• 
  Сергей Лисин

  Журнал "Лыжный спорт"

Юрий Бородавко: «Не склонен думать, что Крюгер завалил Большунова намеренно»

Во время мужского масс-старта в Мерокере, который блестяще выиграл Александр Большунов, его тренер Юрий Бородавко стоял в толпе болельщиков в зоне финиша и вместе со всеми смотрел гонку на огромном экране. Когда после прохождения второй бонусной отсечки Шюр Рете начал атаку, которую позже подхватил Александр, я подошел к Бородавко, но тот не отрываясь следил за развитием событий в гонке. Беспокоить тренера в такой момент — моветон, да и по Юрию Викторовичу было понятно, что он весь там, на трассе, со своими ребятами, не до разговоров ему сейчас. Но даже после победного финиша Большунова общаться тренер, судя по всему, не мог. Мы встретились только спустя сутки, вечером 21 февраля, и тогда поговорили.

— Отошли?

— Все в порядке, конечно, переживал, как и любой тренер, но ничего страшного со мной не произошло.

— Ну, не знаю, я уже вчера начал думать, где валидол взять.

— Да нет, нормально все было (смеется).

— Про снегоход, который, по мнению норвежцев, помогал Александру, читали?

— Мне сегодня уже звонили журналисты, я сначала, во время первого звонка, пытался объяснять, что это невозможно, а затем начал шутить: мол, мы разработали такую технику передвижения на лыжах, когда работой палок Большунов создает потоки воздуха, подталкивающие его.

— Норвежцы уже готовы придумать все что угодно, лишь бы объяснить разгром, судя по всему.

— Когда 19 февраля появилась информация о смене трассы, это вызвало беспокойство?

— Особо не волновались, потому что FIS сразу сказала, что сокращения трассы не будет и гонку все равно проведут примерно в том же формате, как и запланировано. И действительно изменилось все не сильно, потому что трасса, которая была изначально, тоже включала набор высоты, выход на плато и затем спуск к стадиону. В итоге то же самое и получилось.

— О том, что вторая бонусная отсечка может стать точкой начала атаки, вы с Александром говорили, или он это сам понял уже в ходе гонки?

— Здесь очень трудно разрабатывать какую-то тактику заранее, да и в последнее время он сам принимает решения по обстоятельствам и самочувствию, когда атаковать, а когда нет.

— Надеюсь. На сегодняшний день у Дениса не та форма, чтобы сражаться за призы, но за десятку — конечно, мог. Он шел в головке группы, и я рассчитывал, что будет высоко в итоге. Но пройти порядка пяти минут с одной палкой — нереально тяжело и требует колоссальных затрат. К тому же в это время лидеры начали натягивать темп, и когда Денис получил палку обратно, он уже находился в хвосте группы, а отрыв лидеров был в районе 20-25 секунд. То есть ему нужно было еще добавлять, а народ работал на все деньги. Если бы эта ситуация произошла, когда группа еще шла спокойно, он, возможно, сумел бы переложиться.

Но то, что совершил Спицов, — поступок настоящего мужчины, друга и соратника. Понимая, что Александру гораздо важнее сохранить силы, он пожертвовал своим результатом. Я считаю, что Денис — соавтор победы Большунова.

— Про Дениса было очень много разговоров после Олимпиады, их тогда вместе с Большуновым воспринимали как равных по силам гонщиков, но сейчас Александр лидер Кубка мира, а Спицов немного потерялся. Что произошло?

— Да, есть такое. Если говорить про этот сезон, то у него не задалось начало подготовительного периода, он дважды за лето переболел, фактически вылетели два сбора. Третий раз он заболел на вкатывании, пропускал тренировки, все это не дало возможности подготовиться к зиме надлежащим образом.

Денис — очень талантливый спортсмен, и я надеюсь, что он переосмыслит свое отношение к тренировочному процессу, различным техническим моментам и раскроет себя на следующий год.

— Говоря про отношение, вы имеете в виду, что Денис должен стать более взрослым?

— Более профессиональным, и все эмоции у него отойдут на второй план. На сегодняшний день он чересчур эмоционально относится в некоторым вещам.

— Александр всегда был сильным гонщиком, но в этом году добавил и стал еще стабильнее. Он дозрел или вы что-то поменяли в подготовке?

— Причины всегда комплексные. Естественно, он растет и делает определенные выводы после сезона, старается не повторять прежних ошибок. Плюс постоянно совершенствуется с точки зрения тактики прохождения гонок и в техническом плане. Саша ищет те моменты, за счет которых может прибавить. Не бывает такого, чтобы спортсмен скакал вверх через три ступеньки с точки зрения результатов. Саша уже вышел на тот уровень, где невозможно делать большие шаги, только постепенно находить свое, то, что позволяет плавно расти.

— Если сравнивать Большунова времен ОИ-18 и того, который сейчас идет в желтом бибе лидера КМ, это разные люди?

— Конечно, абсолютно. Когда они с Денисом поехали на Олимпиаду, я им говорил: «Какие вы счастливые, вы едете на Игры бежать, соревноваться, а не побеждать». Не говорил им о грузе ответственности, потому что это очень тяжело. И тогда у Саши шашка была наголо, он был готов бежать абсолютно все, лишь бы быть там и наслаждаться гонками.

— А теперь он лидер и появилась определенная ответственность?

— Теперь он ставит перед собой более конкретные цели, понимает, что спрос другой. Появились моральные обязательства перед собой, стимул стремиться к чему-то высокому. Но он не несет свои мечты в голове, старается жить по принципу здесь и сейчас, старается добиваться того, на что готов сегодня.

— Такой уровень таланта среди ваших прежних воспитанников встречался или даже для вас Большунов уникум, открытие?

— Он действительно уникум, этот спортсмен в равной степени владеет и классическим, и коньковым ходом, хорошо выступает и на длинных дистанциях, и в спринте. В мире таких, как он, единицы, по пальцам одной руки… Точно так же он уникален в своем желании бороться, побеждать и добиваться поставленной цели.

— Два вопроса про спринт, который был на третьем этапе в Оре. Первый: это был спринт? Маркус Крамер сказал, что это больше напоминало гонку в гору.

— Это все равно спринт, потому что дистанция проходилась быстрее двух минут, из них тридцать секунд занимала равнинная петля, на гору оставалась минута с небольшим. Так что, конечно, это спринт, короткая дистанция, даже короче, чем бывает на других стартах.

— Не склонен думать, что это было намеренно. С другой стороны, та траектория, по которой двигался Крюгер, создает впечатление, будто он решил, что все должны ему уступать лыжню. Саша ехал за впередиидущим спортсменом, справа у Крюгера было достаточно места, чтобы идти параллельно, но он захотел влезть и спровоцировал столкновение.

— Говорите, что в этом году на КМ всего одна «тридцатка» была — как же готовиться к «полтиннику» в Осло, где Александр будет защищать прошлогодний титул победителя Королевского марафона?

— К такой гонке можно подводиться только в индивидуальном порядке, то есть минимум за три недели до нее делать определенную работу. Но у нас такой возможности нет, потому что постоянные старты. Сейчас стоит задача сохранить как можно больше функциональных и физических качеств, мышечную массу, чтобы он мог реализовать мощность. Нами уже отработаны определенные методики, позволяющие даже в период напряженных забегов на этапах КМ все-таки проводить поддерживающую работу силового плана.

— Сегодня она должна была первый день кататься, а до этого три дня лечилась. Состояние постепенно улучшается, за один-два дня это не вылечить. У нее болело горло, были сопли, но температура не поднималась. Трудно понять, что именно произошло, но был кашель и, как я уже сказал, болело горло, слабость. Поэтому мы и приняли решение снять ее с гонки.

— Когда она стартовала «Тур», думали, что все как-то пройдет само?

— Мы дали ей стартовать, потому что у нее не было температуры, а состояние могло быть обусловлено переездом.

— Непряева два года подряд забегает второй в общем зачете «Тур де Ски». Насколько она в данный момент уже раскрылась и куда должна расти дальше?

— На ваш взгляд, на какие гонки нужно делать ставку, говоря о Непряевой на ОИ-2022?

— За счет чего можно приблизиться к Йохауг?

— У всех разные пути. Для Наташи это целый комплекс факторов, за счет которых она может прибавить. Например, в этом году ей очень сильно помогло то, что она многие тренировки старалась выполнять рядом с мужчинами, на более высоких скоростях. Это дало определенный сдвиг.

— Она уже давно тренируется в группе с парнями, получается, в этом году Наталья просто еще больше с ними работала?

— Да, больше. Многие тренировки, особенно интервальные работы, она старалась выполнять вместе с ребятами, по крайней мере стартовать и поддерживать их скорость. То же самое длинные тренировки, подъем в гору она пыталась идти вместе с парнями или хотя бы начинать с ними.

— Вы тяжело переживаете, когда понимаете, что как тренер допустили ошибку, что-то не просчитали в подготовке того или иного спортсмена?

— Естественно. Я прежде всего спрашиваю с себя, потому что спортсмен выполняет волю тренера и ждет от этого результата. И если результата нет, то вина в большей степени лежит на тренере, значит, что-то не продумано, не так реализовано. Поэтому всегда пытаюсь искать проблемы в себе.

— Это не приводит к страху совершить очередную ошибку, боязни экспериментов, каких-то новшеств?

— После того как я разбираюсь с собой, начинаю смотреть — а действительно ли этот спортсмен сделал все для достижения результатов? Выполнял ли он те задания, которые были? Может ли он в принципе выйти на те результаты, которые хочет, или ожидания завышены? Ведь если человек физически слабее, имеет ошибки в технике, то за счет чего он будет обыгрывать тех, кто выше его? Не всегда тренер может сделать спортсмена великим или улучшить его показатели. Тренер лишь предлагает работу, которую нужно сделать, а спортсмен большую часть тренировок и гонок находится наедине с собой и сам должен реализовывать те задачи, которые стоят перед ним. Если что-то непонятно — нужно подходить к тренеру и спрашивать.

Я очень часто наблюдаю, когда лыжники едут в наушниках, слушают музыку. И сразу понимаю — видимо, у этих ребят все хорошо и с техникой, и вообще. Все они уже поймали, жизнь удалась, и к тренеру таких спортсменов бессмысленно подходить.

Читать интервью полностью