• 
  Андрей Шитихин

  Чемпионат

Елена Вяльбе: «Меня видят глыбой, а я обычный человек со слабостями»

Любой разговор с боссом русских лыж Еленой Вяльбе – это всегда интересно. Мы знаем, как она относится к отстранению сборной России от международных стартов и терапевтическим исключениям у норвежцев, знаем, что она не смотрит Кубок мира без россиян и не хочет, чтобы команда выступала под нейтральным флагом. Со стороны лыж мы знаем о Вяльбе если не всё, то почти всё.

Но знаете ли вы, чего боится Елена Валерьевна? Какая она мама и бабушка? Каким, на её взгляд, должен быть настоящий мужчина? Что такое любовь и патриотизм? Кем она видит себя в будущем после лыж?

Не знаете? Тогда читайте! Очень необычное интервью с Вяльбе.

«С любой вышки могу прыгнуть, но не вниз головой»

– Елена Валерьевна, вы эмоциональный человек?
– Да!

– Какие события вызывают у вас больше эмоций – отрицательные или положительные?
– Положительные. Радуюсь я больше, хочу этого и не скрываю, нежели показываю свою досаду или огорчение.

– Какое последнее событие вы можете вспомнить, когда пришлось переступить через себя, но сделать это?
– Не могу даже вспомнить. Наверное, такого не было.

– В советское время вас действительно заставляли делать аборт ради Олимпиады?
– Такое было. Но никто и никогда не заставил бы меня как рожать, так и аборт делать. Это сугубо личное дело. Я могу сделать наперекор всем, но не буду переступать через себя.

– Вам бывает страшно?
– Честно говоря, мне сложно ответить на этот вопрос. По отношению к себе – наверное, нет. Что такое страх? Мне бывает страшно, когда мои дети за рулём в дальних поездках. Не только мои родные дети, но и спортивные. Я переживаю за них.

Очень боялась, когда наша команда возвращалась из Норвегии после отстранения от Кубка мира. Вот тогда у меня действительно был жуткий страх. Меня тогда не было с командой, но я постоянно была на связи как со спортсменами и тренерами, так и с сервисёрами, которые возвращались на машинах и постоянно мне сообщали, сколько проехали, где находятся.

Страх за родных и близких присутствует, это нормально для любого человека.

Но могу признаться, чего действительно боюсь. Я никогда – даже в детстве – не прыгала в воду вниз головой. Меня многие уговаривали, дети и внуки все до одного могут нырять вниз головой, а я – нет. Я смотрю на них и радуюсь, но сама боюсь это попробовать. При этом со скал в воду солдатиком я прыгала, с любой вышки могу прыгнуть, но не вниз головой! Больше ничего не боюсь.

– А с парашютом прыгали?
– Прыгала в тандеме с высоты 3000 м, и никакого страха не было. Было это в апреле 1997-го после чемпионата мира в Тронхейме. Поехала на экскурсию на Северный Полюс, пришлось там и свой день рождения отметить, поскольку из-за погоды не смогли обратно вылететь. Вот тогда и предложили прыгнуть. До сих пор вспоминаю и думаю: «А нафига мне это нужно было?» Та же компания, кстати, не раз предлагала мне повторить прыжки. Галочка у меня уже есть. Вернее, у меня есть значок парашютиста, который мне вручил Артур Чилингаров в Государственной Думе после той поездки.

«Меня видят глыбой, но я и плакса тоже хорошая»

– Все видят в вас сильную женщину и сильного руководителя. А у вас слабости есть?
– Я обычный человек, такая же, как и все. Конечно, у меня есть свои слабости. И мне кажется, что нет на свете людей, у которых нет слабостей и каких-то минусов. Несмотря на то что меня видят какой-то глыбой, я и плакса тоже хорошая. Просто не показываю этого, если это не слёзы от радости. Сейчас, в особенности сейчас, могу честно сказать, что я слишком мягкая по отношению к своим детям. Мне кажется, детей нужно воспитывать в большей строгости. Но мне их как-то жалко. Может быть, потому что я возрастная мама.

Не верю, что спортсмены меня боятся. Все думают, что я какой-то монстр, но у меня со многими спортсменами доверительные отношения, со многими даже более чем доверительные. Может быть, кто-то видит во мне не только руководителя, но и маму. Я с удовольствием это принимаю. Говорят, давать советы – самое простое, но при этом самое неправильное. Однако когда люди сами спрашивают совета, особенно в том, что не касается спорта, мне приятно. Я не даю советов напрямую, просто говорю, как бы сделала или как делала, если что-то подобное в моей жизни уже было, и подчёркиваю, что это сугубо моё личное мнение. Бывает так, у спортсмена одно мнение, у меня – другое. И тогда всегда говорю: «А ты переспи с этим». Исходя из своего жизненного опыта, я стала чаще думать о том, что не нужно принимать скоропалительных решений. То, что могла сделать в 30 лет, сейчас бы 10 раз подумала.

– Ваши слова, порой импульсивные и резкие, не стоит воспринимать так, что вы непременно так и сделаете?
– Конечно, нет! Например, общение со СМИ. Кто-то где-то что-то сделал или сказал, а десятки журналистов хотят услышать от меня какой-то комментарий. Первое. Я не комментирую то, что не читала сама или не слышала из первых уст. Второе. Меня раздражает, когда люди вообще не интересуются, где я нахожусь, а просто звонят.

Допустим, журналисты находятся в зоне московского времени, а я в Сибири. У меня час ночи, а мне звонок с просьбой прокомментировать слова спортсмена, попытка зацепиться за ничего не значащий информационный повод. Вот тогда бываю сильно резка. Но меня уже знают такой, какая я есть, другой не буду. Про меня говорят, что есть некий пул журналистов, с которыми я общаюсь. Ребята, я общаюсь реально со всеми. Наверное, большинство журналистов, которые не первый год в профессии, делали со мной хотя бы одно интервью. И выводы о людях всегда делаю сама только после личного общения. Если он одному не мил, а другому по душе, это не значит, что я заранее на ту или другую сторону встану. Своё личное мнение составлю только сама. 50% людей сравнивают профессию журналиста с некой другой профессией, но я не хочу сравнивать, хотя иногда чуть ли не в лицо такое говорю, когда вижу, что всё сделано ради красивого заголовка, а внутри текста – пустота.

«Меня дома не бывает. Надеюсь, дети и внуки прощают меня за это»

– Вы затронули тему воспитания детей, что нужно было быть с ними построже. А какая вы на самом деле мама и бабушка?
– Какая мама… Меня постоянно дома не бывает, я их не вижу. Очень надеюсь, что дети и внуки прощают меня за это, потому что каждый ребёнок хочет, чтобы мама была рядом. Я их безмерно люблю, но не могу сказать, что внуков люблю больше детей. Не знаю почему. Может быть, потому что младшая дочь рядом с внуками. Но я реально не могу сказать, что Франца люблю меньше, чем Даньку или Ангелину. Ловлю себя на мысли, что внука Данила называю сынок. При этом Ангелину никогда не называю дочкой.

– Как вы переносите разлуку?
– С дочерью Полиной мы не были так разлучены. Я просто уезжала рано утром, но вечером возвращалась и проводила время с дочкой. Да и утром могла поцеловать. Мне кажется, сейчас родители чаще говорят детям о том, что они их любят. Я читала какую-то книгу – не художественную, а образовательную – где было написано, что, чем чаще вы обнимаете детей, чем чаще говорите им, что они самые лучшие, что вы их любите и гордитесь ими, тем более успешными и уверенными в себе людьми они будут. Наверное, единственное, в чём меня не могут упрекнуть мои дети, так это в том, что редко говорю им, что их люблю и горжусь ими – я делаю это очень часто. Такая тактильность с детьми греет душу. Я могу их только любить и баловать.

– Что-то вкусное готовите?
– Нет, это в другом выражается. Полинка и Варюшка – это моя слабость. Если я вижу, что ребёнок устал, то могу сказать – лучше завтра в школу не ходить. Просто чтобы не отбить некую охоту. Хотя иногда розгами тоже надо. Но когда вижу, сколько задают ребёнку даже в первом и во втором классе, для меня это трэш. Не знаю, что они учат в школе, если им так много на дом задают! Конечно, мне их в этом плане жалко, и не хочется, чтобы ребёнок с ненавистью относился к школе с начальных классов. Правильно я делаю или нет, не знаю. Время покажет.

– Вы много говорите о любви к детям, о важности этих слов для них со стороны родителей. Вам самой этого не хватало?
– Меня мама строго воспитывала. Мне хотелось бы с её стороны больше любви и ласки. Но меня дедушка баловал.

– Часто говорят, что родители видят в детях то, чего им самим добиться не удалось, но очень хотелось бы. А чего в детстве хотелось вам?
– До восьми или девяти лет я мечтала стать пианисткой. Безумно хотела, чтобы у нас дома было пианино. Умоляла маму: «Мамочка, миленькая, купи, пожалуйста, пианино. Я буду самой великой пианисткой в мире!» Мама мне ответила: «У тебя нет слуха, тебе это не поможет». Через некоторое время, когда наш дом сносили, я как представила, что, если бы мы ещё и пианино в квартиру тащили, это была бы тоска зелёная. Не помню уже, почему хотела стать пианисткой. Наверное, у одной из подружек было дома пианино. Но я никогда на пианино не играла и не умела этого делать.

Я понимаю, насколько тяжело детям известных людей быть более успешными, чем их родители. Они несут некую тяжесть с момента рождения. Я была бы очень рада, если Варя продолжит заниматься теннисом и будет в первую очередь наслаждаться этим. Пусть иногда даже через «не могу», как часто бывает в спорте, шла бы к своим целям и достигала их. Сейчас мои внуки занимаются спортом: Ангелина – лыжными гонками, Даня – футболом. Но на их плечах из-за фамилии уже висит тяжесть.

«Родителей Урмаса я называю мамой и папой»

– По поводу успешности и известности. Вам сложно было договориться с семьёй Урмаса Вяльбе, чтобы оставить фамилию?
– Ну уж прям сложно. Просто спросила, могу ли я оставить фамилию – возражений не было ни со стороны Урмаса, ни со стороны его отца, это же их фамилия. В Эстонии раз в пять лет проходит сбор всей фамилии Вяльбе, и мне приятно, что не раз бывала на таких мероприятиях. Вяльбе разбросаны по миру: бóльшая часть в Эстонии, но есть и те, кто живëт в Финляндии, Швеции, Австралии, США. Все собираются, пишут книгу о фамилии Вяльбе, делают видео с этих встреч. За два дня ты видишь такую преемственность… Сейчас мой внук Даня – представитель четвёртого (и все ныне здравствуют!) прямого поколения Вяльбе, это очень круто.

– Не так давно в Эстонию ездил главный тренер сборной России по футболу Валерий Карпин, сфотографировался с футболистами, из-за чего поднялся скандал. Нет ли разговоров «давайте уберём фамилию Вяльбе из наших книг» или чего-то подобного?
– Про скандал с фотографией Карпина и местных футболистов я знаю. Что касается меня, мне ещё такого никто не говорил. Хотя бы по телефону, но мы всегда общаемся и с семьёй Урмаса, и с его родителями. Кстати, этим летом будут очередные пять лет, когда собираются все Вяльбе. И если меня, Франца и Татьяну (жена Франца) позовут, мы с удовольствием съездим. Я не очень понимаю, когда простые люди поддерживают политиканскую позицию.

Мне будет очень странно, если родители Урмаса, которых я до сих пор называю «мамс» и «папс», то есть мамой и папой, которых так называют их дети и внуки, в какой-то момент не ответят на телефон и не перезвонят. Мы общались и общаемся. Но мы ни сейчас, ни раньше не обсуждали политику. В обычной нормальной семье и без того есть о чём поговорить, мы и дома никогда не говорим о политике. И если завтра или в любой другой день мама и папа позвонят и скажут, что хотят приехать в Россию, я тут же пойду и сделаю им приглашение. Они получат визу и приедут.

Я уверена, что из-за сложившейся сейчас в мире русофобии в наших отношениях разлада не будет. У нас прекрасные отношения. Очень уважительно отношусь к родителям, к сестре Урмаса Кармен, к его жене и детям.

«Люди, которые меня знают, вряд ли усомнятся, что я – патриот»

– Вы в высказываниях не виляете, всегда прямо говорите о поддержке президента России. Сейчас такая позиция, мягко говоря, не приветствуется за рубежом.
– Что касается вилять или не вилять, говорить или не говорить… Думаю, что люди, которые меня знают хотя бы даже из СМИ, не говоря о личном знакомстве, вряд ли усомнятся, что я – патриот. Я очень люблю свою страну, и это не просто слова, а реально так и есть. Я с первых выборов голосовала за Владимира Владимировича, в первую предвыборную кампанию была его доверенным лицом и ни разу об этом не пожалела. Ни разу не усомнилась в этом человеке. Он, возможно, во стократ больше любит Россию и делает для нас всё, что в его силах. Я не считаю нужным сейчас промолчать в плане выражения своей позиции.

– Вы сказали про патриотизм. А что такое патриотизм в вашем понимании?
– Поскольку я человек спорта, то всегда считала, что именно в спорте защищаю честь своей страны. Несмотря на очень сложную судьбу, дедушка всегда мне говорил: «Зяблик, нужно любить родину. А если потребуется – нужно её защищать». Вот вторую часть фразы я не понимала – ну что я, солдат, что ли, чтобы родину защищать? Но со временем осознала, что это слова человека, который очень любил свою родину. Дед был репрессирован, однако он не сказал ни одного плохого слова про Сталина, да и в целом таких разговоров не было. Но если бы была с его стороны ненависть, она всё равно проявилась бы.

Дедушка влюбил меня в мою малую родину – Магадан. Мы ходили в лес за грибами, и он всё время говорил: «Ты слышишь, как пахнет лес?» И когда я прилетаю в Магадан, то, уже спускаясь с трапа самолёта, чувствую, что такого запаха больше нет нигде, у нас совершенно другой воздух. Когда ходила с дедом на рыбалку, он, несмотря даже на кошмарные, бывало, ситуации, всё равно говорил: «Зяблик, такого, как у нас, нет больше нигде».

И ведь ничего сверхъестественного у нас не было. Дом, который дедушка сколотил своими руками. Но мы очень любили этот дом. Жили все вместе. У мамы были же две сестры, средняя была замужем, у неё был ребёнок, который младше меня на два недели. Обстановка тогда другая была, видимо. В СССР практически не было зависти по отношению к тем, кто жил лучше. Нам очень хотелось собственную ванну, так как у нас в доме её не было, мы к друзьям ходили. Но не завидовали!

Мы всегда отмечали 9 мая. То же самое сейчас делаем дома. Мы не ездим на парад на Красную площадь, но у нас в деревне есть памятник погибшим солдатам, которые ушли на войну из этой деревни. И мы каждый год на 9 мая приходим туда, приносим цветы, а моя младшая дочь читает стихи. Она не кому-то читает, а погибшим солдатам. Я хочу, чтобы она понимала важность этого праздника. Моё глубокое убеждение: если ты не знаешь свою историю, то у тебя и будущего никакого нет.

– Можно ли разделять родину и государство, как сделал поэт Евгений Евтушенко в своём стихотворении («Я родину свою люблю, но государство – ненавижу»)?
– Это глубокий и философский вопрос. Меня кто бесплатно обучил – родина или государство? Думаю, что государство. Я бесплатно ходила в детскую спортивную школу и с 13 лет выезжала даже за пределы страны. В этом мне помогала родина или государство? Я за свои успехи в лыжном спорте получила государственные награды. Для меня не совсем понятно, как я могу разделить понятия «родина» и «государство»?

Наверное, есть государственные структуры, по отношению к которым ты можешь быть с чем-то не согласен, на кого-то зол. Я сейчас не согласна с ЕГЭ. Может быть, этот экзамен и должен остаться как ЕГЭ, но давайте прекратим тогда насиловать детей и обучать их по разным учебникам? Ведь в каждой школе своя программа, свои учебники, даже в одной школе в разных классах разные программы. Может быть, прекратим насиловать детей и их родителей перед этим ЕГЭ? Потому что они не знают, куда бежать. Ведь мы не обучаем детей на тестирование, а ЕГЭ – тестирование! Тогда давайте и будем обучать на тестирование. Либо вернёмся к тому, чтобы учиться по единым стандартам, и прекратим тестировать наших детей, а экзамен в конце обучения пусть называется ЕГЭ, но без тестирования.

Недавно я коротко слушала отчёт премьер-министра Михаила Мишустина в Госдуме. И этот вопрос поднимался, поскольку является одним из самых часто задаваемых вопросов, интересующих обычных людей. Он точно в пятёрке самых популярных, и это показывает, насколько нам всем небезразлична судьба наших детей. Самое простое – всё сломать, как было сделано после СССР. Я не говорю, что подход, когда ты с определёнными баллами и оценками имеешь возможность поступить в вуз, плохой. Но зачем тестирование проводить, если мы этому не обучаем? Мне кажется, не сильно сложно вновь перейти на экзаменационные рельсы, которые были и в наше время. Мишустин тоже сказал, что этот вопрос нуждается в проработке.

Если же вернуться к разделению родины и государства, для меня его нет. Да я и не хочу делать этого. Я счастлива, что родилась в Советском Союзе. Считаю, что во многих сферах общества советская система была лучшей в мире. Меня как-то спрашивали, почему российский спорт и лыжи в частности не переходят на коммерческие рельсы. Я знаю, как живут многие лыжники за пределами России – им государство не выделяет деньги на сборы, тренировки, соревнования. Спортсмены даже с достаточно известными именами, приходя с тренировки, пишут письма в десятки организаций о спонсорстве, просят рестораны о том, чтобы их кормили, кто-то даёт небольшие деньги на конкретный сбор. Я извиняюсь за грубость, но мы-то не паримся по этому поводу.

Страна у нас большая, проблем много. Регионы часто говорят о том, что не хватает экипировки, всё дорожает, но мы так хотели, чтобы у нас всё было, как на Западе! Теперь как на Западе – получайте. Тогда я ответила на вопрос о переходе лыжных гонок на коммерческую стезю однозначным «нет». Сегодня у тебя есть спонсор, а завтра его может не быть. А у детской спортивной школы он вообще может никогда не появиться.

Я рада, что жила и живу в стране, где всё-таки очень многое делается государством.

«Нельзя допускать, чтобы о нас всю жизнь вытирали ноги»

– Елена Валерьевна, вы уже не раз высказывали позицию, что нельзя возвращаться в международный спорт без флага и гимна. Но мы же три Олимпиады провели в таком качестве. А если бы в ваше время вам в расцвете сил сказали, что выступать придётся без флага и гимна?
– Здесь должно быть абсолютное чёткое понятие, причина, по которой у тебя отобрали флаг и гимн. Причину, по которой мы последние Олимпиады прошли без национальных символов, пусть эта причина и нечестна по отношению к нам, мы знаем. Сейчас совсем другая история. Глубинная история.

Моё убеждение, моё личное мнение – не знаю, согласятся ли с этим мнением руководители нашего спорта, Олимпийского комитета России или президент нашей страны, но я живу в свободной стране и имею право его высказать: если сейчас поехать на Олимпийские игры под нейтральным флагом, то мы вызовем определённую ненависть, нагнетание и негодование со стороны наших болельщиков. Это приведёт к расколу в обществе.

У сотен тысяч семей родственники сейчас находятся на СВО. Неважно, сколько лет этим мужикам – 23, 35 или 50. Они лежат в окопах на передовой и каждый день рискуют своей жизнью для того, чтобы мы спокойно жили, чтобы наш флаг продолжал гордо реять над нашими головами.

А мы же неплохо живём, правда? Хорошо кушаем, проживаем в хороших отелях, выступаем на соревнованиях. Для меня спортсмен – это святое, это абсолютно однозначно. Но в данной ситуации ни одному из своих спортсменов не скажу: «Несмотря ни на что, даже под белым флагом ты должен ехать на Олимпиаду».

Это глубоко моё личное мнение. Если бы я была сейчас спортсменкой, съездила в Корею без флага и гимна, съездила в Китай под флагом ОКР, и мне сейчас предложили бы поехать на Олимпиаду под белым флагом МОК, то даже если бы была абсолютным лидером и понимала, что могу выиграть как минимум пять золотых медалей, я бы отказалась. И не потому, что мой двоюродный брат там, на СВО, и я за него очень переживаю, а просто потому, что очень люблю свою родину. Мне кажется, нельзя допускать, чтобы о нас всю жизнь вытирали ноги.

– Как относитесь к тем, кто в первые же дни после начала мобилизации уехал из страны?
– Не хочу и не имею права осуждать тех, кто уехал. Кто-то вернулся, кто-то нет. Страх присущ человеку, это нормально. Понятно, что идти на смерть никто не хочет. Но, наверное, русские, как никто, могут сплотиться, когда приходит беда. История всегда повторяется. В революцию тоже уезжали, когда Великая Отечественная началась – часть либо уехали, либо перебежали. Может быть, лучше уехать, нежели стать предателем? Всё это на их совести. Но сегодня все те, кто любит свою родину и видит в ней будущее, должны понимать – не нужно вытирать о нас ноги!

«Я вижу Россию абсолютно великой страной»

– А каким вы видите будущее России?
– Я вижу Россию абсолютно великой страной. Не поверите, но я убеждена, что после всего этого мы будем жить гораздо лучше, чем до. У нас сейчас открываются – может быть, у спорта не так много, но в целом у страны – огромные возможности для развития, раскрытия своего потенциала. Да, небыстро, но мы идём вперёд. Меня всегда удивляют люди, которые говорят, что вот, мол, мы 20 лет не можем построить лучший горнолыжный курорт в мире. Но никто из этих людей не задумывается, что в Европе те же горнолыжные курорты строились столетиями. А у нас стране 30 с небольшим лет. Всё постепенно меняется.

Я очень много езжу на машине. В сравнении с тем, что было 10 лет назад, у нас появляются хорошие дороги, пусть они и неидеальные, у нас появляются отличные мосты. Кто-то не любит летать на «Суперджете», а мне очень нравится. Я не понимаю, почему мы в своё время похерили этот проект. И не понимаю, почему мы до сих пор не можем сделать нормальную машину. Но надеюсь, что умные люди с хорошими руками и мозгами приведут отечественные автомобили в порядок.

Я уверена, что мы будем жить в абсолютно процветающей и уважаемой в мире стране.

«Главное – не быть самодуркой и не корчить из себя царевну Несмеяну»

– Считается, что каждый мужчина должен построить дом, посадить дерево и вырастить сына…
– Я всё сделала (смеётся)!

– Это хорошо. Но каким критериям в вашем представлении должен соответствовать настоящий мужчина?
– Наверное, для меня настоящий мужчина – моя опора, человек, который может защитить свою семью. Конкретно для меня – человек, которому бы я подчинялась, потому что он должен быть сильнее меня. Мне очень повезло – мой муж сильнее меня. С ним я не могу себя так вести, как с некоторыми журналистами (смеётся), потому что его всё-таки боюсь в хорошем смысле этого слова. Я его уважаю, и это нормально для любой женщины, как мне кажется. Настоящий мужчина должен любить и уважать меня, семью, ребёнка.

– А настоящая женщина?
– Бог знает, какой она должна быть. Но главное – не быть самодуркой и не корчить из себя царевну Несмеяну. Я, наверное, та женщина, которая и коня на скаку остановит, и в горящую избу войдёт. Поэтому мне нужен мужик, который случайно выпустит этого коня и эту избу случайно подожжёт (смеётся). Конечно, это шутка, но тем не менее. Настоящая женщина должна быть и слабой, и сильной, но любая женщина должна быть любящей мамой, любящей женой.

– А что такое любовь? Она только раз в жизни бывает?
– Наверное, настоящая любовь перерастает в уважение к человеку, а влюблённость может быть многократной. Если ты по-настоящему любишь человека, можешь многое ему простить, в любой момент подставить ему плечо, и неважно, мужчина ты или женщина, не обращаешь внимания на какие-то недостатки, потому что они есть у любого. Влюблённость же тоже должна быть у человека. Если ты живёшь в большом социуме, то бывает, что встретишь кого-то – блин, какой мужчина, просто класс, супер! Но это не говорит о том, что ты тут же должна побежать и тут же изменить мужу или что-то в этом духе. Нет, просто такие чувства тебя немного окрыляют, но не более того.

Я не люблю, когда люди друг другу не доверяют, живут вместе, но находятся на тропе войны. Создалась семья, начинаются такие отношения, а потом жалобы. Говоришь – ну разведись, зачем терпеть? А в ответ – я живу ради детей. Меня это угнетает.

Единственный раз в 14 или 15 лет я привела своего папу домой, случайно оказавшись с ним вместе с такси. Зашла в комнату, а мама с папой сидели на кухне. Я была в комнате буквально 10 минут, а когда зашла на кухню, увидела, как они ругаются. Тогда и поняла, какое счастье, что мы не живём вместе! «Живём вместе ради детей» – это просто пыль в глаза.

Дети больше поймут, когда вырастут. Пусть мама и папа не жили вместе, но дети зато были по-настоящему любимы родителями. Если люди реально хоть когда-то любили друг друга, они не будут создавать иллюзий и делать якобы во благо для кого-то, а на самом деле просто создавать красивую картинку для окружающих. Даже разойтись с человеком красиво далеко не каждый может. Я очень благодарна Урмасу – а уходила от него я – что мы до сих пор общаемся и смогли, в большей степени он, конечно, это пережить. Я видела, как ему было нелегко, но он смог с этим справиться.

«Ни депутатом, ни министром – никогда, это не моя история»

– В фильме ваше расставание красиво было показано. А вообще, фильмы о спорте и настоящая спортивная жизнь – насколько это разные вещи? Могут ли такие фильмы чему-то научить?
– В нашей стране было немного знаковых спортивных фильмов. Например, фильм «Чемпионы» я пропустила. Но «Движение вверх», «Легенда №17», даже «Белый снег» – из них многое можно почерпнуть. Пусть «Белый снег» — это просто про отдельно взятого человека, но он правдивый. Там только времена года в некоторых моментах менялись в угоду сценарию, и на вертолёте я не летала. В целом неважно, занимается ли ваш ребёнок спортом или он играет на пианино, ходит на балет – такие фильмы детям 100% нужно посмотреть. В жизни ничего не бывает легко. Ребёнок должен понимать, что, если он хочет добиться поставленной цели, ему придётся от чего-то отказываться, где-то очень сильно терпеть, идти на какие-то жертвы – в жизни по-другому никак, вся жизнь это борьба.

– Когда у вас есть свободное время, вы включите ТВ или Youtube, может, откроете какой-то блогерский канал?
– Я не смотрю Youtube. Но телевизор могу посмотреть. Он обычно у меня включен только на двух каналах – «Россия-24» (редко-редко «Россия 1») или «Матч». В субботу утром, когда я дома и иду топить баню, а делать это нужно с утра, чтобы баня потом тебя «облизывала», потому что баня у нас по-чёрному, там включён «Русский роман». Понятно, что я не в самой бане сижу, а в комнате отдыха. Не могу сказать, что внимательно смотрю там фильмы, но они полностью отключают мои мозги. Блогеров не смотрю и не читаю, мне просто некогда это делать. То, что я должна знать, но не видела или не читала – мне всё равно пришлют ссылочку специально обученные люди, как я говорю (смеётся). Каждый занимается тем, чем он хочет. Время же меняется, и блогеры нужны тоже. Я надеюсь, что их больше хороших, чем плохих.

– Вы – счастливый человек?
– Конечно! Счастье для любой женщины, как мне кажется, это её дети. В этой части я не на 100% счастлива, поскольку всегда хотела иметь пятерых детей. Но бог мне дал троих, и я за это ему очень благодарна. Счастье – это семья. Счастье – это когда ты получаешь удовольствие и кайф от своей работы. А я последние 12 лет именно это и получаю от работы – не всегда простой, с какими-то передрягами и нервами, но я с радостью иду на работу. И с такой же радостью еду домой – что ещё нужно для счастья? А ещё счастье, это когда живы родители. Моей мамы, к сожалению, уже нет.

– Вы представляете, чем будете заниматься, когда у Федерации лыжных гонок будет другой руководитель?
– (Смеётся.) Когда-то я же всё равно уйду с этого поста, это абсолютно точно. Пока об этом не думаю, но тогда можно будет всё время уделять семье.

– Но о депутатстве вы не думаете?
– Нет-нет-нет! Ни депутатом, ни министром – никогда, это не моя история. Меня там просто никто не выдержит.