• 
  Мария Александрова

  «Нортуг. Моя история»

Две гонки Петтера Нортуга. Главы из книги «Нортуг. Моя история»

Глава 48

50 км, Олимпиада, Ванкувер, 28 февраля 2010 года

Следующие четыре дня были тяжелыми. Вся Олимпиада грозила превратиться в огромное разочарование. Я закрылся в своей комнате.

Шведы обыграли нас в скиатлоне. Они «сделали» нас в эстафете. Все идет к тому, что Игры станут шведскими.

Я думал о чувствах, которые испытывал четыре года назад, когда меня не взяли в Турин. Сейчас у меня была возможность отыграться.

Но я облажался.

Остался лишь один шанс исправить положение.

Было влажно и стоял туман, когда мы стартовали в марафоне утром 28 февраля.

После пяти километров я шел пятым. Мы, трое норвежцев, держались вместе – Одд-Бьорн, Йенс Арне Свартедал и я. Мартин Йонсруд Сундбю был тоже где-то поблизости.

На Олимпиаде строгие правила, и зрителям не позволено стоять вдоль трассы. Поэтому на дистанции была полная тишина. Единственное, что ты мог слышать, как в лесу скользит лыжа, а также собственное дыхание. Затем ты въезжаешь на стадион, и все взрывается звуками. Крики, лица, флаги, комментатор на стадионе заглушают твое дыхание до тех пор, пока ты снова не уходишь в лес. Все стихает, и ты снова слышишь: вдох – выдох, вдох – выдох.

Пелотон был истерзан рывками.

Шведский специалист по марафонам Андерс Сёдергрен попытался убежать довольно рано, заработал отрыв, но Одд-Бьорн взял на себя ответственность и закрыл просвет. Несколько русских шли группой. Немцы тоже собрались вместе. И мы тоже.

Этому было несколько причин. Первая касалась сопротивления воздуха. Вторая была в том, что в укатанной лыжне скольжение лучше. Мы можем разговаривать, сменять друг друга впереди. Тормозить пелотон, если кто-то пытается уйти в отрыв. И немаловажно то, что тебе всегда уступят место.

Ты стараешься дать товарищам по команде все возможные преимущества, а соперники пусть сами делают свою работу.

После 30 километров я вышел на 13-е место, после смены лыж. Чуть не упал на выходе со стадиона. Но это все равно было не так уж драматично. Я без проблем держался, позиция была хорошей.

Несколько километров впереди шел Маркус Хельнер, затем немного потащил Дарио Колонья. По ходу было несколько маленьких ускорений, но в лидирующей группе было около 25 человек. Я по-прежнему держался в ней.

Когда после 45 км мы вышли на стадион и прозвенел колокольчик, сигнализирующий, что остался всего один круг, пелотон начал сокращаться. Нас оставалось около 15.

Я шел одним из последних в лидирующей группе. Легков прямо передо мной. Там же Дарио. Вылегжанин. Тобиас Ангерер, швед Даниэль Рикардссон, Лукаш Бауэр и Ди Чента.

Ну и, конечно же, Маркус Хельнер и Аксель Тайхман.

Шли плотно все вместе.

После 47-го километра я начал волноваться, что кто-то попробует убежать. Добрался до спины Дарио, который начал работать впереди довольно серьезно.

Меня это устраивало.

Сзади в пелотоне лыжники один за другим начали отставать. Лукаш Бауэр устал, но хуже всего чувствовал себя Хельнер. За пару километров до финиша отстал и он.

На подходе к стадиону темп увеличился. Юхан Олссон попытался рвануть, но скорость была слишком высока. Я выбрался вперед и встал рядом с Дарио и Тайхманом на лидирующей позиции, когда мы приближались к заключительному длинному подъему.

И тут пошел Тайхман.

За ним появился просвет, он выглядел бодрым, чуть ли не прыгал по склону. Я знал, что за вершиной подъема начинается длинный спуск, и думал лишь о том, что хочу занять там вторую позицию. Я выдал все, что мог, сменил лыжню, встал перед Дарио, и когда Тайхман присел на спуске, я заполучил именно то, чего желал.

Тайхман чуть-чуть оторвался, но, скользя за ним, я думал, что все может получиться. Позиция была идеальной.

Мы вышли на стадион в длинный правый поворот. Когда спуск закончился, я перешел на даблпоулинг. Юхан Олссон бежал по соседней лыжне, практически бок о бок со мной, до Тайхмана все еще был просвет. Я шел на какой-то метр впереди Юхана, и с каждым ударом палок мы отыгрывали сантиметры у Тайхмана. Перед финишной прямой, на входе в последний левый поворот, Олссон должен был пройди по внутреннему радиусу, но он самую малость просчитался, и я проскочил прямо перед ним. На выходе из поворота я уже за спиной Тайхмана.

Я вложил в отталкивания все силы, какие только были.

В голове стояла тишина.

Я не слышал собственное дыхание. Не слышал торжествующих криков. Двумя хорошими толчками я закрыл просвет между нами, а с каждым последующим начал по чуть-чуть уходить вперед. За десять метров до финиша я понял, что побеждаю.

Я выиграл олимпийское золото в марафоне.

Я лежал и пытался восстановить дыхание, когда ко мне первым подошел Одд-Бьорн. «Блин, как круто», – прокричал он. Я просто лежал. А затем услышал голос: «Петтер».

Я взглянул вверх.

Это был Тайхман.

Он протягивал руку. Я подал ему свою. Он схватился за нее, поднял меня на ноги, склонился вперед.

Мы обнялись.

Глава 78

50 км, классический стиль, чемпионат мира
Фалун, 1 марта 2015 года

Качество лыжни хуже не придумаешь. Идет снег. Гонка будет тяжелой и длинной.

Чтобы иметь шанс, мне нужно всю дорогу беречь силы. Нужно выжидать до последнего. Эта гонка станет испытанием моей дисциплинированности.

У меня было предчувствие насчет того, какой будет погода, и я отправил сообщение тренеру Стигу Рюне Квеену.

«Приготовь пару 157,5 с большими лапками, если будет каша.»

Палки длиннее, чем обычно, с большими кольцами. Под эти условия.

На старт марафона вышло 57 лыжников. Фаворитами считались Лукаш Бауэр, Максим Вылегжанин и Юхан Олссон.

Вдоль трассы стоял народ со шведскими флагами. Я расположился чуть позади за лидерами. После четверти часа гонки снег усилился. Лыжня все усложняла. На подъемах у меня простреливали лыжи, и когда мы подошли к так называемой горе-убийце «Mördarbacken» я вышел из лыжни и спокойно зашел в подъем, чтобы не тратить сил больше, чем это было необходимо.

«Если все пойдет так и дальше, это будет комедия», – сказал норвежский комментатор, увидев, как я преодолел подъем. Но он не понимал, что я делаю. Никто этого не понимал.

Речь шла не о том, чтобы просто экономить силы. Мне нужно было сберечь нужную мышечную группу. Я хотел дать отдых тем мышцам, от которых зависит мое состояние, если в конце гонки на самых крутых подъемах кто-то пойдет в отрыв.

У отсечки 10 км я бежал на 30-м месте, в 16 секундах от лидера.

Через полчаса Юхан Олссон взвинтил темп, и пелотон растянулся. Олссон защищал свой титул после выдающегося марафона на чемпионате мира в Валь-ди-Фьемме. Тогда он сумел и удержать преимущество до финиша.

Я не мог себе позволить реагировать на рывки. Не в такую погоду. Я должен быть дисциплинированным, чтобы сохранять спокойствие. Верить в то, что пелотон никого не отпустит.

Олссон и Вылегжанин заработали небольшой просвет. Мы держали ровный высокий темп. Спустя несколько километров все снова собрались в группу. Другие лыжники выходили вперед и тоже пытались убежать.

Снег продолжал идти. Олссон продолжал тянуть.

Теплая погода привела к тому, что лыжня поплыла. Трасса все больше превращалась в кашу, бежать было все труднее и труднее. Работники стадиона носились с лопатами, чтобы по возможности сохранить финишную прямую.

После половины дистанции я шел 16-м в группе из 25 человек. Восемь секунд отставания от Юхана Олссона.

Я по-прежнему выходил из лыжни и пешком забирался на самые крутые подъемы.

А Олссон силен. Через 10 км его преимущество возросло. Сейчас он опережал меня на 24 секунды. Я был на 27-м.

И тут в отрыв пошел Андрес Сёдергрен.

Никто не захотел догонять.

За ним появился просвет.

Бежать было тяжело. Несмотря на все попытки сберечь силы, я начал уставать. Голова повисла. Тело налилось тяжестью.

Комментаторы тоже это заметили. Что я выгляжу уставшим. «Для Нортуга все выглядит хуже», – сказал один из них.

Впереди догнали Сёдергрена.

Тепло настолько, что снег перешел в дождь. Единственным утешением было то, что не я один так устал. Оставалось еще пара километров.

«Петтер, вперед, закрой просвет!» – кричали мне секунданты. Но мне нужно сохранять спокойствие. Нужно беречь силы как можно дольше.

Лукаш Бауэр, Максим Вылегжанин, Юхан Оллсон и Дарио Колонья – главные фавориты бежали впереди.

Снег стекает по лыжам, когда гонщики переходят на елочку на подъемах. Лукаш Бауэр увеличивает скорость.

Он зарабатывает несколько метров. Пелотон держится, но Бауэр не сдается и снова поднимает темп.

Пелотон растягивается. Сейчас все бегут в одной лыжне, длинной цепочкой, один за другим.

Кто-то отстает, и я продвигаюсь на пару позиций вперед. «Где норвежцы?» – спрашивают норвежские комментаторы.

За Лукашем Бауэром следуют Юхан Олссон, Вылегжанин и Дарио Колонья, за ними образуется просвет.

Скоро мне придется что-то делать. Однако пелотон по-прежнему растянут, до лидеров слишком далеко, мне не хватит сил. Но сейчас мы приближаемся к заключительным подъемам. Они крутые. Там группа станет плотнее.

Я выхожу из поворота и в этот момент вижу, что Бауэр и остальные начинают взбираться в гору.

Я не могу больше ждать и начинаю бежать. Изо всех сил вверх, обхожу четверых, и когда переваливаюсь через вершину подъема, я уже номер пять.

Вопрос в том, не слишком ли долго я ждал.

«Все может получиться, но лыжня в ужасном состоянии», – говорят норвежские комментаторы.

Мы выходим на стадион, и я пытаюсь пройти Колонью, но он меня блокирует. Мы чуть не падаем, но мне удается проскочить по внутреннему радиусу.

Я на четвертом месте, в низкой посадке и с надеждой, что сумею «доскользить» до трио впереди.

С подножья крутой подковы я выкладываюсь полностью. Забегаю вверх с внешней стороны от Юхана Олссона, встаю за спину Вылегжанину, бегущему вплотную к Бауэру. Сил уже нет, но я третий перед последней горкой, переходящей в финишную прямую.

Проблема в том, что лыжни только две. Лукаш Бауэр занимает одну, Вылегжанин – другую. Они бегут рядом и блокируют меня, изо всех сил стремясь к финишу. Для меня нет лыжни, чтобы обойти их.

Что-то нужно делать, и я решаю пройти между ними. Стараюсь работать палками так плотно, как только возможно, чтобы меня не дисквалифицировали за то, что им помешал. Я выравниваюсь с ними, вкладываю в отталкивания все, что могу, и с каждым ударом палок убегаю от них к финишу.

Потом я стою в финишной зоне, снова пошел снег. И тут на меня накатило, десять последних месяцев лавиной прошли через голову, будто электрический разряд через все тело. И я не могу это объяснить, но в тот момент я испытал чувство, будто все это было предопределено заранее.

Перевод с норвежского