Юрий Каминский: "Командный спринт вполне может остаться за Россией"

Со старшим тренером спринтерской сборной России я намеревался поговорить в первую очередь о Никите Крюкове, занявшем в первый день турнира обидное 4-е место в состязаниях спринтеров, и командном спринте, который пройдет в воскресенье. Однако беседа неожиданно повернула в куда более глубокое русло.

ПОСЛЕ ОЛИМПИАДЫ ТРЕБУЕТСЯ ВРЕМЯ, ЧТОБЫ ОБРЕСТИ МОТИВАЦИЮ

– Сколько раз прокручивали в голове спринтерский финал?

– Делать это на эмоциях не имеет смысла. Одного раза хватило. Думаю, что часть своей золотой медали Нортуг должен отпилить Никите. На первом подъеме Крюков сделал непонятный переход с одной лыжни на другую, тем самым дав возможность протиснуться Петтеру вперед. Закрой он его тогда, все было бы иначе. А в итоге прикрыли Никиту.

– Держа в голове умение Крюкова финишировать, до последнего рассчитывали на медаль?

– Выходя на заключительную прямую с пятого места, рассчитывать на чудо довольно сложно. Хотя Никита, как мне кажется, на финише показал лучшее время. За ним – канадец Харви.

– Крюков сказал, что из-за физиологии его скорость лимитирована. Руки могут работать быстрее, чем ноги. Расшифруете?

– В данном случае я с ним категорически не согласен. Это только его ощущения. На самом деле он просто стал поздно толкаться. Этот недостаток в этом сезоне мы так и не сумели преодолеть. А на фоне усталости отталкивание еще больше замедлилось. Не буду спорить, что у Никиты ноги послабее. Но в спринте он мог компенсировать это работой рук – нужно было быстрее отталкиваться. Это технический момент.

Золотой финиш Петтера НОРТУГА (№18) в четверг. Справа - Никита КРЮКОВ.

– Когда нужно было исправлять данное упущение?

– Это системная ошибка. Работаем над ней постоянно. Но в этом году мы изменили схему подготовки – после блока силовой работы не поехали на снег в Новую Зеландию. Обычно технические вопросы решали там.

– Не было возможности?

– Нет. Но мы считали, что сможем справиться. Делали акцент на маховые движения. А в данных условиях толчок оказался важнее. В Фалуне ведь каждый подъем, как бутылочное горлышко. Проблемы, которые возникли у Никиты на первом подъеме, всплывали у того или иного атлета на каждом тягуне.

– Мне кажется, в таких сложных моментах многое решает уверенность в себе. У Крюкова, исходя из результатов сезона, ее вряд ли было много.

– Психология вообще играет в спорте решающую роль. Она формируется не за день и не за месяц, а в ходе длительной работы. С точки зрения физического состояния у Никиты проблем не было. По пульсовым параметрам финал в Фалуне получился таким же, как в Валь ди Фиемме. А вот уровень морального настроя, я говорю о заряженности на результат в каждом тренировочном упражнении, два года назад был совсем другим. Но это, пожалуй, касается не только Крюкова, а всех нас. После домашней Олимпиады сразу же отдаваться работе так же, как при подготовке к ней – непросто. Нужно время на новую мотивацию.

НАМ ТРЕБУЕТСЯ СИСТЕМНАЯ РАБОТА С ПСИХОЛОГАМИ

– На что же вы тогда здесь рассчитывали?

– Мы знали, что Никита – настоящий спортсмен и сможет реализоваться на главном старте. По большому счету, так и вышло. Но в четверг никто не хотел победить так сильно, как Нортуг. Помните, как он плакал после финиша? В то же время нельзя сказать, что мы не хотели золота. Саша Панжинский – даже больше, чем нужно. Он "сгорел". Есть в этом и наша, тренерская вина. Мы видели, что он в хорошем состоянии и думали, что помощь ему не нужна. В плане психологии старались больше поддержать Крюкова. В этом кроется большая проблема лыжного спорта. А может, и российского спорта вообще.

– То есть?

– Мы отрицаем необходимость специальной психологической подготовки со спортсменом. Сколько ни пытался подтянуть психологов – поддержки в этом вопросе мало. Перед Ванкувером мы вышли на хороших специалистов, но затем их не смогли оплатить, а потом они сменили сферу деятельности. Сейчас пытались работать с ними интерактивно, но это все-таки не то. Нужна системная работа.

– У норвежцев есть психолог?

– Двое. И мы проигрываем им по всем направлениям: психологическая подготовка, сервис, методика. Добавим сюда огромнейшую мотивацию из-за провала в Сочи. При этом они позиционируют себя великой лыжной державой и сами в это верят.

Сергей УСТЮГОВ (слева) и Алексей ПЕТУХОВ победили на спринтерском этапе Кубка мира в Отепя в середине января.

– А мы?

– Мы считаем так же, а вот делаем для этого слишком мало. В нашем менталитете – гордиться собой со стороны.

– Зато другая наша черта – умение вытаскивать себя из безнадежных ситуаций.

– За счет этого и держимся на плаву. Мы побеждаем не благодаря, а вопреки.

– Значит, и воскресный командный спринт, несмотря на форму Финна Хагена Крога и Нортуга, может остаться за Россией?

– Вполне.

– Его побегут Крюков и Алексей Петухов?

– Последнее слово за президентом федерации Еленой Вяльбе. Хотя мне кажется, что других вариантов и быть не может. Петухов показал свою готовность в "классике".

– А вот Крюков признался, что коньковой подготовки в этом сезоне было очень немного. В этой связи нет опасений?

– Так получилось, что его не поставили в командные соревнования в Отепя. После этого, на фоне хорошей формы Устюгова, мы сосредоточились с Никитой на "классике". Хотя, когда стало известно, что Сергей заболел, сразу же начали добавлять в тренировки элементы свободного стиля. Более того, на конец января готовность Крюкова в "коньке" была даже выше, чем в "классике". Хотя сейчас сказать того же не могу.

РОССИЙСКИЙ СПОРТ НУЖДАЕТСЯ В РЕОРГАНИЗАЦИИ

– Мотивацию мы вроде бы нашли. В следующем сезоне будет легче?

– Сложно сказать. Нужно анализировать ситуацию и принимать меры. Все-таки очевидно: что-то идет не так.

– И давно?

– Лично меня в нашем лыжном спорте не устраивает очень многое.

– Но с вашим-то авторитетом можно поднимать любые проблемы…

– Авторитет? Я в наших лыжах как белая ворона. Со всеми вытекающими. Не хотел бы расшифровывать это по ходу чемпионата мира. Сейчас нашей команде нужна поддержка.

– Елена Вяльбе разделяет ваши взгляды по поводу того, что не все идет, как нужно?

– По-разному. Вот мнения о психологах не разделяет точно. Она относится к ним пессимистично.

– Планируете разговаривать с ней после чемпионата мира?

– Надеюсь. Но вы поймите, тема широкая. По моему мнению, весь российский спорт нуждается в реорганизации. Скорее всего, ситуация, аналогичная нашей, – везде. Все нынешние допинг-скандалы не случайны. В какой-то момент наш спорт стал ориентирован на не самые честные методы подготовки. Но сейчас многие осознали бесперспективность такого подхода. По крайней мере, я очень на это надеюсь. Однако в плане системы и методики большинство тренеров с тех времен так и не перестроилось. Это сказывается в первую очередь на детском спорте.

– Нагрузки остались те же, а препараты, которые помогали их выдерживать, ушли?

– Я немного о другом. Многие тренеры рассуждают так: от греха подальше я на своем уровне вообще ничего использовать не буду. А ведь это тоже неправильно. Фармакологическая подготовка нужна. Запасы организма нужно восполнять витаминами, энергетическими напитками. Вот только глубоко вникать и разбираться в том, что разрешено и полезно, а что нет – почти никто не хочет. Согласен, это непросто. Куда легче отказаться сразу от всего. Мол, в сборной уже разберутся.

Петтер НОРТУГ - победитель индивидуального спринта в Фалуне.

– При этом перед юным спортсменом все равно ставят обязательную задачу – выиграть.

– Тем самым еще больше опустошая резервы его организма. В этом и есть разница между нашим спортом и западным. За рубежом ведь основная задача подготовки молодых спортсменов заключается в том, чтобы привить им желание заниматься. Естественно, параллельно формируя определенные навыки и физические качества. У нас же едва ли не с первых шагов маячат медали. Хотя и детских тренеров понять можно. Им ведь нужно отчитываться результатами. Вот про это я и говорю. Пока мы не изменим ситуацию, пока не сделаем медаль чемпионата мира и Олимпийских игр конечной целью всей цепочки специалистов, так и будем кувыркаться. При этом, даже вопреки системе, нам попадаются молодые спортсмены с хорошим уровнем подготовки. Вот только тренеров, которые жертвуют сиюминутными результатами и последующими материальными благами, очень мало. Остальных винить тяжело. Ведь перспектива будущих успехов весьма эфемерна.

– Как вы справились с желанием не загрузить Крюкова и выжать из него максимум, когда тот был на школьной скамье?

– Я понимал, что можно идти к большой задаче разными дорогами. Самый очевидный способ – из года в год повышать объем и интенсивность. Но ведь есть множество других составляющих. Одна техника чего стоит. А тактика? А обучение спортсмена управлять своими эмоциями? На разных этапах уклон варьируется от одного компонента к другому. Здесь никакого секрета нет. Многим известны теория и методика, вот только на практике их применяют далеко не все. Единицы! Так вот, понимая, что нужно попридержать объемы, мы углублялись в технику или что-то другое – и форсирования не было. При этом я чувствовал поддержку и понимание руководства. Никто не требовал от нас школьных медалей.

– В юниорах видите кого-то, кто пробивается наверх вопреки всему?

– Наши спортсмены 1995 года рождения – одни из лучших в мире. А если брать 1993 год – никого нет даже в сотне. У норвежцев же таких восемь. Один из них – призер этапов Кубка мира Сондре Фоссли. Хотя нельзя однозначно говорить, что наши 20-летние ребята обязательно выстрелят. Вот Устюгов на год старше Фоссли, а выступая по молодежи, этого норвежца и знать не знал! Мы же никак не можем Сергея довести…

– Одобряете его желание совмещать спринт и дистанционные гонки?

– Есть критерии отбора. Попал, согласно им, в команду – никаких проблем. Хотя, как показывает статистика, специалисты узкого стиля побеждают чаще. Посмотрим, как выступит здесь на остальных дистанциях Нортуг. В масс-стартах он может себя проявить, а вот в его победе в разделке я ой как не уверен. Наверняка Петтер в этом сезоне сместил подготовку в сторону спринта. Как и Алекс Харви. Скоро все увидим.

Владимир ИВАНОВ, "Спорт Экспресс"