чтобы мы могли избраться в эти органы.

— Претендовать на должность президента IBU сейчас нереально. Но кто может занять этот пост?
— Я знаю пока только одного кандидата. Это швед Улле Далин. Он официально объявил об этом и направил письмо во все федерации. Дедлайн у нас 11 дней до конгресса, так что в течение мая мы узнаем больше о тех кандидатах, которые планируют избираться в руководящие органы.

— Среди них наверняка не будет Андерса Бессеберга. Уходит человек-эпоха, который 25 лет руководил мировым биатлоном.
— Пока вроде бы так. Если норвежская федерация не будет его выдвигать, то так и произойдёт. По нашим правилам, это не может быть самовыдвиженец. Его должна делегировать национальная федерация, при этом той страны, гражданином которой он является.

Ещё по теме: