• 
  Денис Косинов

  Пресс-служба СБР

Психолог Елизавета Кожевникова будет работать с биатлонистами

В новом сезоне к работе со сборной привлекается новый специалист – заслуженный мастер спорта, призер двух Олимпийских Игр по фристайлу Елизавета Кожевникова.

Нет, она не будет объяснять спортсменам и тренерам азы акробатики и прохождения поворотов – задачей Кожевниковой будет психологическая помощь.

Обозреватель Р-спорт Денис Косинов поговорил с Елизаветой о ее работе в этой области и о том – какую роль она видит для себя в биатлоне.  

- Вам предстоит работать с биатлонистами. Можно ли сказать, что вы уже достаточно напрактиковались на керлингистах и велогонщиках, чтобы чего-то от сотрудничества с биатлонистами уверенно ждать?

- Конечно. Я другая, нежели была три года назад. Я совершенно уверенна в том, что я делаю, и это позволяет мне не задумываться об ожиданиях.

- Со спортсменками вы еще не встречались, но с тренерами пообщались. Как они вас приняли?

- Это была встреча, на которой я информировала тренеров о том, что мы можем делать. Что нам доступно, и какими методами будем работать. Я увидела заинтересованность, н не почувствовала какого-то обесценивания и неприятия. Это прогресс по сравнению с предыдущими проектами.

- Вы говорили, что для спортивного психолога нет разницы, каков вид спорта, сложно-координационный или циклический. Но есть ли для вас разница в том, каков возраст спортсменов? Что сборная России по керлингу, что команда «Газпром-Русвело» состояли из взрослых спортсменов, а теперь вам работать с юниорами. Более того, девушками. Проще ли «достучаться» до юной спортсменки, чем до зрелого атлета?

- Судя по моей практике индивидуального консультирования подростков, это так. Да, проще. У них еще нет опыта успеха, который очень закрепляет все процессы. «Я сделал это, получил вот это». Юниоры более открыты, они больше хотят. Меньше сопротивляются. Возможно, потому что они ближе к детскому возрасту, чем ко взрослому. (Смеется) Безусловно, есть свои подводные камни. С юными спортсменами мне надо будет говорить на чуть более понятном языке, пользоваться более прямой терминологией. Но я это умею делать, потому что я работала с такими ребятами.

- Словосочетание «женская психология» хоть сколько-нибудь уместно в спорте?

- В общем, да. Хотя это понятие обычно утрируют. Сразу возникает образ тренера, который кидает шапку оземь с криком «Бабы!!!» Есть, конечно, определенные стереотипы. Вроде того, что женщина-велогонщица всегда едет одна по другой стороне дороги, лишь бы быть одной. Жертвуя ради этого аэродинамикой. Но с своей колокольни я не вижу в этом грандиозных осложнений или препятствий. Напротив. Поскольку я сама, как мне кажется, самый сложный женский психологический типаж, переплюнуть меня практически невозможно. У меня есть инструменты и, что называется, глаз пристрелян на таких персонажей. Себя я научилась любить, их я тоже люблю, а инструменты, безусловно, найдутся.

Как ни странно, в самых сложных ситуациях – когда очень много упрямства и сопротивления – самый эффективный метод, это приятие и любовь. «Я абсолютно тебя понимаю и принимаю твой отказ». И когда человек чувствует, что никто его не понуждает делать то, что он не хочет, то сначала ему становится страшно, а потом он открывается для взаимодействия. Так что я не вижу сложностей в работе с женщинами. Наоборот, это, как правило, люди более сознательные, более трудолюбивые и более педантичные.

- Биатлон в России куда как популярнее керлинга и велогонок. Это как-то скажется на вашей работе с биатлонистками?

- В смысле ответственности?

- В смысле ответственности, престижа. Да чего угодно.

- Мне кажется, я из тех профессионалов, для которых «портфолио» никогда не играло важной роли.  Я, скорее, миссионер, что, конечно, плохо для меня. Но мне кажется, это хорошо для моих клиентов. Я делаю это ради того, чтобы им помочь, потому что я была на их месте. И потому, что мне никто не помог. Это моя главная мотивация.

ЧИТАТЬ ПОЛНОСТЬЮ