Для Хованцева, который был успешен в русском биатлоне 90-х, а потом переехал в Европу, это второе возвращение на родину. В сезоне-2010/11 он управлял женской сборной, но потерялся в наших реалиях. Все закончилось дико: эпатажный Михаил Прохоров уволил Хованцева прямо во время эстафеты на домашнем ЧМ. Ни до, ни после ничего подобного с биатлонными тренерами не случалось.
Этой весной Драчев, едва возглавив СБР, обозначил: Хованцев – идеолог всей спортивной части. За три недели до сезона главный тренер сборной России рассказал нам о самом важном, что пережила команда за последние месяцы.
***
– Вы вернулись в наш биатлон 7 лет спустя после жуткого увольнения – на что сразу обратили внимание?
– Два момента.
Сильнее всего чувствовался осадок после допинговых проблем, после истории с отстранением от Олимпиады. Да, команда выступала в Пхенчхане, но не полностью тем составом, который это заслужил. Это наложило отпечаток на ситуацию, на настроения. Сейчас все успокаивается и на международном уровне, и у нас внутри. Статус РУСАДА восстановлен – это хороший знак для СБР; но наше восстановление в правах – вопрос не ближайшего времени.
Второе – чисто тренерское – в каком состоянии команда была после зимы: когда очень жесткая работа завела не туда и спортсмены подошли к сезону уже выхолощенными.
– Одна из самых заметных реформ – объединение основы и резерва, теперь по 16 мужчин и женщин работают вместе.
– Плюс привлечены некоторые спортсмены за счет регионов. Основа и резерв готовятся по одинаковой схеме, у каждой группы свои тренеры. Даже если бы мы не были рядом, в местах проведения сборов команды тренировались бы по одной методической направленности. Стрелковые тренировки мы сейчас проводим вместе, есть возможность наблюдать за всеми спортсменами.
– Но 16 человек на одной тренировке – это же неудобно, такая толпа.
– 16 человек – это не толпа, когда все грамотно организовано. Даже в Рамзау, где всегда много команд и сложнее всего попасть в расписание, у нас не было ни одной накладки на стрельбе. Когда нам давали 8 установок: 4 на лежку, 4 на стойку – этого хватало, никто никому не мешал. На комплексных тренировках не было такого, чтобы все пришли на рубеж в один момент – мы успевали охватить каждого; на других сборах было еще проще.
– И все равно последние годы команда готовилась не в таком виде – в чем замысел?
– Первое: команда А – это состоявшиеся спортсмены, которые много лет в биатлоне. Резерв – более молодые (Стрельцов, Поршнев) и юниоры (Томшин, Малиновский), которые теперь готовятся среди старших. Смысл в том, чтобы молодежь была рядом с опытными спортсменами постоянно – видела их работу, манипуляции с оружием, изготовку, технику передвижения, дисциплину.
Второе: все готовятся по одной схеме. Понятно, что младшим даем другие объемы и интенсивность. Нас часто спрашивают: а в чем индивидуализация? Как раз в этом: мы объективно оцениваем переносимость нагрузки, определяем состояние команды поэтапно и, если есть проблемы с восстановлением, корректируем тренировочную программу. Если ориентироваться только на пульс, перегрузить очень легко.
Контроль за переносимостью нагрузок мы ведем в том числе по биохимии, ФСО (функциональному состоянию организма – Sports.ru); за соблюдением интенсивности – по лактату и ЧСС (частоте сердечных сокращений – Sports.ru). Один спортсмен на лактате до 4 м/моль при частоте 140 ударов в минуту пробегает за полтора часа 18 км, другой с теми же показателями – 21 км. Оба получат одинаковый тренировочный эффект. Вот пример индивидуализации тренировочного процесса при работе в группе.
Третье: когда все рядом и работают по одной схеме, мы уходим от столкновения групп, реваншистских настроений. Раньше такое было: каждая группа делала все, чтобы быть впереди. Один тренер подсмотрел, что делает другой, и искал, как его обыграть. В результате все только и делали, что соревновались. Сейчас соперничество тоже есть, но в одном коллективе – на контрольных и так далее.
***
– Вы не из тех, кто грузит команду дикими объемами. Тренировки стали гораздо легче, чем в последние годы?
– Есть мнение, что мы не делаем почти ничего. Или тренируемся мало как никогда. Но это только мнение, как и в ситуации с якобы сорванным сбором в Контиолахти – один выступил, и началось.
В общем объеме мы тренируемся на 5-6 часов в месяц меньше, чем раньше – не такая значительная величина. Главное в том, что мы изменили соотношение нагрузок в микроцикле, а также работу в разных зонах интенсивности – первой зоны (на низком пульсе) стало намного больше, что позволяет хорошо восстанавливаться. Это самая заметная разница.
Нашу работу нельзя называть щадящей: все достаточно загружены, но за счет построения микроциклов не придавлены. Это показал летний ЧР, когда сборная была сильна по скорости, особенно на последнем круге. Над этим мы работали все лето.
– Считается, что без больших объемов скорость какое-то время будет в порядке, но сил на весь сезон не хватит.
– У меня есть опыт такой работы – сил хватает. И у мужчин, и у женщин – есть свежие примеры Юрловой (2015-й, где она стала чемпионкой мира – Sports.ru) и Малышко. В прошлом сезоне от начала до конца у Димы не было проблем со скоростью; иногда были проблемы с лыжами, и он переболел в середине сезона – чуть сдал, но в целом выступал ровно.
– Правда, что спортсмены сначала засомневались в этих идеях?
– Нагрузки, которые мы предлагали, для многих совсем новые – спортсмены не привыкли к работам на низкой интенсивности. Для них обычным делом было работать в постоянном напряжении и по сердечно-сосудистой системе, и по мышцам.
Мы предложили работу в первой-второй зонах, хорошее восстановление после ударных тренировочных сессий – и не все правильно это делали. Сработала сила привычки, которая нарабатывалась у некоторых годами: якобы надо постоянно испытывать напряжение.
В этом плане поначалу было некоторое недопонимание: мы задавали невысокий лимит интенсивности – и многие его не соблюдали. Приходилось останавливать: сбавь, помедленнее, спокойнее. Сейчас в основном адаптировались, есть только единичные случаи превышения.
– То есть год-два-три назад работа была гораздо интенсивнее?
– Думаю, да. Если брать недавнее прошлое, то загруженность была совсем другого порядка.
Мы анализировали два прошлых сезона и скоростные показатели ребят. В сезоне-2016/17 они продержались на хорошем уровне только декабрь, а к ЧМ посыпались – скорость очевидно упала. ЧМ прошел невразумительно у всех, за исключением Шипулина, который претендовал на медали.
В прошлом году команда не показала и этого, даже декабрь не получился – с первых же стартов скорости не было.
– Последний сбор перед сезоном пройдет в австрийском Обертилиахе, это горы. Очень нетипичное место – обычно на первый этап приезжали из Скандинавии или Тюмени.
– В этом году старт сезона в Поклюке – это высота, и нам нужна соответствующая подводка. Горных сборов у нас немало: сначала – Сочи, в октябре был Рамзау, в конце ноября – Обертилиах.
Схема прослеживается: мы постепенно набираем объем среднегорной подготовки. Новогодний сбор, скорее всего, проведем в итальянском Риднау – это тоже среднегорье. Перед ЧМ-2019 поедем или в Обертилиах, или в Риднау – смотря где будет лучше со снегом.
Мы не забираемся на экстремальные высоты, но горы нужны для хорошей адаптации и для прибавки. По подготовке к ЧМ идея тоже ясна; есть три волны повышенной работоспособности при грамотно проведенной работе на высоте: первая – до пятого дня, вторая – примерно с 12-го, третья – после 21-го. Мы планируем выступать на второй.
***
– В конце мая СБР утвердил список тренеров, в начале лета Сергей Башкиров и Павел Ланцов уехали в другие сборные. Как так вышло?
– Они подавали анкеты на конкурс, то есть хотели эту работу – но скрывали, что ведут переговоры с Кореей и Канадой соответственно. И когда у них срослись контракты, они уехали. Конечно, мы рассчитывали на них. Я понимаю, что человек ищет возможности для роста – в этом претензий нет.
Ланцов сначала позвонил и сказал, что может пропустить сезон, позже попросил паузу до августа, ссылаясь на семейные обстоятельства. Потом из новостей я узнал, что он подписал контракт с Канадой. Башкиров не присутствовал ни на одном сборе – и про его уход я тоже узнал не напрямую, а от кого-то. Попыток связаться я не делал – не вижу смысла.
– 25-летний тренер Владислав Тулаев, взорвавший межсезонье диким эфиром в инстаграме («от 150 тысяч начинаю только пальчиками шевелить», «будем парковаться на черном «мерине» возле Олимпийского комитета и уходить в закат») – как он оказался в сборной?
– Мы взяли трех молодых тренеров: Артема Истомина (мужчины), Павла Спиридонова (юниоры), которые работают и сейчас, и Влада. Они прислали анкеты на конкурс. Истомин больше тяготел к функциональной подготовке, Павел и Влад, судя по присланным материалам, – к стрелковой.
Павел и Влад проходили собеседование. Сначала они прочитали мне лекцию о стрелковой подготовке в биатлоне. Влад на достаточно высоком уровне владел материалом, но вел себя эпатажно, слишком уверенно – и я засомневался.
Потом мы устроили им тестирование: дали молодых спортсменов (уровень юношей и юниоров), предварительно попросили этих спортсменов совершать разные стрелковые ошибки на всех этапах, от изготовки лежа/стоя до производства выстрела, не слушаться. Поменяли детали лож, чтобы усложнить задание. И наблюдали, как Павел и Владислав это заметят и скорректируют. Насколько профессионально каждый объяснит, какую информацию донесет.
Когда Влад перешел к работе со спортсменами, то преобразился: с душой объяснял, вставал на колени на грязь (май, соревнования по летнему биатлону бегом, грунт), поправлял изготовку спортсменки, лежащей на ковре. Разве мажор так поступит? Он справлялся, не вышел из себя, увлеченно рассказывал, повторял снова и снова. После этого приняли решение: берем на резерв как тренера-стажера. Он работал под контролем, помогал, чтобы в перспективе вырасти в самостоятельного специалиста.
– Его знаменитое выступление в инстаграме – что это?
– Детство, мальчишество, не знаю, как еще назвать. Из ряда вон выходящий случай. Сразу после того, как все выплеснулось в СМИ, я с ним пообщался и сказал, что не вижу смысла продолжать работу. Как мне показалось, он был очень подавлен последствиями стеба в разговоре с другом, своих неуместных, подростковых шуток. И резонансом, конечно.
Могу добавить, что перед этим выступлением Влад уехал со сбора в Тюмени на два дня раньше по согласованию с тренерским штабом, но сдал обширный, детальный отчет по стрелковой подготовке всей команды.
– Президент СБР Владимир Драчев до скандала встречался с его мамой, топ-менеджером «ФосАгро».
– Вообще не привязывайте маму. Встреча состоялась, уже когда с составом тренеров все было ясно. И речь шла не о спонсорстве СБР, а о строительстве стрельбища в Кировске.
Там великолепные лыжные трассы, которые возродили Федерация лыжных гонок России и компания «ФосАгро». Я много лет работал на сборах в Кировске, еще в 90-х с Александром Грушиным мы профилировали там трассы. Отличное место для подготовки, профилакторий через дорогу от стадиона, в самом профилактории – бассейн, сауны, любое лечение. Мы после утверждения тренеров и списка стажеров и узнали, что мама Тулаева работает в «ФосАгро».
Весной я был в Мурманске, заехал в Кировск на несколько дней – присылал Владимиру Драчеву фото оттуда, мы много времени провели на сборах здесь вместе, он сразу по фото узнал наше бывшее стрельбище. 5 мая 2018-го лежало более метра прекрасного снежного покрова. Там спрофилированная 5 км лыжная трасса до 6 метров шириной, ослепительное солнце, как в Альпах, горы, открытые горнолыжные склоны. Мы пришли к единому мнению, что на базе профилактория «Тирвас» при наличии нормального стрельбища возможен как предсезонный сбор, так и восстановительный весенний.
Раньше мы там стреляли в маленьком карьере, его хорошо бы расширить до 15-20 установок. Драчев для этого вышел на «ФосАгро» – интерес у них был, но мы не сошлись по деньгам и отложили вопрос до следующего года.
– Как Тулаев показал себя за месяц-полтора в команде? Игорь Малиновский говорил, что никто не воспринимал его всерьез.
– Нормально работал, получал индивидуальные задания по спортсменам. Недоверие могло быть из-за возраста и из-за методов работы. Многие тренеры оценивают изготовку визуально, он пытался делать это по компьютеру – делал видео, ставил специальные программы. Он и учился, и вносил что-то новое, работал, подключая норвежские технологии.
Могло быть не все понятно, когда Влад рисовал кубы и квадраты, положение частей тела и распределение веса – для Игоря это, возможно, было новое. Они работали вечерами в тире.
– Разве не было видно, что у Тулаева как минимум по человеческим качествам все не очень хорошо?
– Он казался адекватным – не представлялось, что способен на такое. Думаю, из него когда-нибудь мог вырасти тренер, если бы он своевременно вышел из мальчишества и упорно развивался, обучался. У него был большой интерес к работе.
Кстати, зарплату он так и не получил, потому что контракта с ним не было. Его привлекали на испытательный срок как стажера, на момент комплектования тренерского штаба Влад планировался в помощники Сергею Башкирову.
– Есть пример удачнее – 23-летний Артем Истомин. Чем привлек он?
– В его анкете был такой материал, который сразу показывал: есть определенный уровень и знаний, и усидчивости, чтобы просто собрать эту информацию. Это материал о подготовке норвежцев, которого нет в открытом доступе. Я был в Норвегии на семинаре, там частично познакомился с их системой – анкета Истомина меня заинтересовала.
Мы встретились; его понимание и анализ, предложения по подготовке произвели впечатление. Мы ориентировались на просьбу руководства: подключать к работе молодых.
– Должны ли молодые, пусть даже талантливые, начинать работу прямо со сборной? Есть регионы, команды скромнее.
– Я не говорю о нем как о сформировавшемся специалисте. Артем продолжает учебу, но направление задано: мы готовим тренера, который в перспективе способен работать по современным методикам. Он тренер-стажер. Сама логика, как я считаю, правильная – подключать молодых к работе.
Методическое направление в любом случае задает не Истомин. Я взял Артема под свое руководство, чтобы потом – подчеркну, потом – подключать к юниорам или юношам. Чтобы уже там он действовал самостоятельно, сохраняя единое методическое направление.
В лыжных гонках сделали это: Егор Сорин работал с Крамером – сейчас руководит резервом. Даже не зная этого, мы мыслили так же: надо взять молодого и подготовить его к самостоятельной работе. К Истомину претензий нет – он сработался с коллективом, того недоверия, которое было вначале, сейчас нет. Артем выполняет задачи, которые мы ставим. Плюс у него есть свое видение, мы это обсуждаем и некоторые моменты даже используем.
– Тот же Тулаев говорил о нехватке патронов в команде. Александр Тихонов – о проблемах с деньгами. Как дела с этим?
– Александр Иванович любит преувеличивать. Если он что-то говорит – значит, он абсолютно прав. Вы когда-нибудь слышали, чтобы он чем-то помог? От него – сплошная критика: с командой работают бездари, в федерации никто ни на что не способен, денег нет. На самом деле мы всем обеспечены.
Что касается патронов, то для России ситуация несколько лет не меняется: мы по-прежнему под санкциями – завозить качественные патроны в Россию непросто, из-за чего иногда возникают временные трудности. В Европе мы работаем с тем материалом, с которым хотим, проблем нет. Что касается России, я бы эту тему обошел. Сложности с доставкой есть, но не из-за того, что у нас якобы не хватает денег. Мы нашли решение: команда обеспечена патронами на весь сезон.
***
– Сколько времени вам понадобится, чтобы новая методика дала результат? У нас не ждут даже месяц.
– Тот скачок, который нам нужен, не сделать за год. Даже Крючков после четырех лет работы с Шипулиным отмечал, что они что-то недоделали. Мы работаем, но сопутствующих факторов много.
Что бы я сейчас ни сказал, вы все равно оцените нас по ЧМ, а не по Кубку мира. Медали на Кубке мира – сложный критерий. У нас есть примеры, когда медалей было много в преддверии ЧМ, а на нем – ноль. И все – сезон провален. Где были шведы до Олимпиады-2018? Каким был их сезон? А на Олимпиаде – лидеры, в том числе и в методическом плане.
После того, что было в прошлом сезоне, я не рискну говорить, в каком состоянии мы будем и какие места займем. Но мы из этой полосы выйдем.
– Сколько медалей ЧМ-2019 посчитаете успехом?
– Мы ничего такого не пропечатывали: где успех, где провал. Успешное выступление – это когда медали есть. На последнем ЧМ были золото и бронза; наверное, это хороший результат и для нас. Но при условии, что команда будет бороться во всех гонках, покажет высокие скорости, а медали не будут носить сенсационный характер – когда откровенно повезло с ветром и тому подобное.
И очевидно, что по итогам сезона мы должны сохранить полные квоты в обоих составах.
– Как втягивается Шипулин, который присоединился к команде несколько недель назад?
– Он выполняет работу по планам Крючкова, а мы обеспечиваем условия. Также вместе с командой Антон выполняет стрелковую часть. Постепенно он втягивается в работу.
– В декабре его не будет на Кубке мира?
– Мы можем его привезти, но все-таки это рано. Зачем торопить и срывать планомерную подготовку? Да, Антон может и в декабре показать и нормальный результат, но ценой сверхнапряжения. Наша задача: чтобы он постепенно шел к ЧМ, не исключая соревновательный опыт в том числе и на международных стартах.
– У вас репутация мягкого и неконфликтного специалиста – в нашем биатлоне с таким подходом трудно. Меняетесь?
– В этом плане меняться поздно. Но что такое мягкий тренер? Тот, кто идет на поводу у спортсменов? Сейчас президент – бывший спортсмен, он правильно понимает многие моменты: что тренеру не надо мешать, что тренер ответит за всю подготовку после ЧМ.
Я, как и раньше, выступаю за диалог со спортсменами. Я всегда был против солдафонского подхода: умри, но сделай. Должно быть доверие, но я понимаю, что оно не приходит моментально. За эти 5 месяцев не припомню ни одной ситуации, чтобы я повышал голос или жестко что-то вдалбливал.
Чтобы оставить комментарий, зарегистрируйтесь и войдите через свою учетную запись.
ну уж зачем так врать, все взрослые люди, всё понимаем...
Или уж рассказывал бы кто ещё прислал анкеты,кого еще рассматривали, может конкурс проводили на занятие вакантных должностей, какие требования, параметры оценки, где результаты опубликованы...
Взрослый мужик, а сочиняет... как для подростков
Ну а про "новую методику" с контролем пульсовых зон, это уже анекдот, сейчас 2018 год, проснитесь, этим уже никого не удивишь, индивидуальный подход...
Про невероятное кумовство - молчу, у нас же нигде спортивного высшего образования в стране НЕТ! Поэтому взяли летчика))) Всю эту биатлонную братию - на стажировку в ФЛГР, носить питье и полотенца, а потом - способных (имеющих желание и возможность осмыслить) обучать методикам.
А плюсики/минусики - тоже позабавило, мне же не 15 лет)))
И как только ещё Черезов не продавил законодательно ижевские винтовки ?
Конечно же все что я пишу - это исключительно моё мнение.
Ну заминусили, ну не нравится людям признавать, что:
1. летчики принимаются на работу тренерами
2. про пульсовые зоны спортсмены такого уровня должны были давно знать
3. кумовство и прочее "ты мне - я тебе"
Я может быть придумываю? это не темы интервью?
хорошие специалисты перебрались в другие страны
Вот что нужно отслеживать, это общий уровень стресса. Он для каждого спортсмена индивидуален. А отслеживать его можно только по гормонам, что не так просто в полевых условиях.
Пытаться "зачмурить" высказывания А. Хованцева в интервью не имеет смысла хотя бы потому, что биология и физиология человека не механические системы и их функционирование не может быть объяснено в полной мере моделями механики. А потому в тренировочных делах преобладает преимущественно эмпирика, а все остальное - попытки определить лишь некоторые экспериментальные закономерности. Которые, повторюсь, вряд ли можно достоверно объяснить механическими моделями.
Что касается конкретного примера о спортсменах, пробежавших разное расстояние за одно и то же время, то речь в интервью идет всего лишь об одинаковой для каждого из них тренировочной нагрузке. Поскольку люди разные, бегут с разным физиологическим напрягом. А одинаковость тренировочного эффекта при одинаковой тренировочной нагрузке - всего лишь гипотеза, основанная на эмпирических закономерностях. Типа, если спортсмены примерно одного уровня получают одинаковую нагрузку, то и эффект от тренировок у них будет одинаков. И нередко, хотя и не всегда, эта гипотеза работает.
В работе А. Хованцева гораздо интереснее его подход, основанный на гипотезе эффективности тренинга в первой зоне. Он импонирует, поскольку более комфортен. Однако бытует мнение, что комфортность тренировочного процесса не обеспечивает успеха в гонках. А потому будем ждать результатов (протоколов соревнований) эффективности такого подхода.
Но по умничаю …..
Молодежь говорит «зачморить»…..
Мне вообще кажется, что дело в другом. Когда все в порядке в стране, то и в спорте все неплохо, как во взрослом , так и в детском.
Тогда и элитные спортсмены постоянно "выстреливают", причем благодаря (а иногда и вопреки) самым разнообразным тренерским методикам.
А вот когда все через "одно место", то можно тысячекратно выжимать разными "прогрессивными методиками" одну и ту же группку спортсменов - вероятность "выстрела" конечно будет, но очень невысокая.
Положительные примеры есть - лыжи, плавание - там даже новое поколение пришло на очень высоком уровне. Но это скорее исключения, чем правило, ибо таких видов все меньше.
В общем, без особого оптимизма (как, впрочем, и интереса) ожидаю предстоящий сезон.
Александр, вас всегда очень интересно читать! Вы немного "в теме" физиологии и биомеханики, у вас много соревновательного и тренировочного опыта (пусть он и не из спорта высших достижений) и вы понятно для окружающих можете донести не очень простую информацию.
Так вот, последние несколько месяцев, меня очень интересует один вопрос: почему легкоатлеты-марафонцы так высокоинтенсивно тренируются? И при этом у них невысокие объёмы тренировочной работы (т.е. они объём компенсируют интенсивностью). Ведь могли бы как лыжники - много тренироваться, но при этом в первой зоне. Сможете что-то сказать, почему различается тренировочный процесс между этими видами спорта?
Что касается тренировочного эффекта, то здесь возможны варианты когда разные нагрузки дадут одиниковый тренировочный эффект, и наоборот, когда одинаковые нагрузки (измеренные формально по ЧСС, лактату, или как еще) дадут разный трен эффект. Но вообще говоря, прежде чем спорить об этом нужно дать более-менее подходящее определение "тренировочного эффекта".
"взятие крови - блин, это довольно болезненная процедура, доложу я вам! " - ничего сложного и болезненного в этом нет. Портативным прибором прокадывается пальчик так что Вы ничего не почувствуете и тут же увидите уровень лактата.
Да, лактат используется как промежуточный продукт в химических реакциях выделения энергии для мышц при работе выше аэробного порога, когда вмето жиров начинают использоваться углеводы. Это давно известно. Но когда при повышении интенсивности лактат перестает утилизтроапться и накапливается - вот тогда он начинает приносить вред Для лыжника скорость понижения лактата во время отдыха (на спусках, например) не менее важна чем скорость уменьшения ЧСС.
А в чем все-таки устарел метод Хрванцева?
По существу. Хованцев не раскрывает в тонкостях потому, что его об этом никто не спрашивает. Спросят, расскажет.
Я как раз слышал, что тренировки у легкоатлетов в плане кол-ва часов не менее длительные,
Но именно с зонами интенсивности они работают по похожим схемам.
То есть меньше тренировок во 2 -- 3 зоне.
А развивающие тренировки более жёсткие.
Касательно объемов и работы на тренировках правильно описали
Сейчас тренд идёт к расчету "нагрузки" в часах.
А не в километрах.
И при этих самых часах тренировочный объем в км, выполненный каждым спортсменом разный.
А часы нужны только для расчета предполагаемой "нагрузки" на организм.
Так по сегодняшним тенденциям можно определить более точно "нагрузку".
Поэтому часы - это единицы измерения и не более.
Истомин: «….. Для работы с детьми не нужно столько знаний.»
Вроде как не очень точно процитировано…. Мягко говоря….
2 Александр Соловов
.....
Так вот, последние несколько месяцев, меня очень интересует один вопрос: почему легкоатлеты-марафонцы так высокоинтенсивно тренируются? И при этом у них невысокие объёмы тренировочной работы (т.е. они объём компенсируют интенсивностью). Ведь могли бы как лыжники - много тренироваться, но при этом в первой зоне. Сможете что-то сказать, почему различается тренировочный процесс между этими видами спорта?
1. Бег по сути более интенсивная нагрузка, чем лыжи. Фаза расслабления (скольжение, прокат) в лыжах длиннее/дольше, чем в беге.
2. В беге преимущественно работает лишь часть тела (ноги), тогда как в лыжах нагрузка комплексная - на все тело. Даже в ДП при правильной технике нагружаются не только корпус, плечевой пояс, но и ноги, причем очень даже прилично.
В силу фактора 1 бег сам по себе более интенсивен, чем лыжи. Бежать в первой зоне наверное очень "нелегко" . А попытки сохранять подобную низкую интенсивность ведут к деградации техники и, возможно, мышечной системы.
В силу фактора 2 в беге легче достичь баланса между мышечной системой и ССС. Не нужно "прокачивать" все части тела, как это делают лыжники, и затрачивать тем самым больше времени на тренинг.
У меня есть приятель: зимой он лыжник, летом ориентировщик, иногда бегает полумарафоны, хотя и роллерами не пренебрегает. Так вот он всю нагрузку приводит условно к беговой через коэффициенты. Самый низкий коэффициент у него -велосипед, далее (побольше) идут роллеры ( в зависимости от марки), имитация, потом лыжи. На самом верху беговая нагрузка с коэффициентом 1. Все это, конечно, условно. Но общая тенденция соотношений тренировочной интенсивности понятна. Сам я очень "печалюсь", что не могу ныне бегать. Поскольку считаю, что без бега для поддержания формы приходится тратить больше времени.
Но кто точно скажет, что такое "тренировочный эффект"?
Даже результат в соревнованиях тут не показатель. Можно на одном единственном старте себя выжить, показать результат, а потом весь остальной сезон "отдыхать" придется. Похоже точного критерия нет. Хотя в конечном итоге это конечно устойчивый результат в серии соревнований (или результат по времени на фикс. дистанции - примерно, для себя).
А вот затраченную энергию наверное можно довольно точно "измерить" в относительных единицах по интегралу превышения пульса над нормой за время тренировки. Организм сам "сосчитает", сколько ему понадобится "лишних" ударов.
скачайте учебник биохимии Северина, найдите в предметном указателе "лактатдегидрогеназа", прочтите соответствующие страницы о том как лактат появляется и усваивается в разных органах человека, только медленно, еще захватите "глюкозо-аланиновый" путь.
Еще порадовало, что в рецензенты московского учебника выбраны люди из Российской глубинки - это правильный подход - Ростов-папа и Астрахань-мама - это самое то, что надо. Они плохого не посоветуют))) Собственно, выбор рецензентов ставит крест на этом эпохальном труде. Да и вообще, рекомендация учебника в современной России со стороны Минздрава - это... Хуже может быть только спортсмены-депутаты гос.думы и рекомендация пенсионной реформы. Так выходит, что Модест во всем прав?! Вот я договорился...
Думаю, она не сильно устарела. То что "на одном уровне лактата и ЧСС производительность у двух спортсменов разная" - ничего удивительного т.к. разные спортсмены по-разному переносят повышенный уровень лактата, да и вообще накопление лактата - не единственный фактор определяющий производительность спортсмена, т.е. не является универсальным показателем. Тем не менее, очень важным и информативным.
Модест конечно прав, что замеры по чсс и лактату устарели, но в гормонах сам черт ногу сломит, там тысячи нюансов, можете прослушать например лекцию для продвинутых о том, как все сложно
90% биомаркеров крови туфта, сильно варьируют от сиюминутных настроек организма. оставшиеся 10% помогают выявлять на ранних стадиях серьезные патологии типа ифаркта или рака, но не такую эфемерную вещь как спортивную форму.
может быть лет через 20-40 будет создана компьютерная модель человека, куда можно будет ввести исходные параметры организма, рациона питания, физической нагрузки, а на выходе получить точные сведения, что с тобой будет при таком режиме завтра, через месяц... пока же ученые балуются метаболическими картами только на уровне клетки, этого уже достаточно чтобы сломать мозг
если вы шарите в биохимии, еще очень рекомендую видео (можно конвертировать в аудио) лекций симона шноля, современника северина и которому сейчас кажется за 90 лет. там просто поэзия, большой и малый театр отдыхают. примерно как вы литературно описали однажды коньковый ход, так шноль рассказывает о биохимии, но в основном о судьбах многих легендарных ученых, современником и коллегой многих из которых являлся он сам.
но человечество скорее себя уничтожит, чем познает тайны жизни и смерти.
Главное, всем хочется пожить подольше....
Познать себя куда сложнее и важнее,
С этим даже Эйнштейн не стал бы спорить.
Так что, дерзайте друзья, так вам завидую....
Подскажите учебники для чайника.
Дочь прогрессирует в биологии, хочу быть в теме.
С уважением,
Это понятно. Тема просчитанного тренировочного эффекта – это требование публики от артиста успеха, успеха и только успеха. В каждой роли, у каждого режиссера. А ведь и Смоктуновский и Папанов и многие другие наши бриллианты знавали и провалы.
Я сам – эта публика, но по давнишней работе маленьким начальником понял, что работа тренеров – творческая. Иной тренерский совет, бывалочи, по накалу давал сто очков вперед собраниям театральных групп.
Необходимо ранжировать термины "тренировочная нагрузка" и "тренировочный эффект". Первая рассчитывается, второй прогнозируется. С той или иной степенью вероятности. Одна и та же нагрузка дает разные тренировочные эффекты. Даже у одного и того же спортсмена в разных его состояниях и на разных этапах подготовки.
Перегрузка в подготовительном периоде ( чем грешили биатлонисты последние годы) сужает поле выбора средств в точечных доводках соревновательного. Оптимальная нагрузка оставляет тренеру и спортсмену большую вариативность в этом.
Но дальше – стоп! Дальше тренер творит в буквальном смысле. Мы ведь уже слезли с метеонашихдоблестныхслужб. Давайте разожмем хватку и на горле тренеров.
Помнится как один детский тренер, пожалев старикана (меня) ползущего в тягун, кинул короткую фразу "слезь с палок". Я перестал давить на палки и мгновенно почувствовал как должны идти ноги. Стало намного веселее, а потом и палки включил, но уже не так. Так что...
Если параметров много (одних ферментов сколько назвал Карен.. ), то система становится малопредсказуемой и надо применять феноменологические подходы, как делают, например, при описании сил трения. Но похоже для "тренировочного эффекта" и таких нет. Поэтому тренер это маг и художник, а спортсмен - глина..
Все усугубляется в таких видах спорта, как лыжи, еще и тем, что призовых мест всего три. И чиновники, а тем более зрители, никак не поймут, что занять на КМ 62 место из 99 стартовавших это в принципе хороший результат. На Кубке мира слабых нет, не ОИ. Но для зрителей это провал. А чиновники не дадут денег, что гораздо хуже, чем руки на горле тренеров..
P.S. такая работа является самой жёсткой , выполняемой в непрерывном режиме, разработанной для нац сборных...