Евгений Белов: "Запасного пути вне спорта у меня нет. Продолжу бегать вне зависимости от того, есть ли у меня шанс вновь попасть на Кубок мира"

И вот тут я допустил критичную ошибку – рано воспользовался своей кубковой квотой, не вернув соревновательную форму. В тот момент поступить иначе было сложно, потому что практически вся команда квалифицировалась на Олимпиаду с первого этапа Кубка мира. Я очень хотел наверстать упущенное, всё-таки на кону стояло многое, а самочувствие до болезни было очень хорошее.

– Но в итоге мимо Игр. Вы хоть смотрели Олимпиаду?

– Не было никакого желания. Тяжело смотреть, ведь я готовился к тому, чтобы там бежать. У меня не очень хороший опыт с Олимпиадами, хотелось реабилитироваться. В Пекине для этого был бы очень хороший момент, но увы… Правда, четыре года назад было значительно тяжелее, потому что никто не понимал, за что Серёгу Устюгова, меня, других спортсменов не пустили на Игры-2018. Сейчас тоже было тяжело, но тут хоть понятно, по какой причине не попал.

– За новостями следили?

– Такое событие тяжело полностью игнорировать, так или иначе новости попадались на глаза или кто-то рассказывал. В это время я выступал на финале Кубка России, посмотрел только две трансляции – личного спринта и мужской эстафеты. Эстафета вообще стала единственной гонкой, за которую я сильно переживал. А когда Серёга Устюгов финишировал первым, да ещё с флагом, испытал невероятные эмоции!

Я знаю, через что ему пришлось пройти, я видел его состояние – да и сам был в той же ситуации – он заслужил олимпийское золото. И это совсем небольшая компенсация за всё то, что испытал Серёга. После гонки написал ему какие-то тёплые слова, а за день до вылета домой он позвонил по видеосвязи, удалось пообщаться почти со всей командой, атмосфера у ребят была супер.

Постарался поддержать Артёма Мальцева, у которого был огромный шанс уехать из Пекина с медалью, но не получилось, к сожалению. Ребят из других тренировочных групп я поздравил при личной встрече.

— Евгений, причина непопадания в команду — только результаты? Елена Валерьевна как-то сказала, что вы однажды крепко запутались в соцсетях, так что пришлось применять меры.

– На мой взгляд, это звучит абсолютно смешно и нелепо. У меня было и есть достаточно проблем, но соцсетей это никак не касается. Кажется, я понимаю, о каком периоде идёт речь – это исключительно вопросы личного характера. Тогда мне предложили помощь ребята из нашей группы. Я им очень благодарен за это.

– Вы в курсе полемики между боссом ФЛГР и Вероникой Степановой на тему раскрутки последней на ТВ, в соцсетях, теперь ещё и в качестве автора спортивного сайта?

– Вообще не в курсе этой темы, что ещё раз говорит о моей «погруженности» в соцсети. На Веронику я не подписан, новости про неё не читаю, насчёт полемики – вы имеете в виду, что Елена Валерьевна, наверное, против её деятельности? Могу сказать только своё видение. Если это желание самой Вероники – это одно, если ей это навязывают – совсем другое. Жизнь даёт хорошие уроки. Со временем Вероника поймёт, что делает правильно, а что нет.

«Если бы у нас было, как в Норвегии, то вопросов бы не было»

— И всё же, какие чувства испытали, когда были объявлены составы групп сборной России?

– У меня есть хорошая аналогия на этот счёт. Думаю, это можно сравнить с чувством, когда ребёнок из благополучной семьи вдруг в детдоме оказался. Я всю жизнь занимаюсь спортом, 14 лет в составе сборной страны, это почти половина моей жизни. Запасного варианта вне спорта у меня нет, так как всю жизнь отдавал лыжам и не думал ни о чём другом. А в моменте всё заканчивается, и ты оказываешься просто с разведёнными руками. Хорошо, что это только аналогия. Жизнь меня научила, что здесь никто никому и ничего не должен. Я был готов к этому.

— Про себя вы можете сказать, что честно не прошли конкуренцию?

– Если бы у нас команда была как в Норвегии – шесть-семь человек дистанционщиков, тогда никаких вопросов у меня бы не было и не могло быть. А когда в сборной России пять тренировочных групп, из них четыре смешанные, в каждой примерно по шесть лыжников-мужчин, плюс есть ещё резервный состав… Выводы напрашиваются сами собой.

— Неужели не было возможности поработать с национальной командой за счёт региона?

– На чемпионате России в Сыктывкаре я задал этот вопрос Елене Валерьевне. У меня было большое желание поработать в одной из групп, на что она ответила согласием. Но найти общий язык с тренером не получилось. Простите, но имя называть не буду. Не сложилось и не сложилось.

— Сейчас об этом жалеете? Вариант работы с Крамером по примеру Устюгова не рассматривали?

– Жалею? Ни в коем случае! Я очень даже рад, что всё так получилось. Чувствую себя раскованно и свободно. Маркус предложил свою помощь, но в такой ситуации вообще неизвестно, когда мы увидимся. Так что я посчитал такое сотрудничество нецелесообразным. У меня большой опыт российской школы, много лет в группе Крамера – планы я могу сам составить. Но я всё же попросил консультацию у великолепного тренера Валентина Дмитриевича Литвинцева, которому я доверяю и очень уважаю. Сейчас готовлюсь с региональной командой Тюмени.

 — Теперь «Добби свободен»?

– В целом да. Но есть определённые нюансы, связанные с тем, что в регионах урезали финансирование. И держать уровень очень и очень тяжело в такой ситуации. Но сейчас у меня внутри свобода. Не вижу преград, чтобы показать более высокие результаты, чем в прошлом сезоне.

— Как вы относитесь к тому, что теперь группа Юрия Бородавко — фактически основной состав сборной России? Раньше распределение сильнейших было более равномерным.

– Совершенно нормально отношусь. Ведь есть и другие группы сборной, которые должны составить конкуренцию лидерам. В конкуренции рост спортсменов происходит быстрее. Хорошо, что у нас несколько групп. Конкурировать со спортсменами из основной сборной лыжникам региональных практически невозможно. Условия в регионах и в национальной команде несопоставимы. Сейчас я могу утверждать, что это именно так.

– Какие цели ставите перед собой в предстоящем сезоне, который с большой вероятностью пройдёт только в России? Кому-то что-то доказать? Вернуться в основной состав?

– Сейчас я уже вошёл в тренировочную колею и чувствую, как набираю обороты. Показать результат на уровне топов национальной команды в этом сезоне я смогу, но в сборной меня никто не ждёт. Поэтому сейчас у меня две задачи: держать уровень и думать, чем заниматься дальше.

– Как отразится на наших спортсменах невозможность выступать на международной арене?

– Хотелось бы думать, что уровень конкуренции в нашей сборной не позволит упасть результатам. Но это всё же сильно бьёт по мотивации спортсменов и по заработку.

— То есть отсутствие наших лыжников на этапах Кубка мира…

– Сильно ударит по карману лидеров, да. Все наши заработки именно на Кубке мира, чемпионатах мира и Олимпиадах. Контрактные обязательства фирм-производителей спортивного инвентаря тоже все заграничные. Жить хорошо только на зарплату лыжника в России нереально.

— Вряд ли вы предполагали, какие санкции будут наложены на наш спорт после 24 февраля. Может ли ситуация с недопуском россиян до международных стартов как-то сказаться на вашем решении о будущем?

– Да никто об этом не думал. Даже когда ситуация начала развиваться и затягиваться, я думал, что спорта это всё если и коснётся, то слегка. Все мы сильно ошибались. На моё решение о будущем всё происходящее никак не влияет, поскольку у меня нет запасного пути. Я продолжу бегать вне зависимости от того, есть ли у меня шанс вновь попасть на Кубок мира или будут старты только в России.

— Кстати, на чём будете бегать в предстоящем сезоне? «Атомик» не разорвал контракт?

– «Атомик» – чуть ли не единственная фирма, которая не заявляла об уходе с российского рынка. Недавно с ними разговаривал, они подтвердили, что лыжами меня обеспечат, финансовую часть контракта тоже выполнят.

— С ребятами из основной команды часто общаетесь?

– Последнее время больше общаюсь с Глебом Ретивых, мы с ним вместе с юниорского возраста тренируемся. Он самый разносторонний в команде, и сейчас я набираюсь от него опыта вне спорта. И мне нравится, как начинает в этом направлении работать моя голова.