• 
  Наталья Марьянчик

  Sports.ru

Анастасия Кулешова: «Вяльбе говорила, что я делаю роковую ошибку и пожалею»

Анастасия Кулешова (Седова) считалась одним из главных российских лыжных талантов десятилетия. Елена Вяльбе регулярно говорит об ее одаренности.

В 17 лет Седова выиграла первые в истории Юношеские Олимпийские игры, брала медали юниорских чемпионатов мира. Сейчас ей 28, и коллекция трофеев включает в основном эстафетные награды: бронзу Олимпийских игр-2018 и чемпионата мира-2019.

Последние три года Кулешова выступает в России. В 2020-м у нее родилась дочь Мия, но, в отличие от многих коллег, возвращаться на лыжню Настя не спешила. Она добровольно (!) отказалась от фактически гарантированного места в составе на Олимпийских играх в Пекине – чтобы видеть, как растет дочка.

Казалось, карьера закончена, но сейчас – когда международные старты закрыты – Кулешова внезапно вернулась на лыжню и к прежней форме. На первых двух этапах Кубка России она трижды была в призах: в Вершине Теи – в классической разделке, а в Тюмени – в коньковой разделке и классическом масс-старте.

В чем смысл: добровольно пропустить Олимпиаду, чтобы потом с непонятными перспективами зажигать на внутренних турнирах?

Как Кулешова отказалась от Олимпиады в Пекине? Ее убеждала Вяльбе и обещала место в эстафете

– Пекинскую Олимпиаду ты смотрела по телевизору, хотя Вяльбе звала тебя в команду. Ее цитата про тебя: «Сожалею, что она допустила ошибку и пыталась уйти. Думаю, она сама это понимает». Действительно жалеешь?

– Елену Валерьевну я очень уважаю и стараюсь к ней прислушиваться. Мы действительно до Олимпиады в Пекине много общались. Весной на чемпионате России она сказала, что берет меня в группу Юрия Викторовича Бородавко. Я сначала согласилась, но через какое-то время позвонила ей: «Елена Валерьевна, не могу, простите».

Она ответила: «Настя, давай ты успокоишься и через пару дней позвонишь мне еще раз». Я очень много думала эти дни, но другого варианта не видела. Когда я перезвонила и сказала, что не поменяла мнения, Елена Валерьевна, мне кажется, была ошарашена.

Она говорила, что есть место в олимпийской эстафете, что у нас собирается очень сильная команда, что я делаю роковую ошибку для карьеры и 100% об этом пожалею. «Настя, ты потом вернешься и будешь мне плакаться», – ее слова.

В одном она была права: да, я вернулась и снова бегаю! Но в остальном, оглядываясь назад, я ни о чем не жалею. Олимпиада – все-таки второстепенная штука по сравнению с благополучием людей, с которыми ты вместе идешь по жизни. Игры, медали еще будут. Ну и даже если не будут, все равно – ну как я могла пропустить первый год жизни своего ребенка? Вот за это я бы точно себя потом корила.

– Олимпийскую эстафету в Пекине смотрела?

– Конечно. Помню, что сразу после финиша отправила Елене Валерьевне сообщение с поздравлениями. А она ответила: «Ты же понимаешь, что это могла быть твоя медаль».

– Твой ответ?

– Не факт, что если бы бежала я, у нас было бы золото. Поэтому пусть все остается как есть.

– Ты реально думаешь, что справилась бы с последним этапом хуже Вероники Степановой?

– Во-первых, еще неизвестно, вместо кого бы меня поставили. Во-вторых, вопрос, в каком я была бы состоянии, попала бы вообще в состав.... Ненавижу все эти разговоры с «если бы», какой в них смысл? Все, прошлого не изменить, я на Олимпиаду не поехала.

Смотреть эту гонку по телевизору, если честно, было тяжело. Но скорее потому, что там бежали близкие мне по духу люди, мои любимые девчонки.

С одной стороны, мне действительно хотелось быть там, рядом с ними. Но как только я начинала представлять, что нужно было сделать ради этого, понимала: нет, я не готова променять нынешнюю жизнь даже на золотую олимпийскую медаль. 

– При этом год спустя ты все равно вернулась на лыжню. В чем логика? 

– Дочка подросла и уже не так сильно во мне нуждается. У нее появилась собственная, отдельная от меня жизнь: садик, подружки, по которым она скучает в наших поездках. Наверное, пришло время отпускать.

От лыж я сейчас получаю огромное удовольствие. У меня словно второе дыхание открылось. И тренировки в кайф, и голова в полном порядке. Уверена, что если бы я тогда наступила себе на горло и боролась за Олимпиаду – так бы не было. 

«В некоторых моментах я бы лучше промолчала». Что Кулешова думает о высказываниях Степановой? 

– Ты близко дружишь с Юлией Ступак и Натальей Непряевой. Как так получилось?

– Мы познакомились тысячу лет назад, в 2013-м году на первенстве Европы. А перед ним у нас был высотный сбор в Болгарии. Там были четыре девочки – Юля, я, Наташа Непряева и Настя Кириллова, четыре мальчика, а тренером был мой отец. С тех пор мы три подружки, держимся друг за друга. Каждый год в команде появляются новенькие, а мы как три аксакала – везде вместе, неразлучны.

– Ступак рассказывала, что ты – ее библиотекарь.

– Раньше я много читала. Сейчас времени на это почти нет, потому что вместо книжек разговариваю с ребенком по телефону. Но если есть минутка, выбираю книги по психологии. Может, возраст пришел, когда хочется лучше понимать себя, почему люди поступают так или иначе... Юльке тоже это сейчас интересно.

Я как-то прочитала фразу, которая сильно отозвалась: «Разрешите другим быть другими». У меня есть твердая позиция по жизни: я не даю советов, если меня об этом не спрашивают. Даже если невыносимо хочется кому-то что-то подсказать, сдерживаюсь. Каждый человек сам знает, что ему лучше. И не стоит всех судить по себе и лезть без спросу со своим мнением.

– Тут не могу не спросить, как ты относишься к Веронике Степановой, которая как раз очень любит давать советы?

– Вероника молодец, популяризирует лыжный спорт, и это на самом деле здорово. Но мне кажется, у нее пока присутствует юношеский максимализм. Некоторые вещи, которые она говорит в прессе... Во-первых, не факт, что она так на самом деле думает. А во-вторых, в некоторых моментах я бы лучше промолчала.

Ого, Кулешову тренирует родной брат

– Ты в крутой форме в этом году.

– В начале сезона я давно так хорошо не бегала. Даже неожиданно, задумалась, все ли в порядке. Но тренер доволен, я тоже чувствую себя отлично. Вкатка прошла без сбоев – для лыжника это главное. Так что надеюсь, форма дальше пойдет в гору.

– Необычная история: тебя тренирует брат Петр, который всего на пять лет старше. Как так вышло?

– Мы всегда вместе. Сначала бегали, потом Петя стал тренировать, а я продолжала выступать. Петя раньше работал вместе с Маркусом (Крамером – Sports.ru). Я тогда тоже у него тренировалась, так что Петя прекрасно знал систему, представлял, что мне подходит, а что не очень. Я у него частенько спрашивала совета.

Поэтому, когда Петю взяли в сборную тренером одной из групп, я сама подошла к Елене Валерьевне и попросилась к нему. Вопрос был только в том, прохожу ли я по критериям отбора. Все-таки я два года особо не тренировалась, только начинала выступать. Но Елена Валерьевна сказала, что раз я на чемпионате России была в топ-6 – то я в сборной.

Это было как камень с плеч. Возвращаться после такого перерыва очень страшно. Если я кому-то и могла довериться – только Пете. Никто лучше него меня не знает и не понимает.

– Небольшая разница в возрасте между вами создает проблемы?

– Я всю жизнь тренируюсь либо с отцом, либо вот теперь с братом. Поэтому для меня несложно: на тренировке мы с Петей общаемся как спортсмен с тренером, а потом он – снова мой любимый брат. Возраст – вообще не проблема. У биатлонистов вот тоже есть молодой тренер Артем Истомин, отлично работает.

– Вы с Петей с детства были такими дружными?

– Конечно, нет! Ха-ха, мне кажется, априори брат с сестрой в детстве не могут быть дружными. Когда мы росли, родители часто ставили Петю мне в пример. Вот, мол, почему он сам все знает, а ты – нет, почему ты постоянно его теребишь, и так далее... Хорошим отношениям между нами это не способствовало.

По-настоящему близки мы стали, наверно, когда я вышла из юниорского возраста. Сейчас дружим семьями. Когда моя дочка и Петины сын и дочка играют вместе – это сплошное умиление.

– Ты сейчас возишь дочку с собой по сборам и соревнованиям?

– Об этом мы с Петей договариваемся на берегу, то есть в начале подготовки. Куда могу – беру Мию с собой, но обязательно либо с мужем, либо с бабушкой, чтобы мне было легче. Мы так съездили на несколько сборов летом, но начиная со вкатки – все, тут уже серьезная работа, Мия остается дома. Если ты между тренировками не отдыхаешь, то они не приносят результата. А когда рядом ребенок, даже если есть помощь, все равно тратишь очень много энергии и эмоций. Так что всю зиму Мия будет дома, без меня.

– Стараюсь относиться к этому проще. Когда Мия только появилась, я с головой ушла в материнство, мы с ней были как одно целое. Но сейчас дочка взрослеет, и наверное, уже не так остро во мне нуждается.

Я очень благодарна нашим бабушкам, которые растят Мию, пока я бегаю. Да и вообще во всем помогают, иногда звонишь: «Мам, забери, пожалуйста, Миечку из садика, не успеваю». И мама бросает работу, бежит забирать, привозит на лыжную базу (она у меня тренер), и дочка там тусуется.

«Крамер меняет всех людей, кто с ним общается». Кулешова скучает по любимому тренеру

– В вашей группе помимо тебя еще несколько лыжников. Это мешает или помогает?

– Я привыкла работать в группе, даже когда тренировалась у папы, у нас всегда была большая команда. И папа меня никогда не выделял среди всех. Было даже обидно, я не понимала, почему так: например, почему он именно на меня ругается, я же его дочка!

Сейчас у Пети собралась молодежная команда парней. Мне нравится, есть за кем тянуться в тренировках. Субординацию мы соблюдаем, при всех стараюсь называть брата по имени-отчеству. Но иногда вырывается, потому что нет такой привычки: папу я всегда называла папой, потом у меня был Маркус – тоже все звали его просто по имени.

– С Крамером поддерживаешь отношения?

– В соцсетях он мне часто пишет, комментирует фотки, особенно лыжные. Я скучаю. Маркус был для меня гораздо больше, чем только тренером. С его появлением я на многие вещи стала смотреть иначе. Сложно даже объяснить, но у него совершенно другой взгляд на спорт и на жизнь в целом.

Он необыкновенно позитивный, когда с ним общаешься – невозможно не улыбаться. Потрясающий человек, который меняет всех людей, кто с ним общается.

Чтобы поехать на Олимпиаду-2018, Кулешова каждый день по часу сидела на заправке. Знаете, зачем?  

– Ты писала в своем канале про проблемы с участком земли, который тебе выделили после Олимпийских игр-2018 в Пхенчхане. Можешь объяснить, в чем там дело?

– После Олимпиады Нижегородская область выделила мне участок в моем родном городе Саров. Мы с мужем построили там дом, где прописаны и сейчас живем с дочкой. Но получилось так, что администрация выделила нам участок, не согласовав это с застройщиком земли по соседству. А там глобальная стройка.

В итоге никого из этих людей на посту уже нет, по документам все чисто, почему так получилось и кто виноват – выяснить невозможно. А нас застраивают со всех сторон, наша калитка сейчас открывается буквально в забор соседнего дома, лицевая сторона участка полностью закрыта. Спасибо, что оставили хотя бы заезд в гараж. Но например, экстренные службы в случае необходимости к нам уже проехать не смогут.

– Так разве можно?

– Я уже ничего не знаю и не понимаю. Пыталась достучаться, написав об этом пост, но к сожалению, люди, которые могли бы что-то изменить, не откликнулись.

Весной это была очень больная для меня тема. Крутилась, наверное, стандартная мысль для русского человека: «Ну почему я, почему это все выпало мне?!» Как могут люди так не по-человечески, эгоистично относиться друг к другу?

Сейчас более или менее приняла ситуацию. Я же говорила раньше, что надо разрешить другим быть другими. Ну, значит, такая судьба, пусть чиновники там решают, что хотят, а мы будем жить дальше. В конце концов, главное, чтобы внутри дома все было хорошо, а уж что снаружи – разберемся.

– Твой родной Саров – закрытый город, где расположен завод по производству ядерных боеприпасов. Мало кто из обычных людей имел шанс там побывать. Расскажи, как там внутри?

– Обычный маленький провинциальный город, как любой другой по соседству. Много леса, который я безумно люблю, красивая природа. У нас безопасно: преступников, имевших сроки за серьезные нарушения, в город не пускают.

Что такое закрытый город? Саров обнесен забором и колючей проволокой, а по периметру стоят камеры и патрулируют солдаты. Чтобы попасть внутрь, надо иметь либо постоянный пропуск – такие есть у местных, либо рабочий – тогда человек должен вечером уехать.

Если есть необходимость приехать в город на какое-то мероприятие, нужно подавать свои данные примерно за два месяца и иметь конкретную цель приезда. Например, у нас периодически устраивают чемпионаты России по скоростным лыжероллерам, и все спокойно приезжают – просто оформлять все нужно сильно заранее.

– Ты наверняка сталкивалась с неудобствами из-за этого?

– Конечно! Например, мы как коренные жители города можем заказывать пропуска только для самых близких родственников. Мы тесно общаемся с братом мужа и его семьей, и получается, что если сам брат может приехать к нам в гости, то его жена и дети – уже нет. Да и сам муж у меня из Воронежской области. Он тоже лыжник, и когда начинали встречаться, мы тренировались в разных группах.

И если у нас не совпадал график сборов, то между ними он приехать ко мне в гости уже не мог. Поэтому если с моим папой он на сборах сразу познакомился, то мою маму впервые увидел незадолго до свадьбы, тоже где-то на нейтральной территории.

– Сама свадьба, очевидно, была не в Сарове?

– Естественно. У нас все друзья-лыжники из разных городов, собрать их вместе у нас в городе было бы нереально.

– При этом в Сарове отличная лыжная база?

– Да. У нас роллерная трасса с суперрельефом длиной 3,5 км, кроссовые круги, полноценное здание лыжной базы.

Все это появилось благодаря моим родителям. Они приехали в Саров молодыми специалистами на пустое место. Набрали группу детей, выбили деньги на их подготовку, они показывали результаты, это давало основания просить больше денег....

Сначала была маленькая петелька роллерной трассы, потом построили полноценный круг. И так постепенно мы пришли к тому, что сейчас в Сарове есть такие условия для лыжников, какими не каждый город может похвастаться, тем более закрытый.

– Есть легендарная история, как в 2018 году вы с братом каждый день по часу ждали допинг-офицеров на ближайшей к Сарову заправке, потому что приехать в закрытый город они не могли, а вам для поездки на Олимпиаду нужно было постоянно быть доступными для допинг-контроля.

– Тогда перед Олимпиадой все стало очень строго. И нам сказали, что нельзя в системе ADAMS ставить в качестве местонахождения закрытый город. А что нам делать, если мы там живем? Предложили временно не ездить домой и между сборами жить в гостинице. Но у Пети на тот момент уже был ребенок, да и меня такой вариант категорически не устраивал. Поэтому мы придумали идею с заправкой.

Ведь что нужно для сдачи допинг-контроля? По сути, только чистый туалет. И кто сказал, что он должен обязательно быть дома или на стадионе? Так мы стали, когда дома, ставить часовой промежуток доступности на ближайшей заправке. Каждый день приезжали туда, сидели час в машине и уезжали. Когда-то вместе, когда-то нет, если у нас графики не совпадали. Бесило жутко, но что делать, если таковы были условия поездки на Олимпиаду.

– Хоть раз у вас на заправке взяли пробу?

– Самое обидное, что нет!

– Сейчас ты же на заправке каждый день по часу не сидишь?

– Слава богу, нет. Они нашли какой-то выход, и сейчас допинг-офицеры сами приезжают к нам в Саров.

Ого, Кулешова пробовала себя в триатлоне и даже выиграла медаль в эстафете

– Два года назад ты хвасталась медалью с соревнований по триатлону. Как ты там оказалась?

– У нас с мужем есть друг Коля Болотов, который живет в Москве и имеет клуб любителей триатлона. И вот он нам предложил поехать на соревнования в Калининград, поучаствовать в эстафете. У меня в команде был мужчина, который плыл и ехал на велосипеде, а я бежала. Бегать я люблю, поэтому согласилась с радостью.

И получила в итоге просто невероятные эмоции! Какие вокруг заряженные, мотивированные люди, как все друг другу помогают, какая позитивная атмосфера... Я влюбилась. Едва финишировала, уже стала планировать, как мне пробежать полный триатлон. Коля сказал: «На следующий год сделаешь без проблем». Но в том году я вернулась в лыжи, и мысли о триатлоне пришлось пока отложить.

– Почему в лыжах не складывается такой позитивной атмосферы, как в триатлоне или, например, на беговых марафонах?

– Мне кажется, это фишка массовых, любительских стартов. Например, мы уже два года с мужем приезжаем на «Гонку Легкова», и там тоже суператмосфера, настоящий праздник. Саня сам по себе очень позитивный человек, и гонка в его стиле. Можно ли организовать так же профессиональные старты? Не уверена, хотя очень хочется. Ради таких эмоций и стоит любить спорт.