• 
  Иван Исаев

  Журнал "Лыжный спорт"

Пётр Тихонович: мне не нравится, что в последние годы живого общения между продавцом и покупателем стало меньше

Пётр Тихонович (владелец магазина «Ювента») грустит. Грустит по временам, когда какой-нибудь пенсионер, зажав в руке сэкономленную в течение года пенсию, приходил к нему в магазин купить себе лыжи. Этот пенсионер мог из продавца душу вынуть, он мог всё про себя рассказать: про свои гонки, успехи, поездки, лыжи - прежде чем что-то купит. Сейчас таких людей в магазинах спортивного снаряжения, по мнению Петра, становится всё меньше и меньше, и именно такого общения ему, по его словам, остро не хватает... 

*  *  *

Я сижу в кабинете Петра Васильевича в его знаменитом полуподвале на улице Максимова, 10, и мы окунаемся-возвращаемся в атмосферу 90-х годов прошлого века, когда оба были молодыми и когда начинали делать свои самые первые шаги в бизнесе. Впрочем, о журнале «Лыжный спорт» в этом интервью не будет сказано ни слова, а поговорим мы об одном из старейших спортивных магазинов уже нынешней, постсоветской России - о знаменитом на всю страну магазине «Ювента». 

- Если не брать в расчёт времена СССР, можно ли сказать, что Ювента - старейший частный спортивный магазин в России? 

- Наверное, всё-таки нельзя. Тот же Миша Богданов начинал параллельно с нами, а быть может, даже и раньше. Это была старая гвардия фарцовщиков, если уж начинать говорить про магазин, а не вообще про жизнь. Но самым первым был Юра Атаманов, к Атаманову ездила вся страна. Юрий Георгиевич, ты его не знаешь?

- Фамилию слышал, но лично не знаком.

- Да ты что, это человек-легенда! В те времена, если где-то что-то надо было купить или достать, к кому обращаться? Звонить Атаманову. Атаманов на дому торговал абсолютно всем.

- А где он брал?

- Я мог принести. Предположим, я где-то что-то достал, а сам продать не знаю кому. Я отнесу Атаманову дорого, и он возьмёт, а сам продаст ещё дороже, потому что к нему обращались все.

- То есть вас в Москве было трое: Атаманов, Богданов и ты?

- Нет, не так, Атаманов был всё-таки первым в нашей индустрии, легендой. Я продавал кроссовки, лыжи, всё понемногу, а к Атаманову шли все: и те, кому надо было реализовать, и те, кому надо было купить. Тем же спортсменам надо было реализовать какие-то свои излишки - несли Атаманову. Потому что своему приятелю по команде продать дорого вроде как неудобно, а Атаманову отдал дорого, а тот продаст дальше, может, тому же спортсмену, но уже, получается, ты продал не сам, а через Атаманова. Может, я немного утрирую, но ситуация иногда была именно такая.

И тот же Миша Богданов в те годы тем же занимался.

- Вы с ним сверстники?

- Он на год меня старше. А Атаманов сильно старше нас обоих - он 48-го года, по-моему.

- Атаманов сейчас этим не занимается?

- Нет. Он просто не смог перестроиться, приспособиться к новым реалиям.

Мослифт

- А ты бывал среди тех, кто торговал перед «Олимпом»*? 

*(Л.С.: «Олимп» - легендарный спортивный магазин советских времён, располагавшийся на улице Красная Пресня в Москве)

- Я к Олимпу редко ездил.

- Почему? 

- Да не знаю, у меня была другая работа. Я проработал с 1973-го по 1991-й в Мослифте - 18 лет. И мой портрет, между прочим, висел на доске почёта Хорошёвского района города Москвы как руководителя лучшей бригады ремонтно-строительных организаций.

- Ого! То есть ты работал в Мослифте и параллельно торговал спортивным снаряжением? 

- В основном лыжным. 

- А ты сам какое отношение имеешь к лыжным гонкам, расскажи.

- Ну, лыжами я и в детстве любил заниматься.

- Ты откуда родом, из Москвы?

- Из Украины. В 18 лет в армию ушёл, и всё, домой больше не вернулся, остался в Москве после демобилизации. 

- А к лыжам какое отношение имеешь? На Украине занимался лыжами?

- Какие-никакие лыжи у нас были, в школе на уроки физкультуры я ходил регулярно, но на этом всё моё общение с лыжами заканчивалось, никаких секций у нас не было.

- А снег у вас там выпадал в Украине? Ты в какой области вырос?

- В те годы выпадал. Это Полтавская область. 

А более серьёзно лыжами я начал заниматься уже в Москве. Ну, как серьёзно? У меня приятель пришёл из армии на год позже меня и устроился работать на Первый автокомбинат. А у них спортивная работа была поставлена в те годы - они по выходным к проходной предприятия подгоняли кучу автобусов, людей грузили: и родственников, и знакомых, и везли в Отрадное, на лыжную базу, соревнования проводили между автоколоннами внутренние, и было организовано всё просто шикарно.  

- А ты там с ними гонялся? 

- Гонялся - это громко сказано. Но я как-то раз в той тусовке за приятеля выступил, за его автоколонну, как водитель, по сути - подставкой. И я так там в этом автокомбинате проникся энтузиазмом! Потому что Мослифт - огромная организация, работало там тогда двадцать тысяч человек, под конец там было уже около 20 управлений, но конкретно в десятом управлении, где я работал, со спортом было, по сути, никак. 

- Ты был бригадиром установщиков лифтового оборудования? 

- Нет, Мослифт отвечал не только за лифты. Были механики по лифтам, а были связисты. В любом лифте ты нажимаешь на кнопку, тебе отвечает диспетчер. Вот за эту связь я и отвечал.

Так вот, с приятелем мы начали ездить по выходным с этим первым автокомбинатом, и организация спортивных мероприятий мне там очень понравилась. И где-то году в 1976-м, наверное, я обнаружил, что и в Мослифте, оказывается, есть своя лыжная команда, просто когда проводилось Первенство Мослифта, наше десятое управление на эти соревнования никого не выставляло.

Я быстренько пробился в эту нашу команду Мослифта, сначала вторым-третьим номером, а потом стал и первым. Это мне уже было, наверное, 23 года. И мы участвовали в разных соревнованиях, и Мослифт участвовал, и отраслевые советы тогда были в Спартаке, разные коммунальные бытовые предприятия. И я стал выступать за отраслевой совет Спартака. В основную команду Спартака на первенство Москвы я не попадал, я был там во втором десятке, а чтобы выступать на первенстве Москвы, надо было быть всегда в первом.

А потом я постепенно начал расти в Мослифте, стал бригадиром, времени появилось больше, появилась возможность катался на лыжах и в рабочее время. 

- Это как? 

- Ну вот у тебя три диспетчерских, и ты их обслуживаешь. Ты здесь говоришь: «Я пошёл к Коле», Коле говоришь: «Я пошёл к Васе». Но ты не то чтобы треплешься, ты реально ходишь, ты утром сделал кружок по этим троим, замкнул цепочку, и куда ни позвони, все меня видели, все знают, что я на работе, а я в это время на лыжах катаюсь.

- Здорово! 

- Ну, а что было делать? Можно было, конечно, и в кино пойти, но я предпочитал на лыжах. Но зависело от ситуации - уйти кататься на лыжах можно было только в том случае, если не было каких-то жалоб и неотложных дел. Но если всё спокойно, то вот кружок сделал и - на тренировку.

- А где жил? 

- В общежитии. Потом, правда, где-то в 1978-м году, мне дали комнату в коммуналке на Арбате. Я Арбат знаю очень хорошо, помню, как троллейбус по нему ходил, и первое своё жилье я получил именно там, возле ресторана «Прага», в переулке Аксакова. Но я в этой комнате никогда не жил. Комната была такая, что если её на бок положить, то жить, наверное, можно было бы, а так - высоченный такой пенал. Пятикомнатная квартира, кухня огромная, тараканов море... Поэтому я в общежитии жил, в общежитии мне было комфортнее.

- И что с этой комнатой стало в итоге? Продал? 

- Как продал? Она была служебной, её было не продать.

Но я в Мослифте впоследствии получил и квартиру служебную, которую потом приватизировал. То бишь у меня ещё во времена СССР всё нормально было. А то один мой хороший знакомый мне все объясняет, кто такие лимитчики и как они плохо жили. Но только он москвич, а я-то как раз и есть лимитчик. 

- Подожди, ты же не по лимиту в Москву приехал?

- По лимиту. А как я мог приехать из Украины в Москву? Я самый что ни на есть настоящий лимитчик. 

- Тогда я не понимаю, что такое лимит. Это же при наборе на стройку какой-то лимит был, сколько ты можешь взять к себе на работу иногородних?

- Ну да. Мослифт как раз и имел эти квоты (лимиты) на набор персонала, только судьба занесла меня не на ЗИЛ, АЗЛК или стройку, а в Мослифт. И в Мослифте у нас были все возможности: много вечерников, заочников, потому что если ты нормально организуешь свой рабочий день, не будешь время прожигать, а быстренько работу сделал и доставай конспекты, учись, то ты мог нормально продвигаться, только голову надо было иметь. И в Мослифте я получил постоянную прописку через 4 года, а через 5 или 6 лет уже получил первое жилье, то есть достаточно быстро.

- К спорту! 

- К спорту. Мы Курчатовский институт обслуживали, а они относились к Динамо. Вообще, у них хитрая структура была: с одной стороны это Средмаш, Динамо, а с другой стороны - общество ФИС.

- Давай объясним тем, кто не понимает, что такое общество ФИС и Средмаш. Министерство среднего машиностроения (Средмаш) объединяло закрытые предприятия военно-промышленного комплекса, а ФИС - это было спортивное общество этого ведомства.

- Да. И мы всегда участвовали в первенстве Динамо как седьмой райсовет. И в то же время ФИС имел право выставить на Москву свою отдельную команду - как, допустим, Водник, Урожай или Буревестник. В команду Динамо мне вообще нереально было пробиться  - на первенстве Динамо я в лучшем случае за третий десяток цеплялся. А у себя в райсовете во вторую эстафетную команду всегда попадал - условно, пятым-шестым номером.

- В итоге ты стал выступать за ФИС?

- И я стал выступать на Москве за ФИС. В Спартаке людей, ответственных за спорт, спросили: «Вам Тихонович нужен?» «Нет, не нужен». И так получилось, что и в Спартаке на это дело глаза закрывали - что я не бегаю за свой коллектив, где по идее обязан был бегать. И в ФИС вроде как всё у меня было нормально. И таким образом я мог попасть хотя бы на первенство Москвы. Это сейчас на первенстве Москвы никто стартовать не хочет, и выходит на старт три калеки. А тогда это же уровень был! 

*

*

КМС

Но мастера спорта я так и не смог выполнить, только КМС. 

- За какой результат? По местам? 

- Нет, это было уже по времени, когда мастера выполнило много народу. И, в принципе, я должен был выполнить мастера на тридцатке на Планерной коньком. Но я решил, что не доеду 30 км коньком. Классикой - без проблем, хоть марафон, а коньком доехать для меня было проблемой. И тогда я мажу колодку держащей мазью - просто так, на всякий случай. 

- Ёлки-палки! На коньковую гонку!

- Ну да. В общем, не дотянул.

- Не доехал?

- Не, гонку-то я доехал, но по времени не зацепился. Хотя тогда выполнили мастера, наверное, даже сороковые места. В общем, мне по времени немного, но не хватило, а больше такого случая уже не представилось. 

Мохеровые шарфы

- Олег Тиньков в своей книге «Я такой же, как все» рассказывает, как в нём проснулась предпринимательская жилка. Двенадцати-тринадцатилетним подростком он начал ездить на соревнования велосипедистов и заметил в магазинах Средней Азии в продаже мохеровые шарфы, которые там никому были не нужны. А он знал, что у них в Кемеровской области эти шарфы - на вес золота. И он стал все свои спортивные сумки набивать этими мохеровыми шарфами и везти их к себе в Сибирь на продажу. А что стало первыми мохеровыми шарфами для Тихоновича?

- Мои первые продажи были не с целью заработка - надо было что-то себе прикупить, а денег не было. Вот я и приспособился: условно, доставал где-нибудь три-четыре пары кроссовок, три продавал, а четвёртая для себя получалась бесплатно.

- А где ты добывал эти кроссовки? Да ещё и четыре пары? Или про четыре пары - это фигура речи?

- Через каких-то знакомых - уже в этом кругу вертелся и умудрялся как-то. Но никаких серьёзных денег тогда я на этом не зарабатывал, потому что первую машину я купил на деньги, заработанные в Мослифте. Ведь в Мослифте много денег лежало под ногами, в те годы ещё не было ни кооперативов, ничего, но было много побочных объектов, на которых можно было сделать аналогичную работу и заработать деньги. 

- Но за это тебе платили как сантехнику чёрным налом, или это как-то оформлялось договорами?

- Нет, безусловно оформлялось.

- Уже можно было это всё делать?

- И можно, и нельзя. В то время была забота о трудящемся человеке, нам не разрешали работать по совместительству, заботясь о нашем здоровье -  чтобы ты не переработал, не надорвался. Поэтому мы делали справки какие-то липовые, или оформляли работы дополнительным договором. 

Работа была связана с моей основной деятельностью, я не подряжался копать канавы или красить стены, а занимался именно тем, в чём был специалистом. И таким образом деньги на первую машину у меня появились именно во времена работы в Мослифте.

- Какая была первая машина?

- «Копейка». Ну не копейка, а тринадцатая - копейку уже не производили в те годы.

- Ты её новую купил, или б/у?

- Новую. У меня был вот такой учитель в Мослифте (поднимает вверх большой палец), мой первый прораб, который меня учил: «Ты пришёл на работу, сразу же пиши заявление на квартиру, дачу, машину». Я ему: «Григорий, я не могу от зарплаты до зарплаты дотянуть, если бы мама не помогала из деревни, копейку не подбрасывала, то совсем грустно было бы - какие квартиры, дачи, машины?» А он: «Пройдут годы, ты будешь в очереди первым». Так и вышло. Золотой был человек, спасибо ему.

- То есть ты в стране тотального дефицита получил открытку на машину, купил её официально? 

- Да. Я поездил на этой машине - вот коммерческая жилка - купил машину в мае, прав у меня не было, я не знал, что будет машина, мне пришли, сказали: «Ты первый, вот тебе машина», а у меня и прав-то нет. В общем, получил я права, поездил, и зимой уже продал. На две тысячи дороже, чем купил. Так что коммерция и там присутствовала, потому что машины на открытом рынке стоили существенно дороже, чем в магазине.  

— Когда у тебя началась коммерческая деятельность с лыжным инвентарём, с кроссовками?

- Я, в принципе, когда началась перестройка и развал Союза, кроссовки уже мог добывать в каких-то количествах, зная, где можно их купить, и где - продать. Появились какие-то клиентура, связи. Но при этом у меня много работы было и по моему основному профилю, по мослифтовскому. То есть была основная работа в Мослифте, были подработки, и ещё вот эта торговля спортивным снаряжением. И поскольку свои основные деньги я тогда зарабатывал именно благодаря этим подработкам, я переключился в основном на эту деятельность, а всех своих спортивных клиентов, можно сказать что и разбазарил: «Иди к Атаманову, Богданову, ещё к кому-нибудь». Получается, растолкал всех своих покупателей по своим конкурентам, занялся стройкой. 

А потом начался период неплатежей. Какой же это год был? Наверное, 1992−1993. Когда ты делаешь работу для государственных предприятий, а они тупо не платят. И меня несколько раз серьёзно кинули на деньги, я работу выполнил, а деньги мне не заплатили. И я решил вернуться к тому, с чего начинал - из Мослифта уволился и стал опять заниматься спортивным инвентарём.

Гамалеи, 9

- Но всё ещё на квартире? Никакого магазина не было?

- Тут интересная история. В Мослифте я обладал большими полномочиями. Я очень благодарен судьбе за то, что я там работал, что попал в эту организацию. И когда я оттуда уходил, помещение на улице Гамалеи, 9 - где располагался наш самый первый магазин - принадлежало Мослифту. Я, находясь в Мослифте, как бригадир этим помещением распоряжался. И потом сумел застолбить это помещение за собой.

- А как ты его застолбил? Это же не твоё помещение, а Мослифта?

- Понимаешь, в те времена многие вещи не отслеживались. Я уволился с хорошим отношением ко всем, ко мне все хорошо относились, я к начальнику управления перед увольнением зашёл, мы с ним тепло попрощались, и никто меня не тронул, никто не обеспокоился вопросом - почему я там нахожусь, если я уволился, и я это помещение использовал, хотя оно мне не принадлежало.

- Забавно. То есть уже был магазин по адресу: Гамалеи, 9, при этом помещение тебе не принадлежало и никакой аренды ты не платил?

- Ну да, такие были времена. Работа была красивая в те годы: аренды не было, кассового аппарата не было. Это 1993−1994 год.

- Это первые годы работы Ювенты, получается?

- Да и названия как такового «Ювента» тогда ещё не было.

- А что было? Тихонович?

- Да, просто Тихонович.

*

*

Кроссовки ВИСТИ

- То есть на рынке в те годы были Атаманов, Тихонович и Богданов?

- Да, наверное, так будет правильно сказать. Но в те времена мы уже добывали в больших объёмах те же кроссовки с ВИСТИ («Л.С.»: ВИСТИ - Всероссийский Институт по Спортивным и Туристическим Изделиям). Я был там (думаю, что как и Богданов) заготовителем шкур КРС. 

- Чего?!

- Шкур КРС. КРС - это крупный рогатый скот. Я знал замдиректора комбината ВИСТИ, где делали эти кроссовки Adidas, а этот замдиректора имел определённую квоту на продажу какого-то количества кроссовок. Я приходил к нему, он писал заявление с просьбой продать мне тысячу пар кроссовок как поставщику сырья на комбинат. Каждый день это делать было нельзя, но время от времени - можно.

- Ну ты с ним делился, конечно?

- Безусловно, просто так ничего не происходило. 

Период тогда был замечательный, он дал мне большую школу жизни. Помню, мы покупали тысячу пар кроссовок, цены не помню, ну, предположим, по 50 рублей. Как сейчас помню названия моделей: «Лужники» и «Ульм». «Ульм» были замшевыми, дешёвыми, а «Лужники» кожаными, дорогими. Магазина как такового тогда у нас не было, что-то, конечно, мы продавали в розницу, а так в Лужниках у меня была целая сеть клиентов из мелких оптовиков. 

- Лужники - это рынок? 

- Да, рынок. Но оптовик с Лужников мог купить у тебя по 60 рублей, ты 10 рублей имел с пары, то есть не какие-то там два конца, два конца мог заработать человек, который купил одну пару по оптовой цене и продал конечному потребителю по розничной, а здесь мой покупатель продавал их на рынке - он там ещё свои 10 рублей приклеивал и тоже продавал. Пока я оберну все эти деньги, соберу выручку, проезжаю на комбинат, а на комбинате уже на 10 рублей подняли отпускную цену. Получается, я снова на свои же деньги покупаю по-прежнему тысячу пар и еду их снова продавать. Ну, я немного, может быть, утрирую, но суть была именно такая, и вот такой круговорот целый год.

- Работали по нулям?

- Работали за идею, получается. Естественно, не голодали, но денег особо не оставалось - проще было тогда какую-то валюту купить или ещё что-то, хотя в те годы я не знал как эта валюта выглядит, мне не нужно было. Но меня вот это топтание на месте - но это было активное такое топтание - многому научило. А потом появились варианты с лыжными ботинками.

*

*

*

Лыжные ботинки Adidas

- Тоже с ВИСТИ?

- Лыжными ботинками с ВИСТИ я никогда не занимался, мы стали покупать лыжные ботинки Adidas в Словении. И сам в Словению я съездил всего-то пару раз - возили оттуда другие люди, я у них скупал всё оптом.

За сезон продавалось... Ну, не знаю, может тысячи две. Точной цифры уже не помню, но это не десятки и не сотни, то есть большие количества. Как там словенцы выходили из ситуации, не знаю, но их Adidas контролировал, судя по всему. Это были первые ботинки на подошве SNS, белые такие - не помнишь их? Следующие синие пошли, их уже в Хорватии стали производить. А эти белые ботинки были не очень удобными, узкими в колодке, но люди были тогда счастливы стать их обладателями. 

- У вас вроде стоят такие при входе на «музейной» витрине?

- А, ну да. Они не всем подходили, но других ботинок не было, на них каталась вся элита. И мы такие ботинки умудрялись провозить в немалых количествах, у нас фактически была монополия на них в России, потому что по-другому их было не достать, а мы брали непосредственно на фабрике.  

Ещё были кроссовки Adidas, которые тоже через какие-то структуры попадали в Россию, у меня был выход туда, Богданов Миша, помню, помогал, и там тоже речь шла о тысячах пар.

- А вы с Богдановым в нормальных отношениях? 

- Абсолютно. 

- Не то, чтобы там конкуренты, недолюбливали друг друга?

- Иногда возникали какие-то недоразумения, но как-то все вопросы решали. Мы и сейчас в хороших отношениях. Я со всеми своими конкурентами уже более поздних времён - тем же Кириллом Горевым, Колей Припусковым - много лет ездил в Финляндию, в Вуокатти отдыхать, хотя мы занимались параллельно похожим бизнесом, в чём-то были конкурентами, но мы прекрасно вместе отдыхали и проводили Новый Год, так что одну другому не мешало.

- Расскажи про ваш велосипедный бизнес.

- Давай я тебе сначала про лыжи дорасскажу. 

Так вот, возвращаясь к Словении - немцы с Adidas, видимо, вычислили своих словенских братьев, что те как-то химичат, ведь немцы поставляли в Словению подошвы, а по количеству подошв можно было вычислить недостачу. Ты отгрузил на фабрику, предположим, 10 тысяч пар подошв, а получил обратно 8 тысяч пар ботинок, - а ещё две тысячи где? Они как раз сюда в Россию и ушли. И поэтому Adidas перенёс производство следующей своей модели лыжных ботинок в Хорватию. 

С хорватами мы тоже наладили взаимодействие, но в Хорватии нас быстро вычислили, и там какого-то продолжительного сотрудничества не получилось, бизнес с лыжными ботинками увял. Но к тому времени я уже начал завозить лыжи Fischer через Мукачево. С официальным Fischer я тогда ещё не работал, мне тогда первые лыжи привозил Боря Губатенко. Ты его знаешь? 

Первые лыжи

- Нет, даже фамилии такой ни раз не слышал. 

- Да ты что? Лыжные мази ВИСТИ он же делал! Он в этом же здании сидит, в ВИСТИ. 

- До сих пор там сидит?

- Да, в этой вышке. Вот он лыжи Fischer с Мукачево привозил, с ним мы тогда как раз и работали. 

И к вопросу о Ювенте, а то мы как-то уже далеко перескочили. Само название фирмы было придумано где-то, наверное, в 1996-м году, фирма официально называлась «Ювента Спорт». Но она так и не заработала. В смысле, она была создана, зарегистрирована. Название придумал мой зять. Он параллельно со мной работал, жил в этом подвале, охранял заодно, но он своим бизнесом занимался, и вот он как раз это название и придумал.

- А что оно означает? Ничего? Просто красивое сочетание звуков?

- Нет, Ювента - это древнеримская богиня юности.

Но первую фирму «Ювента Спорт» из-за того, что мы не сдавали отчёты, нам пришлось благополучно похоронить, и когда пришло время, всё-таки название Ювента хотелось сохранить, но тупо повторить название было уже нельзя, и поэтому фирма стала называться «Ювента Спорт Т». 

- «Т» - это уже отсылка к Тихоновичу?

- Будем считать, что так. И эта компания с буквой «Т» существует с 2000 года, но сама фирма «Ювента Спорт» как таковая - это где-то примерно с 1996-го. 

Ханс Хоби

Следующим этапом нашего развития стало сотрудничество с нашим немецким другом Хансом Хоби. Сначала замдиректора бабушкинской спортшколы Игорь Долгополов занялся этим бизнесом. Помнишь, в спорткомитете напротив федерации магазин был? 

- Помню. 

- Это его. Ну, я посмотрел, куда они обращаются, и решил сам туда же обратиться. Нашёл Юру Бурлакова* и стал ездить к нему. Это, наверное, 1995−1996 год.  

* (Л.С.: Юрий Бурлаков - чемпион мира 1982 года по лыжным гонкам, участник той самой знаменитой эстафеты, где на финише сражались А. Завьялов и О. Бро). 

- Подожди, а Бурлаков и лыжи для продажи тут при чем?

- Юра Бурлаков жил (да и сейчас живёт) в Швейцарии, и он помогал во многих вопросах Хансу Хоби, который был главным менеджером Adidas по экипировке.

- Он был помощником Ханса? 

- Нет, так сказать нельзя. Юра у себя в Швейцарии работал в спортклубе тренером, а контакты с Хоби были его побочным бизнесом. И там я перезнакомился со многими людьми, мы оттуда возили в огромных количествах кроссовки, сдавали их в основном в магазины Adidas, недолго думая. Мы не ездили в Турцию или Китай - все ездили туда за кожей, а я ездил в Швейцарию за кроссовками Adidas. Каждый месяц. Иногда доходило до трёх поездок в месяц. Приехать, запаковать, привезти, продать, снова уехать. И в Швейцарии я побывал много раз. Например, на этап Кубка мира в Давосе, это уже когда бизнес обломался, я ездил, наверное, около десяти раз. В декабре - это святое дело - поехать в Давос, посмотреть этап Кубка мира. 

В Швейцарии же в 1996 году я познакомился с Тауфом Хамитовым, владельцем фирмы KV2 (сейчас KV+), он тогда уже работал на российском рынке, но познакомились мы за рубежом. С Тауфом до сих пор поддерживаем не только коммерческие, но и дружеские отношения.  

Обломался этот бизнес в 1998 году, когда курс умножили на три или четыре, сейчас уже точно и не вспомню, на сколько. Правда, этот бизнес и раньше начинал хромать, когда швейцарский франк стал дорожать относительно доллара. Мы же ездили в Швейцарию с франками, и когда франк начал расти, мы были вынуждены цену поднимать нашим оптовым покупателям в долларах, и они очень болезненно это воспринимали. Сам посуди, ещё вчера я тебе продавал кроссовки по 100 долларов, а теперь говорю: «Плати 110» - людям это очень не нравилось. А уж когда рубль обвалился вчетверо, тут стало совсем не до коммерции - мы потом целый год разгребались, чтобы хотя бы вернуть свои вложенные деньги.

В официальном поле

Но постепенно все деньги вернули (правда, без прибыли), долги раздали, и после 1998 года стали работать со многими фирмами уже официально, с тем же Fischer. Те же Atomic, Salomon стали завозить уже в больших количествах. Сейчас даже страшно представить - например, ботинки Salomon мы покупали иногда целыми фурами. 

- Единолично?

- Да. Может она была там, эта фура, неполная, но ты можешь себе представить - одних только ботинок комби (одной модели) покупали пару тысяч пар. Размер девятка - ну пар 500! И всё продавалось! Но тогда не было такой конкуренции. Конечно, иногда помогала ситуация монополии: например, у тебя есть деньги, но ты не можешь достать, а я знаю где взять, но у меня нет свободных денег. Договаривались к взаимной пользе. В итоге всё перешло в такое более или менее легальное, цивилизованное русло, и самые большие деньги были заработаны, наверное, как раз в те годы, до 2006−2007 года.

А в 2008 году большой бизнес закончился. Ещё на Олимпиаду 2006 года в Турин я съездил от Fischer, как самый крупный покупатель топовых лыж Fischer в мире. 

- В мире?!

- Да. 

Нет, понятно, что российское представительство Fischer покупало больше - я, безусловно, брал у них. Но вот как частное лицо, как частная компания верхних моделей я покупал больше всех в мире.

*

*

*

Мурманск

- Солидно. А в Мурманске на Марафоне Праздника Севера тебе приходилось торговать? 

- О, Праздник Севера в плане коммерции был великолепен! В первый раз я еду на Праздник Севера как спортсмен: кататься, соревноваться - со спортивным клубом Малахит. А я к тому времени уже не бедствовал, у меня было в кармане рублей двести - что-то я взял с собой в поездку. Приехали туда, поселили нас в гостинице «69-я параллель», а здесь полно иностранцев. И когда я в Москву вернулся, у меня в кармане было, наверное, уже больше тысячи. 

- Как так? Расскажи!

- А там ума много было не нужно, надо было в гостинице зайти в соседний номер к болгарам, ещё каким-то друзьям по соцлагерю. Я, правда, языки не знаю, но с некоторыми можно было договориться, что-то у них купить и донести до Долины Уюта. И, представь себе, и стоять-то не нужно было, надо было лишь отдать тому, кто торгует, и получить своё. 

- Вот они, мохеровые шарфы-то! 

- Да, просто взять в соседней комнате и перенести в Долину Уюта. И я вот иногда думаю: а возьми я с собой тогда не двести рублей, а, предположим,  тысячу - это сколько же я потом привёз бы в Москву? 

- Да-да! (смеёмся)

- С тех пор такая вот торговая составляющая в этих поездках в Мурманск была, но фарцовку там быстро прикрыли. Мы ещё несколько лет пытались там торговать, но потом бросили это дело. Везти из Москвы для того, чтобы продать всё в итоге по себестоимости - стало неинтересно. Но Мурманск многому научил, это правда.

- Очень интересный эпизод.

  Ладно, давай о велоспорте. Понимаешь, очень изменился, расслоился рынок. Вот почему мне не нравится вся эта онлайн-торговля? До 2008 года люди приходили в магазин, и пенсионеры приходили - он насобирал денег с пенсии и пришёл в магазин - он из тебя душу вытащит, всё про себя расскажет: про свои тренировки, гонки, поездки, лыжи - прежде чем что-то купит. Сейчас таких людей ты не увидишь в магазинах, ну кроме уже очень обеспеченных. А тогда простые люди приходили, и живое общение было. Коллектив в те годы начал создаваться, я же поначалу фактически один всем занимался. Потом мне стал помогать приятель мой, Саша Соляник. Это он пришёл в 1997-м году, но быстренько, когда обломалось всё с курсом в 98-м, ушёл, - правда, мы потом целый год с ним возвращали свои деньги. А в 1998-м к нам пришла работать Таня Савостьянова.

- Получается, она у тебя 27 лет работает?

- Да, с 1998 года. 

- Она у тебя старейший работник?

Артём*: - Она меня нянчила. 

(Л.С.:Артём Тихонович - сын Петра и Ирины Тихоновичей, 29 лет, сейчас - один из ключевых сотрудников «Ювенты»)

Пётр: - Ира в своё время тренировалась у Киселёва, и в 1998 году его сбивает машина. Вот на похоронах тренера Ира и увиделась с Татьяной. Таня тогда как раз закончила гоняться и не знала, чем заняться. Ира и предложила ей прийти к нам работать. Так что Татьяна у нас старейшина. 

 *

 *

*

А бизнес зимний летом стал понемногу буксовать, мы летом стали дурака валять...

- Что значит дурака валять? Стали нести убытки? Продавцы остались без дела?

- Продавцов тогда у нас особо и не было, велосипеды покупали мы время от времени то в Канте, то ещё где-то, но мы их продать толком не могли, в итоге отвозили куда-то на рынок, продавали, может, и не в убыток, но это был не бизнес, к нам никто за ними целенаправленно не шёл.

Поэтому где-то в 2006 году возникла идея заняться этим более или менее серьёзно, пригласить для этого человека, который в этой каше варится, то бишь взять специалиста. И мы сошлись с Сергеем Горемыкиным. Был такой веломагазин - Веломаркет ЦСКА, и в нём было несколько совладельцев. И как всегда, когда несколько учредителей, они все хотят разного: этому надо машину обновить, этому надо дачу построить, этому - квартиру побольше. Получается - вместо того, чтобы вложить деньги в развитие, они начали растаскивать компанию. И в этой ситуации мы выкупили Веломаркет ЦСКА у всех этих собственников, и главным человеком в фирме стал даже не один из бывших собственников, а их главный снабженец - у него были все связи, и он был таким мотором всего этого дела. Но он не был владельцем. Мы купили эту структуру целиком, и он стал таким же владельцем фирмы, как и мы.

- Это Сергей Горемыкин?

- Да. И он остаётся главным по всем связям, главной движущей силой всего этого бизнеса, без него ничего и не было бы. 

- Слушай, ну вот это страшно интересно. Я просто ставлю себя на твоё место: лыжник, ничего в этой теме не понимаешь. Ты покупаешь готовый бизнес, и наверняка ведь не за три копейки. Не было страшно, что ты сейчас купишь этот бизнес, а он у тебя не пойдёт? А Горемыкин этот скажет: «Извини, Петя, не срослось, до свидания».

- Нет, страшно не было. На тот момент у меня уже были какие-то свои средства, мы покупали бизнес не на последние деньги, это была вполне посильная для меня сумма. Мы фактически купили все товарные остатки и название компании вместе с мотором, и этот мотор в компании так и остался.

- Прости меня за наивный вопрос, я же не велосипедист. Сейчас эта фирма существует - «Веломаркет ЦСКА»? Вы бренд сохранили? 

- Сохранился только адрес сайта в Интернете - velomarket-cska.ru, и ЦСКА там написано латинскими буквами. Потому что одно время была вело команда, которой магазин помогал, и находилась она на территории ЦСКА.  Но за использование аббревиатуры ЦСКА в названии магазина руководство клуба начало потом к нам придираться, начались какие-то претензии со стороны юристов, и слово ЦСКА мы использовать перестали, фирму с этим названием закрыли, магазин теперь называется «Веломаркет». 

- Получается, вы с этим Сергеем Горемыкиным приобрели хороший актив и хорошие квалификации? 

- Да. И у нас многие велосипедные бренды сейчас эксклюзивные. Лидеры-то все катаются на наших велосипедах, я имею в виду лыжников. Начиная с Большунова и Непряевой, ныне Терентьевой - все катаются на велосипедах, которые мы им продали. Продавали, конечно, по себестоимости, но приобретены они у нас. И велосипеды ремонтируются у нас, по весне Юрий Викторович Бородавко всегда привозит к нам велосипеды на обслуживание. 

- Что даёт вам больше прибыли - лыжи или велосипеды?

- Лыжный бизнес в этом году вообще провальный. 

- Хорошо, давай последние три года возьмём.

- Лыжный бизнес сильно сжался, особенно мне не нравится, что вся торговля стала уходить в интернет. Мне это категорически не нравится, но мы и этим направлением занимаемся благодаря молодому поколению. 

- Артёму?

- Да, если бы Артём в своё время так сильно не подключился к работе в Интернете, то было бы совсем грустно в лыжной теме. В велотеме всё по-другому, там факт общения с продавцом, специалистом по-прежнему очень много значит. Но в лыжной теме вся торговля переместилась, большей частью, в Интернет, и общения с живым покупателем стало мало. Хотя профессионально за лыжами кто-то всё ещё обращается, и я рад, что люди всё-таки покупают лыжи в магазине, где мы можем дать полноценную консультацию не «из Интернета», а индивидуально подойти к каждому. А то, что этот прямой контакт продавец-покупатель уходит, это, на мой взгляд, плохо и неправильно.

 Например, так как мы работаем официально и являемся экипировочным центром, мы не можем демпинговать и опускать цены, мы вынуждены торговать по рекомендованным ценам, это в первую очередь Fischer касается, а Интернет завален другими предложениями с более низкими ценами. И это сильно губит бизнес. 

Ещё момент: раньше мы покупали, предположим, на миллион евро, или на полмиллиона - тут конкретная цифра не так важна, и продавали не только в розницу, но и мелким оптом. Теперь же всех этих мелких оптовиков собрали под своё крыло сами компании, открыв представительства (тот же Fischer), то есть оптовой торговли как таковой у нас почти не стало. 

С велосипедами всё несколько по-другому: если в лыжной теме все катаются на лыжах Fischer и немного на других, то в велосипеде сильных брендов намного больше. У нас из эксклюзивных велобрендов швейцарский BMC, итальянский Wilier, испанская Orbea. Бренды очень хорошие, и много других сильных брендов, которые связаны уже не с велосипедами, а с очками, шлемами, обувью и другими сопутствующими товарами.

На эти бренды у нас всё-таки монополия в стране, хотя кто-то в каких-то количествах и завозит это всё контрабандно.

Артём: - Просто сильных и известных велосипедных брендов на рынке, условно, штук тридцать. А в лыжах сколько? Fischer и ещё несколько.

- Велосипедный рынок больше?

Пётр: - Велосипедный рынок на порядок шире, но и здесь произошли определённые изменения. Если в том же 2006−2007 году мы велосипеды привозили фурами, у нас они шли одна за другой, и продавалось всё быстро, почти с колёс, то теперь у нас среднестатистический покупатель сильно изменился, теперь покупатели наших велосипедов приезжают все на машинах, это люди, которые имеют определённый достаток. Мы и раньше-то дешёвыми велосипедами не занимались, а сейчас покупатель недорогой продукции вообще ушёл в крупные сети и в онлайн. И теперь мы пришли к такому интересному положению вещей: у нас объёмы продаж в денежном эквиваленте даже выросли, но велосипедов мы в количестве штук продаём на порядок меньше по сравнению с прежними временами. Потому что нормальный велосипед сейчас тысяч триста стоит минимум, а вверх цена... 

- Не просматривается?

- Ну как не просматривается... Велосипед за миллион рублей - это обыденная вещь, это не самый дорогой велосипед. Поэтому рынок расслоился: в деньгах мы нормально работаем, но клиенты стали все у нас люди не бедные. И это тоже и огорчает, и радует. Огорчает потому, что к нам перестали ездить в качестве покупателей условные пенсионеры, условные домохозяйки - наши велосипеды им сегодня не по карману. А радует потому, что рынок остался, остался покупатель, который приезжает за велосипедом лично, и лично же хочет обо всё расспросить продавца, специалиста, то есть у нас сохранилось то самое общение, которое мы очень ценим. И если, когда мы начинали работать с велотемой, велосипеды составляли, может быть, процентов двадцать от нашего оборота, то сейчас они заметно превышают наш лыжный оборот.

- То есть треть прибыли вам дают лыжи, и две трети - велосипед? 

- Примерно так.

- Надо же. И солидно, и неожиданно.

- Но сейчас велосипеды попали в нехорошую такую зону, одежду мы по-прежнему покупаем напрямую, а вот всё, что является так называемым предметом роскоши - я о самих велосипедах - мы вынуждены завозить через другие страны, то есть все логистические цепочки удлинились.

Артём: - К тому же некоторые велозапчасти ещё и трактуются как предметы двойного назначения: переключатели передач, вот что-то подобное - тут тоже есть свои проблемы.

Малая родина

- Ок. Местоположение магазина. Называю навскидку три адреса: Спортмастер (Варшавское шоссе), Скивакс (Павелецкий вокзал), Ювента (улица Гамалеи). Почему магазин расположен именно здесь? Не испытываете какого-то дискомфорта из-за того, что он далеко от центра?

Пётр: - Я прекрасно себя в этом плане чувствую. Изначально я всегда здесь работал, ещё со времён Мослифта.

- Малая родина?

- В определённом смысле да. Я здесь и жил, и работал, и меня, конечно, устраивало то, что я могу пешком на работу прийти, и всегда всё лично проконтролировать. В 90-е годы я даже жил одно время в магазине -  на улице Гамалеи, дом 9 мы с Ириной медовый месяц провели, так что я не хотел бы отсюда никоим образом съезжать, я здесь знаю всех и вся. Сейчас печально только, что все мои сверстники уже выходят в тираж, и какие-то деловые контакты поддерживать стало сложнее. 

У нас были попытки открыть второй магазин на юге Москвы, но я убедился на своей практике - всё, что ты не контролируешь лично и регулярно, приносит, как правило, убытки. Поэтому, так как мы занимаемся профессиональным инвентарём, местоположение большого значения не имеет - к нам люди едут специально. Конечно, ближе к метро, той же Щукинской, было бы лучше, из подвала вылезти тоже было бы неплохо, но сейчас возле нашего магазина можно, по крайней мере, припарковаться, а в другом месте, где-нибудь возле метро, ты даже машину нигде не оставишь. 

Масштабирование бизнеса

Кстати, про лыжные магазины. Было у нас два захода открыть магазины в других городах. Например, в Екатеринбурге наш магазин проработал несколько лет. В результате мы его продали Ивану Алыпову, потому что люди, которые вели там дела, сводили всю прибыль к нолю, я перелопачивал огромное количество товара, а в результате получал 5−10 процентов прибыли. Такие деньги я мог на любом оптовике заработать, и даже гораздо больше, при этом на тебе не висела бы никакая головная боль в виде аренды помещения, бухгалтерии, коммуникаций с властями, налоговой и пр., и пр., и пр. 

А второй магазин мы открыли в Перми, и он существует до сих пор.

- Он называется «Ювента»?

- Да. 

- Ого, у вас, оказывается, есть второй магазин? 

- Ну да. Магазин достаточно приличный. Понятно, Пермь по своим масштабам с Екатеринбургом не сравнить, но продажи есть, и неплохие - магазин вполне рентабельный. Правда, чтобы наладить работу магазина в Перми, пришлось поменять несколько директоров, первые руководители приносили в лучшем случае ноли. Но потом мы нашли хорошего директора, который был активно связан со спортом - он проработал много лет и ушёл из жизни молодым из-за рака. Но мы ему очень благодарны, и сейчас директором стал один из его продавцов, хороший парень, и мы его сделали директором не просто номинально, а официально.

И магазин, в принципе, работает. Не приносит каких-то сверхприбылей, но работает нормально.

- А вы вообще рассуждали о том, чтобы масштабировать бизнес: Екатеринбург, Новосибирск, Барнаул, Мурманск, Воронеж?.. 

- Нет. Я убедился в том, что то, чего я не контролирую, заканчивается ничем. Вот было - под именем Миши Ботвинова тульские ребята создали огромную структуру сразу в нескольких городах. Но кончилось всё грустно, некоторые магазины остались живы, но они ведут уже совсем другую жизнь, не имеющую отношения к Ботвинову. В принципе, Миша сейчас продолжает заниматься своим бизнесом, но уже именно сам, не опираясь на какие-то сторонние структуры и других людей, уже сам полностью контролирует все процессы. 

Кстати, у нас в Москве по велобизнесу тоже было несколько магазинов, точнее - три. 

- Оффлайн-магазины, три точки? 

- Да, три точки. Был магазин у нас тут неподалёку на улице Новикова, был в Крылатском на велотреке, и на Динамо. Но быстро поняли, что неэффективно: покупатели и там, и там, и там - практически одни и те же, точки расположены почти рядом. Опять же, чтобы иметь хороший ассортимент в каждой точке, сколько товара нужно? Умножаем на три? Вечное движение товара между складами... В итоге мы сначала закрыли магазин здесь, на Новикова. Здесь мы попытались усидеть на двух стульях - поскольку летом лыжники-продавцы в магазине не загружены, мы хотели, чтобы они торговали велосипедами. Но всё это и юридически, и практически сложно складывалось, поэтому здесь, на Новикова, мы магазин закрыли. Потом посчитали, что и в Крылатском показатели не очень - тоже закрыли, и в итоге оставили только одну точку - на Динамо. Зато перебрались из подвала в пафосное помещение, где дорогая аренда, - но мы сидим сейчас прямо на Динамо, позади большой арены, там высокие потолки, первый этаж, всё достаточно солидно, и магазин серьёзный, и выглядит как бутик, и большая площадь, и все прочее.

Велотема — это не подвал, люди, покупающие дорогие велосипеды, хотят, чтобы всё было солидно. Так что и в велосипедном бизнесе у нас осталась только одна точка. 

Семья

- У вас семейный бизнес? Кто в семье, кроме тебя, работает в Ювенте? 

- Все.

- Ну кто все? 

- Внуки не работают, и дочка не работает. А жена и два сына работают вместе со мной.

Жена начала работать после того, как закончила физкультурный институт. Сначала один ребёнок родился, потом второй. У Ирины в промежутках были некоторые проблемы по здоровью - те юношеские аварии на шоссе начали вылезать боком, но она восстановилась, стала тренироваться. Получила второе образование, уже экономическое, пришла работать к нам. И, в принципе, все успехи нашей компании связаны именно с командной работой. Понятно, что я основатель и вдохновитель, но без команды мне было бы трудно, если не сказать - невозможно. Артём вот пришёл немного позже, учился.

- А чем ты занимаешься в Ювенте? (обращаюсь к Артёму)

Артём: - Всем, чем нужно. И грузчик, и водитель, если придётся, и интернет-магазин, и маркетплейсы, и реклама, и бухгалтерия, и закупки. В общем, всем по чуть-чуть.

Пётр: - Без него сейчас было бы плохо. Так же, как раньше я занимался всем, теперь этим всем занимается Артём. Я сейчас, в принципе, только какие-то самые горячие организационные моменты утрясаю, а так вся текущая работа - на Артёме. Он же у нас и владелец фирмы.

- То есть ты, как Богданов, потихоньку всё передаёшь сыновьям?

- Вроде того.

*

*

*

*

*

Ситуация на рынке

- Вы мне можете рассказать, что вообще происходит на российском рынке спортивного снаряжения в последние пять лет? Ковид плюс СВО. Насколько изменилась структура рынка? Ушли западные компании, набрали жирок российские: удельный вес российских компаний, объёмы продаж - рост или падения рынка? 

Пётр: - Давай я тебе сначала про ковид расскажу. Ковид помог нам реализовать всё, что зависало в течение многих лет. Например, были у нас дорогие велотренажёры Tacx. И они у нас чуть подмокли на складе, повредилась упаковка. А каждый тренажёр стоит около 100 тысяч - серьёзные деньги. Например, ты телевизор пришёл покупать дорогой, а тебе выносят его в мокрой коробке - ты такой возьмёшь?  

Так вот и у нас эти тренажёры никто не брал в такой упаковке. Мы даже заказали эти коробки заново из Голландии, и тут - ковид. У нас смели всё начисто, что было, люди забрали всё и с мокрыми, и с сухими упаковками. Так что в ковид мы продали весь наш неликвид. 

Артём: - Люди же как раз тогда пошли кататься на велосипедах по лесам, по полям, многие дома стали занимались фитнесом - вот станки и пригодились.

Пётр: - Так что ковид в плане велосипедной темы очень выручил - мы смогли от многих вещей избавиться. 

- Так, а СВО. Санкции, уход западных производителей?

Артём: - В России официально остался только Fischer... Всё остальное привозится «в чехлах» и продаётся через условный Авито.

Пётр: - Да, через Авито. Fischer тоже так привозят и ценник занижают существенно, чеки бить не надо, налоги платить не надо, они подорвали нам рынок очень сильно. Конечно, это не сильно меня радует, потому что прибыль из-за этого сильно упала.

Артём: - Многие производители лыжной смазки тоже «растворились», Swix и Toko полностью ушли. Start в 2024 году обанкротился*.
И ещё на рынке в последние годы появилось очень много подделок под известные бренды, многие даже не подозревают об этом. Раньше сам не верил, что кто-то будет подделывать не самые дорогие лыжные мази, но таких предложений на рынке оказалось много.

*В конце июня 2025 года компания Start выпустила пресс-релиз, в котором заявила о своем возрождении - компания продолжит выпускать лыжную смазку в Финляндии, а Ювента продолжит её продавать.

Тренажёры «Ветерок»

Пётр: - Вообще, лыжный рынок сильно пострадал из-за смазки в том числе. Вот, например, нам, Ювенте, принадлежало в России два бренда. Первый - это мы производили тренажёры «Ветерок». Их сначала производил Валера Лотарев, он их придумал, сконструировал, ему принадлежал патент. Потом всё это дело он забросил, вёл достаточно нездоровый образ жизни, мы его нашли, привели в рабочее состояние, у меня партнёр был - он мог привести в рабочее состояние при помощи двух рук очень эффективно кого угодно.

- Лотарев был совсем плохой?

- Совсем плохой. Но Соляник привёл его в чувства. И мы возродили производство этого тренажёра. Материально помогли Лотареву - в общем, в итоге он ушёл от нас с деньгами, с машиной. Но кончилось всё плохо, нашли его утопленным в озере со связанными руками. Он начал строить дачу, восстанавливать дом, и рабочие позарились на его деньги, которые мы ему дали, - в принципе, они его и убили. Их потом поймали, наказали, но человека не стало.

Я позднее у его вдовы выкупил патент, мы возобновили производство тренажёра уже без него, но тренажёры - это такой специфичный продукт - их, чтобы цена была конкурентоспособная, нужно в больших количествах производить. А в больших количествах ты сразу не продашь, это специфичный продукт и, в общем, мы закончили производство этого тренажёра.

Артём: - Последнюю партию, наверное, лет шесть продавали?

Пётр: - Ну, да. 

А второй бренд, который нам принадлежал в лыжном бизнесе в России - это фирма Start, которая тоже приказала долго жить год назад, разорилась. 

Но производители лыжной смазки в последние годы многие пострадали, и пострадали сильно, в том числе и Swix. 

- Из-за чего пострадали?

- Ну, возможно, вот эта Грета Тунберг* там приложила свою руку. А может, Swix захотел вытолкать с рынка конкурентов. Вот когда новые продукты пошли, началась борьба за экологию - всё это, возможно, и правильные вещи, но во многом, как мне кажется, надуманные, как те же электромобили. Ну не выбрасывает этот электромобиль углекислый газ, это верно, но чего стоит производство этих батарей? А чего стоит их последующая утилизация? Сколько при этом энергии затрачивается, какой урон природе наносится? 

*(Л.С.: Грета Тунберг - экологическая активистка, чья деятельность оценивается разными людьми по-разному: как положительно, так и в негативном ключе.)

Многие вещи от лукавого, как та же зелёная энергетика - она где-то там в одну сторону, где-то в другую. Вот то же самое, как мне кажется, происходит сейчас и в области лыжной смазки. Возможно, это Swix пролоббировал эти изменения на рынке: внедрение бесфторовых продуктов и так далее. Но ушли дорогие фторовые продукты - рынок, как следствие, стал менее ёмким, компании начали испытывать трудности, а кто-то, как Start, даже и разорился*. 

Я знаю, что Start работал на небольшой марже, но это был наш единственный прямой поставщик. 

* Прим. В конце июня 2025 года компания Start выпустила пресс-релиз, в котором заявила о своём возрождении - компания продолжит выпускать лыжную смазку в Финляндии, а Ювента продолжит её продавать. 

Лыжероллеры Ski Skett

О, сообразил! Сейчас хоть какой-то толк, может, будет от нашего с тобой интервью. Мы сейчас уже оплатили, и нам уже отгружены итальянские лыжероллеры Ski Skett - скоро будут у нас, вот что будет нашим новым эксклюзивом. 

- Но вообще-то это очень авторитетный бренд.

- Согласен. Я у Карло Крестани и вина, и кофе выпил немерено, знаком с ним лет 20. Каждый год в Мюнхене, когда ещё ездил на ISPO, говорил ему: «Куплю, давай работать». Но потом всё изучим, начинаем прикидывать -  ну дорого, не купят, потому что у финского Start или шведского Elpex получалось дешевле, они какие-то комплектующие производят в третьих странах, а Карло производит всё у себя в Италии.

Так вот, мы сейчас ездили с Артемом на майские праздники в Европу, были в Венеции, заехали и к Карло. Карло, конечно, даже не поверил, что я, наконец-то, созрел. Я же каждый год ему обещал, мне было стыдно, что я не покупаю. А сейчас приехали, я говорю: «Покупаем».

Купили, правда, слава богу, меньше, он не смог столько поставить, сколько мы хотели, продавать их в России будет сложно, продукт очень качественный, но из-за этого дорогой.

- Вы и гоночные, и тренировочные будете продавать?

- Да. Получим в ближайшее время, и я думаю, что до конца месяца они будут у нас в продаже. Другое дело, что сезон уже ушёл, но будем пытаться работать с этим брендом*.

* (Л.С.: пока это интервью готовилось к печати, лыжероллеры Ski Skett уже добрались до Ювенты и поступили в продажу)

Артём: - Лыжероллерный рынок очень сложный, потому что все хотят попробовать на нём свои силы, практически каждый лыжный бренд делает свои лыжероллеры и потом с трудом их пытается продать. И для массового потребителя есть очень дешёвые лыжероллеры Шамов, но качество соответствующее. А качественные роллеры вроде Ski Skett будут стоить в 4-5 раз дороже.

- Но зато это очень авторитетный бренд в России. 

Артём: - Но почему-то раньше он практически не был представлен у нас в стране. Хотя Ski Skett реально большие эксперты в своей области, всё производят полностью сами в Италии и для других брендов тоже производят, например, колёса.

Пётр: - Многие продукты Карло поставляет конкурентам. Тому же Elpex. Мы его послушали: и тот ему денег должен, и тот денег должен, и все ему должны, и понятно, что на одних лыжероллерах он не вытянул бы. Так что производство лыжероллеров у него - лишь один из видов бизнеса. 

- А что ещё?

Пётр: - Они из полиуретана делают всякие ролики. Например, для тех же роликовых коньков. А это совсем другой рынок, там совсем другие объёмы. Что-то для промышленных машин делают.

В общем, всякие детали из полиуретана делает он, и у него, в отличие от иных производителей лыжероллеров, действительно производство. Те же шведы с Elpex: колёса, допустим, получают из Китая, платформы - из другого места, они просто прикручивают болты, складывают в коробки, которые заказали в типографии - вот и вся фабрика. 

А Карло производит всё сам. Ну, алюминий он, вероятно, покупает, он же не будет его варить, а так производство у него почти полного цикла. И с производством лыжероллеров на рынке явно перестарались, сейчас только ленивые их не делают.

Артём: - В этом году обратил внимание, что все маркетплейсы завалены роллерами Swix с нереально низкими ценами. Со Start все уже привыкли, что на рынке было много подделок, отличить их от оригинала можно было весьма просто, так что продавцы хотя бы использовали смешное слово «реплика». А в Swix пока так верят.

*

*

*

Балабаново

Пётр: - Ну что, давайте заканчивать? А, слушай, я же тебе про Балабаново ещё ничего не рассказал.

- О, про Балабаново интересно. 

- Меня с ними ещё в начале 2000-х познакомил Тауф Хамитов, он тогда производил там свои палки под брендом KV2. Они хорошо работают, у нас с ними прекрасные отношения, и соотношение цена-качество у их продуктов тоже прекрасное.

- Ты имеешь ввиду последние верхние модели лыж?

- Да, Брадосы. Если их рассматривать по соотношению цена/качество по сравнению с зарубежными конкурентами, то у них нет конкурентов. И Игорь продолжает работать над доведением их до ума, он там на фабрике и днём, и ночью. В Балабаново сосредоточено достаточно много самых разных производств, много высококачественного оборудования, а вот персонала катастрофически не хватает, особенно тяжело с квалифицированными кадрами.

- Игорь не может в самом Балабаново набрать людей?

- Не может. Там рядом ещё несколько других производств, и они грамотных людей переманивают друг у друга.

- Вернёмся к лыжам производства STC. Что с ними не так? 

Артём: - Были проблемы с качеством, когда начинали выпускать большие партии лыж. Но с каждой новой партией лыж мы получаем все меньше рекламаций, фабрика реально устраняет ошибки. В этом году вообще практически не получали претензий от покупателей, только на отслаивающийся ламинат. Да, лыжи становились некрасивыми, но ни разу нас не попросили их принять обратно, потому что за свои деньги едут они хорошо.

- А вы какими лыжами его торгуете? Брадосами? 

- Да. 

- А OnSki от Fischer?

- Этими тоже торговали. OnSki - это те же Брадосы, просто по-другому раскрашены. 

- И какой-то ещё третий бренд есть. Ну, во-первых, STC есть такие же, в этой же ценовой категории.

Пётр: - Да, в общем, фактически там с небольшими изменениями всё одно и то же. 

Артём: - И, кстати, палки они тоже производят, вот эта модель Аванти - тоже по соотношению цена/качество – пожалуй лучший вариант на рынке.

Пётр: - Аванти - шикарные палки, а следующую модель они ещё лучше сделали. У STC хорошие палки фактически в 5-10 раз дешевле по сравнению с  аналогичными от зарубежных производителей.

- Неужели в десять?

- Аванти стоят четыре тысячи рублей, а верхние модели Oneway и других производителей - уже сороковник - согласись, очень большая разница.

Артём: - Справедливости ради надо заметить, что Oneway всё-таки жёстче и легче, хоть и не в 10 раз.

 - Ваша общая оценка ситуации с этой фабрикой? Давайте сначала я скажу, что я слышал про STC. Я с Игорем общался лет двадцать назад. Он говорил мне тогда: «Понимаешь, я могу сделать лучшие лыжи, лучше чем все, какие в мире существуют. Лучше Fischer, Atomic, Rossignol. Но делать их невыгодно, потому что при производстве топовых лыж нужно вкладываться в исследования, тестирования, потом нужно их продвигать на рынке, вкладываться в маркетинг, покупку спортсменов, спонсирование, рекламу и так далее. C экономической точки зрения гораздо интереснее делать лыжи дешёвого сегмента». Так он говорил мне 20 лет назад. И ты хочешь сказать, что он сейчас загорелся идеей делать хорошие топовые лыжи?

Пётр: - Да он всю жизнь горел. Но его Татьяна Викторовна* всегда опускала с небес на землю, она же прагматик. 

(*«Л.С.»: Татьяна Викторовна Кашникова - жена и компаньон Игоря Владимировича Гавриленко по бизнесу)

Артём: - Заработать можно, когда для Спортмастера производишь десятками тысяч пар. А сделать даже тысячу пар хороших верхних лыж - много не заработаешь.

Пётр: - Игорь может сделать единичную пару с поистине уникальными характеристиками, у него для этого есть все условия.

Артём: - Но в серии это сделать очень сложно, качество начнёт «гулять».

Пётр: - Именно из-за кадров. Кадры решают всё, а кадров нет. Та же Лена Родина с Fischer для того, чтобы добиться хорошего качества лыж OnSki, держит там людей регулярно.

Артём: - И у Михаила Никифорова со Скивакса там тоже люди проводят свой дополнительный контроль, лично видел их.

Пётр: - Да, всё проверяют, чтобы отловить брак ещё в стенах фабрики. Раньше, конечно, они то, что сейчас отбраковали Никифоров или Родина, отдавали мне под брендом Карху. Я балабановских Карху продал, наверное, десятки тысяч пар. Понятно, что они тогда были качеством похуже, но и продавали мы их дешевле. 

А так перспектива у STC для дальнейшего развития есть, и рынок они свой знают, понимают, и энтузиасты они большие...

*  *  *

...Артём смотрит на часы, встаёт из-за стола, прощается, уходит - ему пора. Пора и нам с Петром Васильевичем закругляться - разговор наш продлился более двух часов и любому, даже самому интересному диалогу рано или поздно наступает конец. 

Надеюсь, вам было интересно. Интересно окунуться во времена становления рынка, во времена становления новой страны под названием «Россия», времена изменения строя и появления частной собственности. Лично мне (хотя я тоже из тех времён) было очень интересно. 

А вы приходите в Ювенту. Старейший спортивный магазин России. Вот уже и лыжероллеры Ski Skett туда поступили. Как вы знаете по итогам нашего сегодняшнего разговора с Петром Васильевичем и Артёмом Тихоновичами - вам там будут рады. Адрес, правда, чуть-чуть другой, не тот, что был 30 лет назад - вместо Гамалеи, 9 это улица Максимова, дом 10. Но это близко, соседняя улица, да и по адресу этому (Максимова,10) Ювента располагается уже очень много лет. 

Полезные ссылки: 

Магазин Ювента

Магазин Веломаркет