• 
  Артём Кузнецов

  ТАСС

Владимир Драчев: «На одном Шипулине свет клином не сошелся. Если его не будет, появится другой»

— В одном из последних интервью вы сазали про "зачистку" в СБР. Получается, не все там было чисто?

— Каждый по-своему понимает значение слова "зачистка". Когда сменяется глава в любой организации, он приводит с собой людей, с которыми он будет работать. В СБР пришла новая команда, в ней, кроме Виктора Майгурова, нет никого из старого руководства, если не учитывать технических специалистов.

Поэтому, говоря о зачистке, я имел в виду уменьшение финансовых потерь, в том числе на содержание СБР. Нагрузка была довольно большой, поэтому необходимо было ее уменьшить, чтобы высвободить больше средств, которые мы получаем от наших партнеров, на выполнение основной функций организации — на развитие биатлона в стране.

— Бюджет СБР — секретная информация?

— Нет, но сейчас мы оцениваем, чем мы располагаем и какие источники финансирования еще будут. После допинговых скандалов мы лишились ряда спонсоров, кто-то сейчас выжидает.

— Он будет профицитным?

— В биатлоне он в любом случае будет дефицитным. Если бы мы получали огромную сумму денег, то все равно направляли бы их нуждающимся федерациям. Если нам даже удастся покрыть расходы на содержание сборных, оставшиеся средства мы сможем пустить на приобретение патронов, винтовок, экипировки, строительство стрельбищ и всего остального. Так что чем больше, тем лучше, тем больше будут получать регионы.

Сейчас работаем с тем, что есть. Плюс мы ищем новых спонсоров. К примеру, пытаемся выйти на индивидуальную работу с "Газпромом" и еще несколькими компаниями.

— Через пару месяцев после вашего избрания были сообщения о том, что в СБР начались перебои с выплатой заработной платы сотрудникам. Сейчас удалось нормализовать ситуацию?

— Мы столкнулись с тем, что не смогли выдавать зарплату, потому что два месяца проходили регистрацию. Счета были заблокированы, с них просто нельзя было снять средства. Только после прохождения регистрации в Минюсте и в налоговой мы смогли начать выплаты. Процедуру мы прошли в августе.

— Вы отмечали, что административные расходы в СБР сократились вдвое. А какой сейчас штат в организации?

— Точное число назвать сложно. Непосредственно сотрудников СБР не так много, но СБР — это не только те, кто работают в офисе. Речь идет и о тренерах, смазчиках, массажистах, врачах. 

— То есть со многими пришлось попрощаться, если вы говорите о двукратном сокращении?

— Да, со многими попрощались.

— И, видимо, с теми, кто сейчас критикует вашу работу? 

— Я больше чем уверен, что это как раз те люди, которые остались не у дел в новой команде.

— В них говорит обида? Да и финансовый вопрос, наверное, имеет значение.

— Думаю, что да. Возможно, все еще даже не до конца высказались: ждут, что мы провалимся или иной ситуации. Но это нормально. Я же стараюсь работать со всеми, и, возможно, мы найдем способ подключить тех, кто сейчас у нас пока не работает. Но на сегодня мы минимизировали расходы, нам нет смысла держать огромный штат, если в этом нет необходимости.

— Вы были готовы к тому, что ваша работа сразу будет подвергаться частой критике?

— Я просто делаю то, что должен, и будь, что будет. Критиков я особо не слушаю.

— Но ведь подобные заявления создают неблагоприятный фон.

— Вокруг кого?

— Вокруг той же команды, спортсменов, да и СБР, которому нужны спонсоры.

— Надо просто меньше читать это и больше времени посвящать работе. Зачем читать высказывания кого-то, если ты и сам понимаешь свои проблемы? Если у тебя проблем нет, то и отзывы будут хорошие.

Я просто не хочу лишнее время тратить на чтение непонятных статей. Зачем? Я выполняю работу, которую считаю важной. Внутри команды мы всегда можем обсудить различные пути, главное — нами выбрана цель, и мы к ней движемся.

— В числе критиков выделяется один человек – Александр Тихонов (четырехкратный олимпийский чемпион по биатлону, неоднократно критиковавший руководство СБР, - прим. ТАСС). Хоть он уже и приучил всех к тому, что постоянно выступает с резкими высказываниями, для многих людей его мнение все еще остается весомым. С ним на данном этапе вообще невозможно найти точки соприкосновения?

— А зачем? Это для него подпитка, иначе ему просто неинтересно жить, он хочет быть постоянно на виду. Поэтому все эти события и происходят. Так что дело совсем не в том, что пришла новая команда или еще в чем-то, а в самом Тихонове.

— Вы с ним не контактируете?

— Вообще с ним не общаюсь.

— А со сборной? Вы сейчас были на отборочных стартах в Контиолахти, удалось ли вам пообщаться там со спортсменами? Верят ли они в вашу команду, в тренеров?

— Мне удалось совсем немного пообщаться, поскольку ситуация была непростой — всем надо было готовиться к отбору, который решал дальнейшую работу каждого. Поэтому я старался не вмешиваться, а когда прошел отбор, то удалось переговорить с несколькими спортсменами.

Кто-то остался недоволен, без этого никак — ни одна работа без такого не обходится. Просто надо понимать, что если будет результат — будет и место в сборной, дверь в нее всегда открыта.

— Понятно, что система отбора никогда не будет совершенной. Нынешняя предполагала, что лучшие определялись по итогам двух гонок. Она себя оправдала?

— На сегодня это был единственный вариант отбора лучших. Речь же идет не о том, что спортсмены отбирались в сборную на весь сезон, пока он касается только первых этапов Кубка мира и Кубка IBU. Ротация обязательно будет, никаких вопросов быть не может. Сборная — это не закрытый клуб, она должна собирать лучших.

— Эти две гонки действительно отобрали лучших на сегодня спортсменов?

—  Возьмем Максима Цветкова, которого все сейчас обсуждают. Если он на отборах занимает 18-е и 20-е места, как мы скажем, глядя в глаза, к примеру, Матвею Елисееву, что вместо него на Кубок мира едет Цветков только потому, что он чемпион мира 2017 года?

Должен быть честный отбор. Для Цветкова двери открыты: побеждай — и дальше едешь ты, заслужи снова.

— А нет ли опасений, что спортсмены готовились к отборочным стартам, а не к Кубку мира? Не последует за этим спад?

— Мы всегда готовимся к стартам, это нормально. На сегодня лучшие — они. Причем мы подробно разобрали выступление каждого спортсмена, оценили скорость прохождения дистанции. Результаты показали, что шесть ребят опережают остальных с отрывом больше десяти очков.

— Чем объясняете слабые результаты Цветкова и Антона Бабикова? Они же тоже тренировались в сборной.

— Думаю, сейчас им надо покопаться внутри себя и понять, все ли они сделали правильно. Все очень просто. Все тренировались под руководством Анатолия Хованцева, в том числе и Малышко, и Гараничев, и Логинов. 

— Быть может, им не подошла новая методика тренировок?

— Сейчас бессмысленно об этом говорить. Кто знает, возможно, через несколько недель они будут всех побеждать. Что, получится, что им подходит новая методика? Все выполняли работу, которую просил тренер. А вот насколько ответственно они к этому подошли, это уже надо спросить у них самих.

— Вопрос про Шипулина. Я так понимаю, что отдельно от сборной он больше тренироваться не будет?

— Отдельно группа точно не сохранится, Антон будет работать с командой. Если у него есть желание работать по планам своего тренера, корректировать с ним подготовку по телефону или интернету, то мы вмешиваться в процесс, который ему больше нравится, не будем. Но возить отдельную команду из тренеров и массажистов мы точно не станем.

— Он согласился на такие условия?

— Мы с ним все обговорили, все условия в команде для него будут созданы.

— В январе, как вы отмечали, мы можем его увидеть на этапах Кубка мира?

— Для этого ему надо подготовиться. Остальные планомерно готовились к сезону, в то время как его подготовка шла по нисходящей и сейчас ему приходится набирать спортивную форму. После этого ему надо показать себя на каких-нибудь стартах, потому что мы не знаем, в какой он форме сейчас находится. Если он будет готов, мы возьмем его на этапы Кубка мира.

— При этом вы озвучили задачу нашим командам попасть в тройку общего зачета. Откуда такой оптимизм?

— Надо ставить реальные цели. Я же не говорю о задаче победить в Кубке наций. Если мы были четвертыми, то сейчас надо стать как минимум третьими.

— Довольно амбициозная задача с учетом отсутствия Шипулина, на котором держалась сборная?

— Не на одном Шипулине свет клином сошелся. Если его не будет, появится другой. Будем ждать, плюс у нас Дима Малышко в отличной форме, надеемся на Сашу Логинова. Да и молодые тоже радуют, тот же Елисеев сейчас в прекрасной форме — он замечательно пробежал финишные круги во время отборочных стартов. Будем надеяться на молодежь, ей надо расти. Эта ситуация даже придаст стимул нашим спортсменам.

— Но морально вы готовы к шквалу критики в том случае, если на первых этапах нам не удастся показать высоких результатов?

— А мы что, в прошлый сезон хорошо выступали?

— Нет, но другое дело, что сейчас, после смены руководства и тренерского штаба, ожидания могут быть завышенными.

— Но от смены руководства спортсмены быстрее не побегут. Надо их вырастить. Посмотрите на работу Елены Вяльбе, сколько лет они шли к тому, чтобы появились лыжники уровня Александра Большунова? Или в прыжках с трамплина у нас появился Евгений Климов. Он же не сразу стал побеждать, а постепенно шел к этому.

У нас есть резерв, именно по этой причине мы сейчас возили по сборам команды по 20 человек. Это позволило оценить всех. Кроме них у нас практически нет никого, кто может составить конкуренцию. Мы будем очень рады, если появятся другие спортсмены, но на сегодня мы имеем тех, кого имеем.

— То есть большого разочарования от отсутствия результатов не будет?

— У меня разочарования не будет, поскольку мы целенаправленно готовимся к Олимпиаде 2022 года в Пекине. Для этого мы обновляем команду, просматриваем всех возможных кандидатов. Не исключаю, что после этого года будут большие перемены. 

— У нас есть замечательные юноши и юниоры, которых мы находим. И они по достижении 21 года уже могут поехать на Олимпийские игры и завоевать там медали, как это удавалось Сергею Чепикову. Надо искать таких людей. У нас прекрасная юниорская команда, надеемся, что из нее на замену придут сильные спортсмены. Сейчас в сборной у нас собраны лучшие, они и поехали на Кубок мира. Но к 2022 году может быть совершенно обновленная команда.

— Именно по этой причине вы уделяете большое внимание регионам?

— Мы хотим, чтобы регионы ожили, поднялись и дали толчок развитию юношей и юниоров. Сейчас их мало, нам надо больше, чтобы конкуренция по этим возрастам была запредельной — за 200 или за 300 спортсменов. Впереди большой срок, и нам надо поменять систему: дать регионам возможность найти лучших и взять их в сборную, которая после даст бой всем остальным.

— Вы гарантируете прозрачность отбора? Блатных не будет?

— Да, ведь лидеров мы будем видеть изначально. И дальше их развитие можно будет отслеживать. Просто так новый Шипулин не появится.

— А есть ли лобби у отдельных регионов? До сих пор многие уверены, что в предыдущие четыре года в сборную некоторые тюменские спортсмены попадали не по спортивному принципу.

— Главный тренер сейчас ни к кому не привязан, у него нет ни одного спортсмена, с кем бы он работал персонально. Да, в прошлом году он персонально готовил Малышко и Юрлову, но у них нет никаких привилегий.

— По тренерскому штабу вопрос. В межсезонье его неожиданно для вас покинули Павел Ланцов, Сергей Башкиров. Требует ли усиления тренерский состав сейчас?

— Я бы хотел усилить тренерский штаб, мы сейчас над этим работаем. Надо улучшить качество стрельбы, качество работы с изготовкой, со спортсменами на рубежах. В ближайшее время мы будем искать специалистов из числа закончивших карьеру биатлонистов, которые хорошо стреляли.

— Речь идет о мужской или женской сборной?

— Ищем тренеров для обеих команд, причем есть универсальные специалисты, которые могут оказать поддержку и мужскому, и женскому составу одновременно.

— О международных отношениях. Что за рабочая группа, которая была создана Международным союзом биатлонистов (IBU)?

— Она будет отслеживать выполнение критериев восстановления СБР, сейчас идет их обсуждение и анализ. В нее мы включили двух человек.

— Кого?

— Виктора Майгурова и Сергея Голикова. Первый в СБР занимается международными делами, второй — исполнительный директор, который отвечает за финансовые и юридические вопросы.

— По четырем допинговым расследованиям, в центре которых оказались Евгений Устюгов и Светлана Слепцова, никаких подвижек нет?

— Нет. Возможно, в декабре что-нибудь появится, но пока полное затишье. Все документы от СБР и спортсменов были отправлены, другой информации получено не было.

— Если мы получим восстановление, на чемпионат мира какого года можем претендовать?

— До 2023 года уже не получится, потому что все распределено. Выборы столиц следующих чемпионатов мира пройдут в 2020 году на конгрессе IBU. У нас есть три основных стадиона: в Ханты-Мансийске, в Тюмени и в Сочи, так что при поддержке регионов мы сможем выходить на крупные старты.

Понятно, что начнем с кубков мира, но, возможно, заявимся и на чемпионат мира. Все знают, что чемпионаты мира в России всегда были лучшими, никаких замечаний к организации турниров никогда не было.

Кроме того, глядя на то, что сейчас происходит в Европе, где нет снега, первый, декабрьский этап Кубка мира можно спокойно провести как в Тюмени, так и в Ханты-Мансийске. Проблем со снегом там нет, в то время как сейчас организаторы тратят сумасшедшие деньги для того, чтобы старый, заготовленный снег перенести на трассу. А ведь все это после сказывается на цене билетов и всего остального. В итоге они сами же себя наказывают своими санкциями.

— Это понимают внутри IBU, если не брать в расчет последние события?

— Биатлон без России — не тот биатлон. Мы все видим, что многие страны развивают биатлон, но Россия обладает историей, традициями и огромной зрительской аудиторией. Кроме того, команда России всегда была одной из ведущих в мире. Да, есть трудности, но они все преодолимы. И IBU понимает, что без российских телезрителей рейтинги падают и что эти допинговые скандалы на пользу не идут и им, в том числе и финансово.

— Осталось российскому биатлону вернуть победные традиции.

— Результат придет, главное — работать. Если говорить о работе и ничего не делать, то это одно, а если работать, то результат будет.