Анастасия Седова: «Каждый день по часу жду допинг-офицеров на автозаправке»

— Хотелось бы получше пробежать мою любимую классическую разделку на 10 километров, но на ней даже в России высокая конкуренция — и это хорошо. Заняла в итоге третье место, вслед за Натальей Непряевой и Марией Гущиной.

— Вы ведь третий сезон подряд завоёвываете золото на национальном чемпионате?

— Два года назад в Тюмени выиграла скиатлон, потом в Ханты-Мансийске — тридцатку и вот теперь — снова скиатлон.

— Почему же, говоря о любимой дисциплине, вы не скиатлон назвали?

— Потому что он тяжёлый. После смены лыж трудно переключиться с классики на конёк. Другие мышцы работают.

— Вам какой стиль больше нравится?

— Классика. Хотя сервисмен в сборной страны сказал, что я конькистка. Возражала ему, но на самом деле чётких предпочтений у меня нет. Я вообще люблю бегать на лыжах. Бывают узкие специалисты, а у меня и то, и другое получается. И это хорошо.

— Универсализм же теперь ценится.

— Это понятие подразумевает ещё и умение бегать как длинные дистанции, так и спринты, которые у меня совсем не получаются.

— В бронзовой эстафете на Олимпийских играх вы преодолевали свой этап коньком, самое высокое для себя место в индивидуальных гонках — восьмое — заняли на дистанции 10 километров также свободным стилем.

— Поэтому сервисмен и назвал меня конькисткой.


— Когда мысленно обращаетесь к эстафетной гонке в Корее, что в первую очередь вспоминается? Собственный этап?

— Нет, гонка в целом. Мы настраивались на неё, и сейчас я вспоминаю о ней с теплотой и гордостью за страну. Не каждый сможет завоевать олимпийскую медаль, а мы сумели выступить достойно, несмотря на общую сложную ситуацию.

— Перед эстафетой были хорошие предчувствия?

— Утром в день старта бегали вместе с партнёрами по эстафете кросс. У всех было отличное настроение, смеялись, разговаривали на посторонние темы. Понимали, что шанс есть и старались избегать переживаний. Поэтому вплоть до старта не разговаривали о предстоящей гонке. Когда же находились в накопителе, где спортсменки ожидают выхода на трассу, то смотрели друг другу в глаза и понимали, что у всех боевой настрой.

— Предполагали, что придётся бороться с командой Финляндии за бронзу?

— Соперницами считали норвежек, шведок и финок. Рассматривали также немок. Но эстафета — во многом лотерея. В ней присутствует фактор случайности. Как в спринте, кто-то может упасть. Бывает, что выстреливают те, от кого этого не ждут. Поэтому в первую очередь мы настраивались на собственный результат.

— Испытывали тревогу, когда Пярмякоски на последнем этапе стала отыгрывать преимущество у Нечаевской?

— Поначалу да. Но на втором круге разрыв больше не сокращался, и мы поняли, что будет медаль. Хотя всё равно волновались. Стояли на финише и держали вместе кулачки.

— Вы решили покинуть группу Маркуса Крамера в расчёте на более высокие места?

— Конечно. Много размышляла и пришла к выводу, что мне лучше вернуться к отцу, Николаю Седову, который вывел меня на международный уровень. Для Маркуса это стало сюрпризом, но он понял меня, и мы остались в добрых отношениях, так что и в дальнейшем будем сотрудничать.

— В самоподготовке есть большой минус — не с кем конкурировать. Будете тянуться за старшим братом Петром и Артёмом Мальцевым, который в Сыктывкаре выиграл марафон?

— Куда мне до них.

— А в детстве пытались догнать Петра?

— Конечно. Старшие парни были примером для подражания. Глядя на них, бежала быстрее.

— Вам биатлон нравится?

— Да, но, думаю, у меня в нём не получилось бы из-за психологии. Я очень эмоциональный человек, так что промахи в стрельбе, наверное, негативно влияли бы на физическое состояние.

— Мы живём в Сарове, а это, как известно, закрытый город. Одно из условий для восстановления РУСАДА заключалось в том, что мы не должны «ставить промежутки» в закрытых городах. Пришлось выезжать за колючку на автозаправку, что километрах в пяти от города. Сидим в автомобиле и ждём — вдруг приедут.

— Хоть раз приехали?

— Нет. Но не хочется жёлтую карточку получить и подпортить себе репутацию. Вот и вычёркиваем каждый день час из жизни. У меня нет детей, а у Пети дочь. Лучше бы он это время с ней проводил.

— Артём Мальцев тоже выезжает за Саров?

— Он в Нижнем Новгороде живёт. И его нет в системе АДАМС.

— Не дорос?

— Это не всегда от уровня спортсмена зависит. Сергей Турышев, который в этом году заканчивает карьеру, бегал на этапах Кубка мира, но в системе АДАМС не состоял. Анастасию Доценко на год из неё вывели, а потом опять ввели. В ВАДА сами решают, кого туда включать, а кого нет.

Как указывается на сайте РУСАДА, включение в пул тестирования обязывает спортсмена своевременно предоставлять информацию о своем местонахождении. «Одночасовой интервал» — это 60-минутный промежуток времени с 5:00 до 23:00, который спортсмен, включённый в пул тестирования, устанавливает на каждый день по своему усмотрению. В этот час он обязан находиться по указанному адресу и быть доступным для тестирования. Изменение указанного «одночасового интервала» возможно не позднее чем за 5 минут до его начала. Неуказание «одночасового интервала» или отсутствие по указанному адресу является нарушением правил доступности для тестирования, которое может повлечь за собой нарушение антидопинговых правил.