Кари-Пекка Кюрё - Исповедь главного

В одной из предыдущих новостей в общих чертах была описана суть нынешнего судебного процесса и этапы падения финского лыжного спорта. В следующей серии постов представлен текст, монолог главного бывшего тренера сборной Финляндии Кари-Пекки Кюрё по лыжным гонкам на основании которого в 2009 году вновь запустилась машина правосудия, что и привело к нынешнему судебному действию.
Добавлена вторая часть 05.04.2011 14:35
"Пекка Вяхясёуринки позвонил мне в 1998 после этой новости (СТТ скандал) и сказал, что он в неуютном положении. Он тогда отвечал за развитие лыжного спорта в федерации, а я был тренером женской сборной. Вяхясёуринки спросил, может ли он зайти. Он пришёл и принёс мне на хранение гормон роста и ЭПО. Тогда у меня ещё не было опыта их использования и я не знал этих веществ, то есть не совсем понимал в чём дело. Сейчас задним числом я понимаю, что принесённое им количество лекарств было мизерным и это не было никаким фармакологическим резервом лыжной сборной. Мне принесли ровно столько, чтобы дать понять - "парень с нами и сидит тихо".

Несколько меяцев спутся после этих событий меня выбрали на пост главного тренера лыжной сборной. Эта история с СТТ случилась в январе 1998 года. Это было настолько рискованное время, что федерация лыжных гонок хотела видеть на посту главного тренера абсолютно не замаравшегося парня. Лишь задним числом я осознал, в чём был вопрос. После выбора на пост тренера у старших членов Лыжной Федерации день и ночь были ко мне дела. На меня обрушился поток информации. Казалось, каждый считал своим долгом сказать о том, сколько он всего знает и куда я теперь попал. Контактов было и от других помимо Вяхясёуринки. Не буду здесь ворошить имена, однако это были те, кто стояли во главе тренерского штаба Лыжной Федерации и те благодаря кому был обеспечен успех в лыжных гонках в 80-е, 90-е года.

Помню случай, который наверно отображает положение наилучшим образом: мой многолетний друг, который был при сборной в другой роли был немного наивен. Постепенно и он втянулся в деятельность. Где-то в 99-ом, когда я только делал первые шаги в качестве главного тренера, мы сидели вдвоём вечером. Спортсмены уже спали или где-то были. Друг сказал: "Эх чёрт побери, так вот оно какое!" На что я ответил: "Ну да, типа того".

В своей карьере Кюрё достиг верхушки национального уровня. Его лучшим достижением была бронза на дистанции 50 км в 1987 году. В 1984 Кюрё начал активно учиться на факультете физической культуры и спортивной науки в Университете Ювяскюля.

"Я пришёл на работу в лыжную федерацию в 1992 году. Стал тренером команды резерва. На этом уровне нет ничего общего с допингом. Хоть сам по себе лыжный спорт - нездоровое занятие, в этом смысле деятельность была на здоровой почве, как, пожалуй, и во всех странах. С этого уровня прокладывается дорога в основную сборную талантом и правильной работой. Это тот порог, которым мерится до куда хватит своих способностей. Затем несколько лет бьёшься головой об стенку в основной сборной и ты готов. Или не готов.

Во время своей лыжной карьеры я не применял допинг. Не знаю, повлияло ли то, что никто не предлагал. Ни относительно себя, ни относительно кого-либо другого я не верю, что дело в моральном выборе. Дело не в этом. Применение допинга начинается с того, когда достаточно долго бьёшься головой об стенку и осознаёшь, что желание есть, одарённости хватает, а никаких возможностей нет. Это начинается с жажды и необходимости стартовать на равных с той же стартовой прямой.

В 1995 я стал тренером женской сборной и был в ней до 1998 года. На момент судебного разбирательства СТТ я был ещё тренером у женщин, и положение было абсолютно безнадёжным. В женской сборной Финляндии тогда жили чистым спортом. При мне они не выиграли ни одного турнира и не заняли ни призового места. Хорошо помню, как одна лыжница сказала: "Ничего из этого не выйдет, сегодня снова в верхушке списков лидеров 8 спортсменок с именем Ольга". Италия, Россия, Норвегия - они всех обыгрывали. Естественно, мы осознавали тогда, что такими чистыми методами там нечего ловить.

Попробуй в таком мире тренировать чисто таких спортсменок как Кати Пулкинен! Да это не тренирочный процесс, а чёрт знает что! Они могли быть по своей одарённости того же уровня как и тогдашние звёзды и, тем не менее, их отставание измерялось минутами. В 1997 году Международня FIS установила границы гемоглобина. Если у лыжников-мужчин уровень гемоглобина превышал 185 г/л (сейчас 170 г/л), то его снимали со старта. Граница для женщин была 165 г/л (сейчас 160 г/л). Причина установления границ кроется в том, что уровень гемоглобина у спортсменов поднимался до опасного для здоровья. ФИС подозревал спортсменов в гемотрансфузии крови и применении ЭПО.

"В человеке есть эти 5 литров крови, и эритроцитов из этого меньше половины. До установления границ гемоглобина при помощи ЭПО и переливания крови поднимали капаситет на 30-40 процентов. Мануэла Ди Чента привыкла бегать на лыжах с высокими показателями гемоглобина, уж это я знаю с уверенностью, потому что в 1997 в Лахти на этапе Кубка мира был первый контроль на концентрацию в Финляндии. Ди Чента на этом контроле провалилась. Её тренер - нынешний комментатор лыжных гонок на канале YLE Ярмо Пунккинен. Помню где-то в 1996-1997 требовал у руководителя национальной Яри Пиирайнена, что нужно заполучить дополнительные ресурсы для расходов связанных со смазкой и уходом за лыжами. Приём был в духе "ты сюда парень не суйся", когда пойдут такие результаты как и в мужской сборной, тогда приходи требовать. Также помню и то отношение, с которым сталкивался на лыжне: "Ты оскверняешь финские традиции успеха в женских лыжных гонках". Помню и то, как меня пытались держать подальше от деятельности мужской сборной и в незнании. В Трондхейме в 1997 я попытался пойти в дом мужской команды. Пиирайнен стоял у двери и закрыл её передо мной - "тебе здесь не место". Хоть мы и были с ним в одной команде, и я был его подопечным. Главный тренер Антти Леппявуори и тогдашний тренер сборной Японии Вяхясёуринки были там, и они потребовали, чтобы меня впустили. Когда я зашёл туда, то увидел, как лыжнику делают венесекцию. Тогда я не знал, но в последствии понял, что в случае с этим спортсменом не было другого способа, кроме как слить кровь, потому что показатели гемоглобина были такие высокие".


Часть 2

Финское Информационное Агенство (Suomen Tietotoimisto) утверждало то, что Яри Рясанен приобрёл в 1996 году гормон роста. В добавок к этому в новости утверждалось, что руководство лыжной федерации было заинтересованно в гормоне роста. Лыжная федерация подала иск на агентуру. В 2001 году после скандала в Лахти полиция вновь провела обыски и заинтересовалась помимо всего прочего общей фармакологической программой российских экспертов и финской лыжной федерации. У тренера русского происхождения Сергея Волгушева дома в Ювяскюля при обыске нашли детальные записи о применении препаратов на спортсменах.

Когда я стал главным тренером, на меня легла ответственность за лыжные победы и медали. В то время в этих допинговых вопросах я был ещё цыплёнком. Скажем так, в Финляндии в 90-х годах в лыжном спорте была фармакологическая программа, которую заполучили из России с распространением применения ЭПО. Через эту программу спортсмены научились использовать препараты. С тем же периодом связан заметный подъём спортивных результатов у двух-трёх спортсменов. Лыжники этим занимались уже несколько лет, минимум 5, до того как я пришёл. Спортсмены были в этих делах профессиональнее меня, то есть ситуация была как бы наизнанку. У них была фармаколигическая программа, и в группе поддержки как российские, так и финские консультанты.

В использовании был полный арсенал: ЭПО, гормон роста, факторы роста. Против этих препаратов ведь не было тестов. Однако не буду вдаваться в частные детали отдельных спортсменов. У меня нет никакого желания порочить имя этих спортсменов. Они ведь дети системы, ею выращенные и ею же погубленные. Естественно, они по ходу дела получили от этого огромную пользу. Моё убеждение однако в том, что система за всем этим и её ответственность отсутствует напрочь. Теперь ведь ответственность свалена на единичные персоны, что по сути просто смехотворно, не один ведь там действуешь. В системе была команда помощников, там были всяческие традиции и наследие 70-х, 80-х и 90-х. Это лёгкий путь скинуть всё на одного, что это было твоё решение, твоё мошенничество, во всём виноват ты, ты, ты. Но ведь это не правда. Система загнала людей в это положение.

Я, конечно, понимаю положение спортсменов. Чёрт побери, должно же у них было быть право, соревноваться на тех же условиях, на тех же принципах стартовать с одной стартовой прямой. Спортсмены получили своё наказание и отбыли его. Эти поступки не относятся к юрисдикции криминального права, максимальные наказания даны, и на том всё дело ясно. Это рассмотрено окончательно. Большей частью спортсмены сейчас вне лыжной деятельности, и у меня полный запрет на профессиональную деятельность. Больше всего здесь дело касается этого процесса с судебным процессом между информационным агентством и ведущими лыжными функционерами. С другой стороны могу сказать, что не все спортсмены действовали таким образом, были закрытые круги, разные компании и был внешний фасад. Однако самое важное смотреть на это в целом.

Ведь Яри Пиирайнен взял меня на работу в федерацию и не будет сказано неправильно - хоть Пиирайнен это и отрицает - но он ознакомил меня с правилами игры. И Вяхясёуринки был вторым. Значение Антти Леппявуори был при этом, сюрприз, сюрприз, меньше. Ситуация с Леппявуори была тогда вызывающей сожаление, она и сейчас такая же. Хоть в его обязанности и входило знать всё и вся, относительно вопросов допинга, он никогда не знал всего и не был активным сторонником. Несмотря на это, его имя всплывает повсюду в связи со скандалом. Леппявуори не был тем, кто доставал и доставлял лекарства и допинг спортсменам. Этим занимался Вяхясёуринки, а Пиирайнен отвечал за финансирование. Естественно, когда ведутся консультации с российскими врачами и профессорами, всё из года в год обсуждается на собраниях в Вуокатти и существует фармакологическая программа, а теперь Пиирайнен вдруг утверждает, что не знал содержания. Конечно, он знал.

* * *

"Я получал информацию по крупицам: как действовать, что нужно. Так оно и было. Со временем замечаешь, что ты всё больше и больше в деле и о деталях нет нужды говорить отдельно. Делаем одно за другим, одно за другим".

Во время расследования скандала полицией помимо всего прочего проверяли денежные переводы и зарубежные рейсы Кари-Пекка Кюрё. Таким образом вычислили связи с голландским тренером Герардусом Мейером. Тренер по силовой подготовке Мейер был осуждён на родине за преступления, связанные с допингом.

"В начале моей карьеры главного тренера в мои обязанности входило следить за показателями крови, чтобы не было проблем в тестах на гемоглобин. Естественно, и чтобы не было проблем в тестах на допинг. Первый год я потратил на погружение в состояние дел. Однако меня это не удовлетворяло. Я хотел через спортсменов и другие источники понять глубже и дальше, в чём здесь вопрос. Начал выяснять с миру по нитке, например из московского спортивного института и понемногу оттуда, где лыжников особенно не видно: из Голландии и Испании.

Интересно было задним числом читать записки Сергея Волгушева о фармакологической программе. Естественно, я мог читать их с пониманием. Они были сделаны в 93 и 95 годах. Я смотрел и думал: "Чёрт возьми, да это же та же самая программа, с которой сталкивался то в Москве, то в Испании". Я учился на спортивной физиологии в Ювяскюля, а это именно та тема, область изучения работы организма при физической нагрузке. У меня была достаточно хорошая теоретическая база, такая, что я мог говорить с врачами на одном языке и достаточном уровне. Титул профессора ведь у них у всех был. Герардус Мейер был торговцем, а в Москве и Испании они были исследователями и, по моему представлению, достаточно высокого уровня. Ведь в Испании они абсолютно не разбирались в лыжных гонках, но сотрудничали с велосипедистами, футбольной командой Ювентус, кто с кем.

После круга рекомендаций попадаешь на аудиенцию к этим профессорам, а из этого уже выстраиваешь какой-либо проект. Ведь в этот московский институт иначе никак не попадёшь, а у нас была создана хорошая почва. Нет разницы, какое твоё имя, когда ты главный тренер сборной Финляндии. Туда уже задолго до меня была протоптана тропинка.

Это были беседы и консультации, а в какой-то стадии обмен опытом. Это целая работа и плюс к этому соответствующий тренировочный процесс. Ведь эти допинговые методы не единственное и даже не самое важное. Должен быть одарённый спортсмен и при этом правильный, грамотный тренировочный процесс. В течение того года я убедился, что в Южной или Восточной Европе даже мысль о чистом спорте никому не придёт в голову. Применение лекарств наравне с тренировочным процессом - абсолютно неотъемлемая часть целого, так же, как смазка лыж в спорте.

Не верю, что сумел внести что-то новое, попытка была тщетной. Я был заинтересован в инсулиноподобных факторах роста, таких как ИПФР-1 и ИПФР-3. Эти вещества очень сильно влияющие на регуляцию ряда функций деятельности организма, крови и мускулатуры. В этом вопросе я даже не добрался до ключа, однако могу себе представить, что в 2000-х в тех самых профессиональных кругах происходило благодаря этим ИПФР. Они ведь абсолютно вне досягаемости антидопинговых служб.

ИПФР был в обиходе и в Финляндии, но не через меня. Попыток было много, но здесь вопрос денег и досягаемости. Конечно, я видел препараты ИПФР - цена за единицу 5000 долларов. Мне это действительно было поучительно, чтобы найти что-нибудь, что было бы полезно с точки зрения спортсмена. Не знаю, нашлось ли, хотя мы и без этого неплохо справлялись.

В доставке препаратов я ничем не мог помочь, у спортсменов свои пути получения. Здесь и это совсем позабыли, ведь не было моей роли когда это всё началось в Финляндии или когда было в самом разгаре. Во мне для этого не было потребности. Естественно, у спортсменов свои контакты, опытные и именитые спортсмены ведь по сути международные деятели. Моя роль заключалась в добыче нового к тому, что уже было. Зачем изобретать велосипед.

продолжение следует...

Источник:Helsingin Sanomat

Перевод: Сергей Илюков